Чтение 77–й страницы книги ~Череп на рукаве~

прилипнуть к броне. Я увидел, как с невероятной скоростью выстреливают какие-то
склизкие языки, сплетаются, соединяются, чуть ли не на глазах прорастают друг в
друга кровеносные сосуды, раскрываются какие-то пузыри, похожие на системы
внешнего пищеварения, как твари образуют сложную, но стройную систему, по всей
вероятности, предназначенную именно для того, чтобы вскрывать сделанную
человеческими руками броню. А броня - она всё же не из титана. Усиленные
броне-пластики, и так далее - но они всё-таки не могут выдержать натиск Тучи.
Они бессильны против неведомых нам систем быстрого, практически мгновенного
катализа. Остаётся только облачиться в какой-нибудь титаново-иридиевый доспех.

Я слил шаги во мраке трассы С тяжелым маршем русской расы, до глаз
закованной в броню.

- Ещё медленнее, Вольфганг, - зазвенел голос Мёхбау.

Да, это была машина. Прекрасно сделанная, великолепно-сложная
машина. Не знающая сбоев - так же, как почти не знает их единичная клетка
нашего тела. Работающая очень быстро - наш удар смёл тварей с тел товарищей
спустя секунду, не более - однако им хватило и этой секунды.

Да, это на самом деле "оружие первого удара". Невероятно сложное.
Требующее колоссальной согласованности. В буквальном смысле живого компьютера,
управляющего всеми маневрами. И ничего удивительного, что полки на Омеге-восемь
не выдержали этого самого удара.

- Что думаешь, лейтенант? - К нам подходил Вал-ленштейн. - Прошу
господ офицеров оставаться на своих местах. Сейчас время неофициальное. - Он
вновь повернулся ко мне, - Так что всё-таки думаешь?

Я сказал. Живая система, идеально сосчитанная. Но очень
короткоживущая. В принципе, наверное, после раскрытия "маток" нам лучше всего
было б и вовсе отступить - через несколько часов все эти жуки-стрекозы
посдыхали бы сами.

- Логично, - отрывисто сказал обер-лейтенант. - Хотел бы я, чтобы
так оказалось на самом деле. Однако вот те ребята, что жгут леса на востоке, с
тобой бы не согласились, Фатеев. Твари и не собираются умирать. Они впадают в
спячку. Научники собирали их чуть ли не руками.

- Не может быть! - вырвалось у меня.

- Сомневаешься? Я тоже, - кивнул подполковник. - Пошёл бы, поговорил
с ними, лейтенант, а? Потом проведёшь разъяснительную работу с личным составом.
Главное ведь - не бояться врага, а для этого - его надо понимать.

Я не согласился бы с этим постулатом, но благоразумно решил оставить
свои сомнения при себе.

- Здесь на базе биологического факультета развёрнут полевой НИЦ, -
сообщил Валленштейн. - Изучают Тучу. Всё, что смогут. Там, конечно, допуски и
секретность, но я подпишу запрос. Думаю, не откажут.

...Так и случилось. Разрешение мне дали. Именно под тем самым
идиотским соусом, который предлагал наш обер-лейтенант. "Ознакомление с
последними научными данными для демпфирования иррациональных страхов личного
состава путём воспитательных бесед" - именно такой монстр военного канцеляризма
значился в моём допуске, где красовались все необходимые неподделываемые
голографические надпечатки поверх защищённых всеми мыслимыми методами подписей.

Охраняли внутренние корпуса биофака уже не волонтёры местной милиции
и даже не пехтура-гренадёры. Там стояли Waffen-SS, те, кто до сих пор упрямо
держался за страшное имя. Империя многое позаимствовала у своего чудовищного
предка, но тем не менее сочла необходимым избавиться от наиболее одиозных
символов. Например, от свастики. Да и наша Третья десантная, сохранив мрачной
памяти имя "Мёртвой головы", тем не менее к СС не принадлежала и две
молниеобразные руны нашу форму не поганили. А эти... внутренняя безопасность,
охранные войска.

Охранники облизывали мой допуск со всех сторон, совали в сканер,
только что не пробовали на зуб. Наконец пропустили - явно разочарованные, что
придраться не к чему.

Ко мне приставили сопровождающего - студентика в старомодных очках.
Наверное, как и сестра моя Саета, не признает ни древних линз, ни всех этих
новомодных штучек с микроволоконной оптикой и прямым нервопреоб-разованием.

- Господин лейтенант, я счастлив быть полезным... Бедный, он и в
самом деле из очков готов выпрыгнуть от усердия. "Стержневая нация", как ни
крути.

- Вольноопределяющийся?..

- Вольноопределяющийся Петер Штосе, господин лейтенант.

- Петер, я должен прийти к моим солдатам с ответом. Можем ли мы уже
сейчас ответить на вопрос - как они вскрывают броню?

Мы медленно шли широким светлым коридором. Дружным хором завывали
центрифуги, негромко гудели холодильники глубокой заморозки, на подоконнике
крутился ротатор с примотанными чёрной аптекарской резинкой пластиковыми
полуторакубовыми пробирками-эп-пендорфками. В открытой двери виднелся чей-то
рабочий стол - в беспорядке громоздились чашки с культурами, пробирки, бутылки
с буферами, украшенные кусочками разноцветного скотча с ничего не говорящими
непосвящённому надписями "NaOAc", "ТЕ 10:0.1", "10хТВЕ" и так далее и тому
подобное.

- Вы знаете, господин лейтенант, это у нас последнее время
спрашивают практически все. Даже Его Императорское Величество, - студентик
кивнул в сторону висевшего в торце поясного портрета кайзера. Вильгельм смотрел
на меня сурово и взыскующе - мол, чего тут прохлаждаешься, моих верных солдат
оставив?

- И что же вы отвечаете... Его Императорскому Величеству?

- А... вы как... насчёт наших дел?.. - осторожно поинтересовался
студент, для выразительности покрутив пальцем в воздухе.

- Я окончил биологический факультет Новокрымского университета, -
сухо ответил я.

У моего гида дёрнулись было губы, явно намереваясь сложиться в
презрительную ухмылку - мол, знаем мы ваши провинциальные "университеты",
только на то и годны, что школьных учителей общей биологии выпускать, да и то
не способных рестриктазу от полимеразы отличить, - однако он вовремя вспомнил,
что на плечах его собеседника, то бишь меня, - лейтенантские погоны. А у него -
всего лишь повязка вольноопределяющегося.

- Тогда, значит, вступительную часть я опущу. - Он поспешил сгладить
неловкость. - Короче говоря, мы пришли к выводу, что прободение брони Тучей
достигается за счёт применения неких неведомых нам катализаторов. Они
используют органические кислоты - нечто наподобие желудочного сока. - Он явно
сбивался на "экскурсию" для ничего не смыслящих в молекулярной биологии военных
чинов. - Система как минимум четырёхуровневая. Вот, прошу вас, господин
лейтенант. Мы тут сделали нечто вроде модельки...

"Моделька" оказалась голографической и цветной. Ребята старались
самое меньшее для начотдела Генерального штаба.

- Первая фаза атаки. Фиксация на объекте. Мы проанализировали все
съёмки... если б не вы, ничего б у нас не получилось...

Я молча кивнул, хотя в горле встал комок. Так я и подозревал. Нас
использовали в качестве приманки, одновременно ведя хронометраж и запись.
Очень, очень похоже на Империю. Пожертвуй малым, чтобы спасти большое. Принцип
Меньшего Зла. Вот только погибшим ребятам из моего взвода это уже не поможет. И
их родным, если только у них имелись родные.

- Обратите внимание, господин лейтенант, с какой скоростью
выдвигаются присасывающиеся конечности. Это почти звуковой барьер.

- Какие ж мускулы на это способны? - не удержался я.

- Представьте себе, что у вас вместо мускулов - прямоточные ЖРД, -
студент вновь сбился на экскурсию для профессиональных вояк. - Они срабатывают
только один раз.

- Как это "один раз"? Тварей же должно быть куда больше!

- У них не одна присасывающаяся система, - сказал парнишка. - Мы
находили экземпляры и с тремя, и с четырьмя... даже с пятью. Это для одного
боя. А кроме того... это особо интересно, господин лейтенант... скорее всего, у
них есть что-то вроде летучек, чтобы, значит, чинить на ходу. Они могут
обмениваться органами. В принципе это несложно - что такое антигены главного
комплекса гистосовместимости, тут, похоже, даже не подозревают. Никаких проблем
с трансплантацией. Никакого отторжения. Иммунная система крайне примитивная,
рассчитана на кратковременное противодействие инфекции. Мы пытаемся сейчас
найти патоген...

- Это было б лучше всего, - вырвалось у меня.

- Да... простите, господин лейтенант, мы отвлеклись. Значит, первая
стадия - присасывание. Обратите внимание, образуется как минимум два-три очага
проникновения сквозь броню. Но сами эти твари мало что могут. Пока не подошли
вторая и третья волны.

- Вы как-то объясняете их разнообразие? Для четырёх волн атаки, если
за каждую волну считать некую одну функцию, вполне хватит всего четырёх
специализированных видов, а тут их целое море! - кивнул я на украшавшие стены
бесчисленные фото.

- С этим мы пока не разобрались, - смутился вольноопределяющийся. -
Профессора считают, что мы имеем дело с временно возникающим на жертве
квазиживым организмом. Все эти твари - узкоспециализированы. Только
объединившись, они могут что-то сделать. В отличие от каких-нибудь просто
ядовитых жуков, с которыми, как я понимаю, вам пришлось столкнуться на
Омеге-восемь.

- Резонно, - согласился я.

- Смотрим дальше, господин лейтенант. Посадка второй волны. Обратите
внимание, они стараются закрепиться на уже присосавшихся собратьях. Тоже очень
быстро. Теперь самое интересное... соединения сосудов и протоков того, что мы
называем "боевыми железами".

На рапид-съёмке видно было, как выхлёстываются из-под чешуйчатых
панцирей гибкие парящие жгуты, стремительно соединяются и мигом прорастают друг
в друга.

- Литические ферменты у них работают словно царская водка. Скорость
просто потрясающая. Каждый такой жгут - или артерия, или проток железы. Теперь
все закрепившиеся твари объединены в систему. Дальше прибывает третья волна -
так сказать, доставляет горючее и боеприпасы. Вот они. Тоже все разные. Мы