Чтение 77–й страницы книги ~Сволочь ненаглядная~

В среду утром, прихватив подушку, я отправилась к Майе
и Валентину. Женщина не удивилась, увидав на пороге гостью.

- Да? - бесцветным голосом поинтересовалась она. - Вам
кого?

- Я пришла вернуть деньги, 30 тысяч долларов.

- Входите, - коротко велела Майя. Я прошла на
загаженную кухню и положила подушку на стол.

- Дайте ножницы.

Абсолютно ничему не удивляясь, Майя протянула
портновский инструмент. В полной тишине я начала пороть
подушку.

- Значит, Настя все же решила вернуть украденное, -
протянула Майя. - Честно говоря, я не думала.

- Вы вообще мало о чем думали! - рявкнула я, дергая
нитки. - Меньше всего о своих детях, несчастных сиротах!
Хорошо, хоть в милицию на Настю не настучали!

Майя покраснела.

- Мы с Валей никогда не обратимся в коррумпированные
правоохранительные органы. Да и деньги эти нужны не нам, а
обществу "Мемориал".

Я наконец добралась до внутренностей подушки - и
ничего! 30 тысяч баксов испарились без следа. Я тупо
смотрела на ехидно ухмыляющуюся кошку с оранжевым бантом.
Невероятно! Где деньги?

- У меня такая же подушка есть, - неожиданно совершенно
нормальным голосом произнесла Майя, - только синяя, у метро
купила.

Надо же, оказывается, у этого автомата правозащитного
движения тоже имеются простые эмоции! Внезапно до меня дошел
смысл сказанной хозяйкой фразы.

- Майя! - заорала я так, что та вздрогнула. - Только
никуда не уходите, я сейчас привезу деньги!

В квартиру Нинуши в крайне отдаленном районе Куракино я
ворвалась, тяжело дыша, расстегнув куртку.

- Лампа, - удивилась Ниночка, - навестить приехала
бывшую соседку? Чего не позвонила, я пирожок бы испекла...

Прервав ее аханье, я закричала:

- Ниночка, у тебя есть подушка, велюровая, с кошкой?
Помнишь, ты еще брала у нас такую же, когда к тебе гости
обвалились?

- Конечно, - удивилась Нина, - у метро купила, да я
тебе твою отдала, ну вспомни, Лампа, ты ворвалась ночью и
потребовала...

- Неси скорей свою подушку!

- Зачем?

- Да неси, сейчас увидишь! Ничего не понимающая Нина
пошла в гостиную, я, забыв снять сапоги, ринулась за ней.
Подушка мирно лежала на диване. Я схватила ее и принялась
раздирать шов. Ниночка в испуге взвизгнула, но мне было не
до нее. Руки лихорадочно рвали нитки, наконец показался
синтепон и пачки денег. Я вытряхнула доллары на ковер.

- Что это? - прошептала Нина. - Что?

- Доллары, - устало сказала я, - тридцать тысяч, я
зашила их для сохранности в подушку, а Катя отдала ее тебе,
ну а потом ты их перепутала.

- И они все время лежали здесь, - лихорадочно блестя
глазами, повторяла Ниночка. - Я спала, подложив под голову
состояние! Откуда у тебя столько деньжищ, Лампа?

- Это не мое, - пробормотала я, - они принадлежат
другой женщине.

- За что же такие деньги платят? - шептала Нина,
находясь на грани обморока.

Но я не слушала ее. Бедная Настя так ловко все
придумала, положила в ячейку, решила восстановить
справедливость, дать брату богатство, чтобы несчастный не
мучился, переодеваясь в женщину... И ведь не взяла себе ни
копейки, все оставила Егору... Вот бедняга, несчастная
больная, решившая, что Николай Рагозин отыщет брата...

- За что? За что такие деньги платят? - очумело
бормотала Нина. - Да я бы и за половину на все согласилась.

Я очнулась от дум и посмотрела на потерявшую
человеческий облик Нину. На все? Ради денег?

Господь большой шутник, он никогда не дает человеку
того, о чем тот мечтает. Нина хочет стать богатой, но 30
тысяч вернутся к Майе, которой они не нужны.

- Что, - твердила Нина, - ну что сделала та женщина,
чтобы получить такую прорву баксов?

Я вздохнула. Объяснить невозможно, да Нина и не
поймет... Влюбиться в мужчину, пойти из-за него по тюрьмам,
пройти все круги ада, отказаться от детей.

- Боже, - не успокаивалась Нина, - вот бы мне...

- Да зачем тебе? - безнадежно спросила я.

- Как это? - удивилась Нинуля. - Диван куплю, ремонт
сделаю, парня одену, да деньги все могут...

Я медленно натягивала куртку. За все миллиарды мира не
вернуть Настю и Ирочку, нельзя купить жизнь Регине и
здоровье Стелле, никакие средства не помогут Майе стать
человечней...

- Нет, Нина, - произнесла я, выходя на лестницу. - Тебе
это только кажется, деньги на самом деле не могут ничего.

Вечером, завершив все дела, я медленно шла домой.
Торопиться теперь было некуда, все тайны разгаданы, все
точки расставлены. У метро припозднившаяся, замерзшая
продавщица торговала яйцами. Я молча встала у прилавка и
тупо уставилась на пластиковые упаковки. Что-то последнее
время не везет нам с этим продуктом, просто рок какой-то,
несчастная карма. Обозлившись на себя за мрачные мысли, я
*c/(+ сразу тридцать штук.

- Лампа пришла! - завопил Кирюшка, открывая дверь. - А
что это у тебя?

- Яйца, - коротко бросила я и велела:

- Вот что, Кирка. Снимай с меня сапоги, потому что ни
за какие сокровища мира я не выпущу из рук эти упаковки!

- Почему? - поинтересовался Кирка, стягивая с меня
обувь.

- Потому что надоело смотреть, как яйца превращаются в
скорлупки, и сегодня у нас наконец будет на ужин грандиозная
яичница с сыром, луком и гренками из черного хлеба.

- Даже если разобьешь их сейчас все, не беда, -
хихикнул мальчик.

Не понимая, почему он так странно реагирует, я вошла на
кухню, где мирно пили чай Катя, Сережа и Юля. В ту же
секунду челюсть у меня уехала вбок, как каретка пишущей
машинки.

На подоконнике, столе, холодильнике, везде, куда падал
взор, стояли мешочки и коробочки с яйцами.

- Что это? - пролепетала я. - Вроде до Пасхи далеко.

Катя вздохнула:

- Я купила пять десятков, подумала, половину разобью по
дороге, но почему-то донесла все в целости и сохранности.

- И я сорок штук прихватил, - признался Сережка.

В этот момент раздался звонок, и Кирюшка с гиканьем
бросился открывать дверь.

- Черт меня дернул тоже купить эти дурацкие яйца! -
воскликнула в сердцах Юля. - Последнее время мы их все время
давили!

Я предпочла промолчать.

- Ладно, - усмехнулась Катя, - съедим.

- А которые не слопаем, те разобьем, - радостно
докончил Сережка.

Но тут влетел рыдающий от смеха Кирюшка.

- Ну, - нахмурилась Юля, - что у нас еще произошло?

- Глядите сами, - давясь от смеха, пробормотал мальчик.

В кухню быстрым шагом вошла Люся, за ней тащились
двойняшки и Иван. У каждого в руках было по коробке.

- Вот, - завела Люся и осеклась.

- Яйца купили про запас, - закончил медленно
соображающий Иван.

Секунду стояла тишина, потом грянул громовой хохот.
Ошалевшие собаки залаяли, кошки замяукали.

- О поле, поле, кто тебя усеял этими яйцами? -
простонал Сережка.

Я оглядела безумное количество мешочков, коробочек и
пакетиков. Голову на отсечение даю, никто из них и не
подумал купить хлеба к ужину.