Чтение 77–й страницы книги ~Пешка в большой игре~

Вовкой в собачий ящик, в нем вдвоем хорошо: ветра нет, лежишь валетом -
греешь друг друга...

А поезд трогается! Открыли крышку - занято - мешок, огромный чувал с
яблоками, вот откуда запах. Что делать? Выбросить к чертям и ехать или с
яблоками остаться?

Поезд идет, пока медленно, мы чувал тянем, тяжелый, Вовка споткнулся
о шпалу, упал... "Тяни, - кричит. - Не бросай!" А тут дверь настежь и
проводник - он эти яблоки с юга везет, а шпана под носом увести хочет...
Матерится, ногой машет, но не достает, а спрыгнуть боится.

Вцепился я в угол руками, зубами, дергаю, а сам чувствую, ноги не ус-
певают, ход все больше, а проводник кочергой машет, по плечу достал...
Упал я, волокусь по шпалам, а мешок не отпускаю... И вытянул все же! Эх
ма!

Вовчик махнул рукой.

- Голодные... Наелись этих яблок - неделю понос мучил. Решили к теплу
возвращаться. Вовка говорит: "Может, и нет никакой там родни, померзнем
зазря - и все!"

И знаешь, до сих пор отчетливо так помню: мороз, руки-ноги отмерзают,
ветер ледяной насквозь прохватывает, уссыкаюсь - и запах свежих яблок на
морозе! Эх, жизнь-жестянка! Давай допивай!

Вовчик смахнул слезу. Такое случалось с ним крайне редко.

- Ты вроде тоже как беспризорник. Родители рано ушли, намыкался. А
тут эти сволочи! Не бойсь, Вовчик всегда прикроет! А если припрет - не
жди: стреляй, жми на гашетку, пока патронов хватит, а потом рви когти!
Машинку лучше в воду бросить, чтоб отпечатки смыло, или в канализацию -
люки везде есть...

Каймаков взглянул на часы и стал собираться.

На другом конце Москвы готовились к операции Семен Григорьев и капи-
тан Резцов. Кассету с пленкой и отчет Джека упаковали в плотный конверт
и крест-накрест перетянули скотчем.

- Сойдет! - Резцов сунул пакет в потрепанный портфель.

- Давай я тебя подброшу, - предложил Семен.

Красная "девятка" без номеров довезла капитана до Крымского вала.

- Время есть, садись на троллейбус или пешочком. Счастливо!

Семен хлопнул коллегу по плечу.

- Морду не опали, - озабоченно сказал тот.

В условленном месте Семена ждал Асмодей.

- Где вы встречаетесь? - спросил прапорщик.

- У Парка культуры.

- Я высажу тебя на Зубовском. А сейчас слушай...

За прошедшее время они подружились, несколько раз совместно отдыхали
с Ирочкой и Наташей, между ними даже возникло чувство взаимной симпатии.

Когда машина остановилась, Семен протянул руку.

- Давай свою игрушку, снимай кобуру.

Асмодей отодвинулся.

- Почему вдруг?

- Приказ руководства. На операции должны быть исключены любые слож-
ности. А вдруг у метро к тебе привяжется милиция?

- Есть же разрешение...

Семен пожал плечами.

- Мало ли... Попадутся скоты - захотят себе забрать или просто из
вредности отвезут в отделение. И все насмарку. Снимай!

Асмодей медлил.

- Время идет! - Семен обхватил его за плечи, прижал к себе и сунул
руку под пальто. - Повернись, неудобно...

Асмодей дернулся, но безуспешно.

Прапорщик вытащил пистолет.

- Сунь его сюда! - Агент открыл вещевой ящик. - И не трогай. Вернусь
- сразу заберу.

Григорьев так и сделал. Выпутавшись из плечевой кобуры, Асмодей сунул
ее туда же, захлопнул крышку. Если бы он мог, то явно запер бы ящик и
ключ унес с собой.

- Не жадничай, никуда не денется! - Семен засмеялся и тем же жестом,
что недавно Резцова, хлопнул по плечу Асмодея. - Давай вечером позовем
девчонок и оттянемся как следует!

- Давай. - Асмодей немного напряженно улыбнулся в ответ.

- Ни пуха!

Семен рванул с места.

Встреча состоялась ровно в семь. Стемнело. Кислый и Асмодей стояли на
набережной под вторым фонарем и, опираясь на парапет, смотрели на черную
воду. В руках они держали тлеющие сигареты. Резцов подошел от Крымского
моста, они немного поговорили и двинулись вдоль реки. Слева шелестели
голые деревья парка Горького. Прошли одинокий прохожий и парень с девуш-
кой. Набережная была пустынной.

Семен наблюдал за троицей в бинокль. Скоро его выход. Он извлек из
кармана холостые патроны, потянулся под мышку. Душа противилась тому,
что он должен был сделать. Гарантией выживаемости являлось умение мгно-
венно выстрелить в нападающего. Зарядив в пистолет три холостых, он ут-
рачивал эту способность.

Семен присвистнул. В голову пришла блестящая мысль.

Он ссыпал холостые обратно в карман и открыл вещевой ящик. Игрушка
Асмодея отлично подойдет для имитации. Недавно она выполнила прекрасно
подобную функцию.

Кислый, Асмодей и Резцов приближались. Капитан выразительно жестику-
лировал.

Семен достал "вальтер". Недавно он собственноручно заряжал его, пер-
выми шли шумовые патроны, один дослан в ствол. Вряд ли Асмодей нарушил
порядок... Прапорщик слегка оттянул затвор и увидел, как зацеп выбрасы-
вателя вытаскивает из патронника блестящий латунный цилиндр. Все в по-
рядке. Пружина мягко вернула затвор на место.

Резцов полез в портфель. Пора! Григорьев повернул ключ зажигания. Пе-
редача состоялась. Пакет взял Кислый. Асмодей знает, что должен им зав-
ладеть. Когда начнется сумятица, он ею воспользуется. Если не обалдеет
от неожиданности... Прапорщик опустил стекло.

Резцов пожал спутникам руки и быстро пошел навстречу машине. Кислый и
Асмодей повернули обратно. Григорьев дал газ. Он нарочно разогнался, ре-
вя двигателем, и со скрипом затормозил. Кислый и Асмодей повернулись.

До Резцова было два с половиной метра, как он и просил. Семен высунул
в окно руку с пистолетом. Капитан подмигнул. Григорьев дважды нажал на
спуск.

И мир перевернулся.

Уловить разницу между газовым калибром восемь миллиметров и боевым
семь шестьдесят пять или ощутить лишние сорок граммов, приходящиеся на
пули, практически невозможно. Но стрельба расставляет все по местам.

Рывки отдачи и ощутимые удары в грудь Резцова, отбросившие его к ог-
раде, до абсурда естественная поза убитого человека чудовищно изменили
все вокруг Семена Григорьева.

"Подставили", - мелькнула первая мысль. Он сам проводил много опера-
тивных комбинаций и знал, как ничего не подозревающий гражданин вдруг
совершает то, о чем и не помышлял и что мгновенно и навсегда ломает при-
вычную жизнь.

Какой-то чудовищный план мог теперь использовать его самого в качест-
ве пешки. Убитый товарищ изломанной куклой лежал на мокром грязном ас-
фальте. Набережная вставала дыбом, левой рукой он вцепился в руль, пра-
вую поднес к глазам. В ней был зажат безобидный газовый пистолет, став-
ший по чьей-то злой воле смертоносным оружием.

Желтые пятна фонарей увеличивались в размерах, вращаясь вокруг.
Дзинь, дзинь... В лобовом стекле появились круглые пробоины, окруженные
густой сеткой круговых и радиальных трещин. В пяти метрах Кислый двумя
руками, как в кино, наводил на него пистолет.

Реальная опасность включила рефлексы боевой машины одиннадцатого от-
дела Семена Григорьева. Набережная легла на место, и он дал газ, стре-
мясь сбить противника раньше, чем тот успеет выстрелить еще раз. Но
третья дырочка возникла прямо напротив лица, и пуля вошла точно между
глаз.

Каймаков продолжал стрелять по врезавшейся в бордюр машине. Пакет ва-
лялся на земле. Асмодей инстинктивно подхватил его и бросился бежать. В
ограде парка он заметил дыру и юркнул туда.

- Что случилось? - растерянно спросил стоявший за забором человек.
Асмодей оттолкнул его и рванул по талым сугробам через кусты.

Когда затвор застопорился в заднем положении, Кислый бросил пистолет
в воду и побежал к мосту. Навстречу мчалась "Волга" с зажженными фарами.
Черт! Он резко повернулся. "Волга" притормозила, распахнулась дверца.

- Прыгай, быстро!

"Морковин", - подумал Каймаков и повалился на сиденье. "Волга" набра-
ла скорость. Вместо сыщика "Инсека" рядом сидел крупный, коротко стри-
женный мужчина с малоподвижным, будто каменным лицом.

- Военная разведка, - представился он. - Меня зовут Карл, а это
Франц.

Человек за рулем походил на него, как братблизнец.

- У нас задание охранять вас...

Еще недавно Карл хотел убить Каймакова, выполнил все, что для этого
требовалось, и думал, будто достиг цели. Приказ все изменил. Он не пом-
нил прежнего желания и был готов любой ценой защищать Унылого.

Морковин с Сергеевым находились в "Фольксвагене", следующем за "Вол-
гой".

- Кто ж это нас опередил? - Морковин висел на хвосте у Франца.

- Это наши, - как всегда, нехотя сказал Сергеев. - У них приказ охра-
нять, вот они и охраняют.

Человек, стоявший за забором парка, осторожно вышел на набережную.