Чтение 77–й страницы книги ~Операция "Гадюка"~

найти?

- Мы все обсудим, все обсудим, молодой человек. Вы ведь тоже из
неопределенной территории?

"Ага, - подумал я, - у вас уже терминология есть".

- Я с определенной территории, - ответил я.

- Тогда вам здесь нечего делать, - рявкнул генерал.

Он обернулся в коридор и крикнул:

- Лейтенант, пойдите сюда! Кому я сказал!

Мне пришлось принимать меры. Я понял, что иначе нам отсюда живыми не
выбраться.

Когда генерал снова посмотрел на нас, вместо меня он увидел бывшего
министра обороны Язова, который по-отечески сказал ему:

- Не беспокойся, я тут разберусь и к вам зайду. Минут через пятнадцать,
вас устроит?

- Разумеется, товарищ министр.

- Иди, голубчик, иди.

Генерал ушел, сохраняя светлый лик кадета, допущенного к лицезрению
царственной особы.

- Он кого увидел? - спросил Егор, который генерала Язова не заметил.

- Я попытался найти для него авторитетную фигуру, консервативного
радикала.

- И нашел?

- Генерала Язова знаешь?

- Что-то читал, - рассеянно сказал Егор. - И что мы будем делать?
Искать дядю Мишу?

- Наш с тобой союзник - человек опытный, - ответил я. - Если будет
нужда и возможность, он нас сам отыщет.

- Я боюсь... - сказал Егор.

- Слушай, - сказал я. - Не думай, что я просто пришел тебя повидать. У
меня есть план, который я тебе изложил.

- Я и не заметил, - ответил Егор.

- Надо срочно вернуться к вам домой. Срочно, пока еще действует
вакцина. И пока не начал действовать яд.

- Это связано между собой?

- Боюсь, что да. Я уже говорил о Вене Малкине. Он ушел к вам, потому
что надеялся пересидеть беду в мире без времени и потому без болезней.

- Если мы вернемся...

- То все остановится. И у нас будет время разобраться.

- И Майоранского?

- И Лядова тоже.

- Но они же убийцы! Если бы не случайность, они бы погубили Землю.

- Наивный план товарища Берии, - сказал я. - Даже такой страшной
концентрации яд в масштабах Земли будет действовать локально. Конечно,
погибнут тысячи людей... но, разумеется, судьбы мира это не изменит, и
Берии не стать господином Вселенной. Перегородка между нашими мирами
истончается, потому что усиливается биологическое и технологическое
давление. Еще двадцать лет назад население Земли было вдвое меньше и
технологическое давление - куда как слабее...

Я говорил вроде убедительно, но в то же время не мог изгнать видение:
наполненный отравленной жидкостью подземный резервуар, которому положено
быть непроницаемым, но по стенкам которого тянутся тонкие трещины.

Дядя Миша знает об этом. А дядя Миша уже не всесилен.

Я знал, что смогу вывести из госпиталя только Егора. Майоранского с
Лядовым придется оставить.

Пускай умирают? Они же убивали? Значит, заслужили смерть.

- Вставай, - сказал я, - и пошли.

- Но нас остановят.

- Для всех встречных ты идешь в сопровождении офицера, который ведет
тебя куда надо. Так что иди и не удивляйся.

- Я тебе иногда удивляюсь.

- Не стоит, - сказал я. - Ты мне льстишь.

- Как странно, - сказал Егор и первым пошел к двери. - Мне иногда
кажется, что мы с тобой просто живем в разных городах. Можно сесть на
поезд и приехать в гости.

- В общем, так оно и есть.

Мы вышли в коридор. Там было пусто. Стены были выкрашены в человеческий
рост тоскливой голубой краской.

- Я очень надеюсь, что Леониду Моисеевичу удастся создать достойную
вакцину, - сказал Егор.

- Когда выйдем отсюда, все подробно мне расскажешь.

- Я сейчас начну. Может быть, у нас там не будет времени, - разумно
ответил Егор. - Ты сейчас всем кажешься солдатом?

- Нет, полковником. Помнишь того, кто нас у подземелья встретил?

- А почему ты его выбрал?

- Его здесь наверняка все знают. Он - заместитель комбрига.

Первый пост был сестринский - барьерчик, за ним медсестра, как в любой
больнице.

Медсестра была молоденькой, и - редкость в наши дни - золотые волосы
заплетены в толстые косы и венком завернуты вокруг головы. Она радостно
мне улыбнулась.

- Как вы себя чувствуете, Александр Тихонович? - спросила она. - Язва
больше не беспокоит?

- Твоими молитвами, - ответил я. - Твоими молитвами.

Медсестра качнула золотым гнездом и серебряно засмеялась.

Егор убедился в моих способностях и начал рассказывать о том, как сюда
попал. Мы как раз дошли до конца истории с совещанием консулов на берегу
моря, как оказались в холле.

Тут был настоящий барьер, у него дежурный пост.

Я надеялся, что в бригаде царит дух домостроя. Иначе не выпустят.

Дух домостроя победил.

Сержант на выходе потянулся ко мне губами и прошептал:

- Здесь генерал-лейтенант приехал, распоряжается. Но не наш.

- Знаю, - сказал я тихо. - Делай вид, что уважаешь его как товарища
министра.

- Понял, товарищ полковник! - сказал сержант.

И тут все погибло.

Потому что сверху раздался голос:

- Эй, погодите, что вы там делаете?

Настоящий полковник Александр Тихонович резво сбегал с лестницы.

А я успел заметить, что снаружи, возле здания, на осеннем солнышке
стоит мой дорогой дядя Миша, не подозревающий, в какой переплет он нас
затащил. А возле него, под охраной солдатиков, маются Майоранский и Лядов.

И как раз в тот момент все они обернулись и исчезли из поля моего
зрения.

Я остался наедине с судьбой.

Такой трудной задачки мне еще не приходилось решать.

Я раздвоился.

Я остался для сержанта полковником и как таковой подтолкнул Егора к
выходу, но обернулся к полковнику в виде того генерала, что захватил здесь
власть и лишил таковой моего дядю Мишу.

Полковник смутился и приостановил бег. Какие бы сомнения тебя ни
охватывали, вряд ли ты закричишь настоящему генералу, чтобы он
остановился. Такой окрик надо обдумать, к нему положено внутренне
подготовиться и подумать при этом, насколько тебе дорога карьера и что
вообще для тебя важнее: карьера или справедливость?

Пока эти мысли бороздили чело полковника, я вытолкал Егора на улицу.

На свету, на зеленой траве, на поляне, обрамленной елями, стоял наш
вертолет. Вертящийся винт прижимал траву.

На полпути к нему шагал генерал дядя Миша.

Перед ним семенили к вертолету бериевские биологи.

Дядя Миша остановился, обернулся к нам и сердито спросил:

- Вы что, ночевать там собрались?

Словно мы с ним заранее договорились обмануть охрану и привести всех
биологов и их преследователей именно на эту поляну и к генеральскому
вертолету, прежде чем его захватит наш соперник.

- Ну, скорее, - велел он мне, одним глазом наблюдая за тем, как
Майоранский и Лядов забираются в кабину.

Тут из госпиталя выскочил полковник, и дядя Миша поднял руку,
останавливая его.

- Не беспокойтесь! - крикнул он. - Все под контролем!

Усаживаясь рядом со мной в перенаселенном вертолете, дядя Миша сказал:

- Не будет он ничего предпринимать, пока нет указаний. А новый
руководитель проекта от ФСБ пока принимает свои фронтовые сто граммов с
комбригом. Славные ребята. Видишь, до чего страну довели!

Я стал спорить с дядей Мишей. У нас принято обвинять в гибели страны и
распаде экономики своих личных недругов. Для одного - это коммунисты, для
другого - демократы, а для дяди Миши - соперники из ФСБ.

Вертолет пошел вверх.

- Все на борту? - спросил дядя Миша.

- Верки нет, - сказал Егор. - Она ведь тоже схватила дозу, только сама
этого не знает.

- Она другого не заслужила, - сказал Лядов.

Он-то себя виноватым не чувствовал. Он уже ожил. Как я понимаю, дядя
Миша об(r)яснил биологам, что план уничтожения Земли пока не сработал, но
есть шансы возвратиться в Чистилище живыми.

Агенты Берии решили, что они избегли наказания. По крайней мере здесь.

- Гарик, - попросил меня генерал Миша, - ты не можешь включить свой
радар?

Все обернулись ко мне, подозревая, что сейчас я вытащу курицу из
цилиндра.