Чтение 77–й страницы книги ~Похищение Тесея~

-- Кроме этого проблема будет -- чем питать светильник и как сделать,
чтобы он не поджег шар, понимаешь?

-- Понимаю, -- прошептала Кора, готовая расцеловать старого негодяя.

Только минут через пять -- для Коры они прошли быстро, потому что она с
наслаждением квалифицированного зеваки любовалась тем, как Дедал рисует и
вновь стирает варианты воздушных шаров, ругаясь при этом, смеясь и проклиная
кого-то. Вот он начал биться над проблемой управления шаром, а когда Кора
сказала ему, что, может, стоит попробовать тот винт, который он уже
использовал на своем корабле, Дедал вскочил, подбежал к ней и, встав на
цыпочки, расцеловал в обе щеки, щекоча мягкой бородой. Это было неожиданно и
даже трогательно. Тут же он отпихнул ее от себя и кинулся вновь к чертежу.

-- Дедал, -- сказала Кора, -- мы еще не закончили разговор.

-- Но я же тебе все сказал! Ты можешь идти куда хочешь. Я тебя не
держу. -- Объясни мне, что грозит царю? -- Все ясно и подло, -- сообщил
Дедал, как будто только сейчас догадался о моральной нечистоплотности своих
друзей. -- Почему-то им нужно, чтобы твой Тесей не просто погиб, но погибла
его голова. С моей точки зрения, это не очень правильно. Но в сущности, это
ваши проблемы. -- И что они придумали?

-- Там есть скала, -- сказал Дедал. -- Она совершенно отвесная... --
Тут он забыл о Коре, вернулся к чертежу и нарисовал вместо шара нечто вроде
сигары так, чтобы можно было поставить по винту спереди и сзади. Он принялся
рисовать винты. -- Дедал! -- закричала Кора. -- Я тебя убью! -- Вот это
новость, -- удивился мастер. -- Неужели я тебе чего-то не сказал? -- Не
сказал! В чем его смерть? -- Я выковал им множество, может, тысячу тонких
бронзовых шипов, каждое с локоть длиной. Когда тело твоего любимого царя
упадет с обрыва, острия пронзят его в сотне мест. И должен сказать тебе, что
задача отлить эти иглы была не простой даже для меня. Хочешь, я тебе покажу,
какую я придумал систему постоянного литья и заточки?

-- Боже мой, какой замечательный образец военного ученого двадцатого
века! -- воскликнула Кора. -- Это же вы, Дедал, чуть-чуть не уничтожили всю
Землю, сохранив при этом способность к любознательности и любовь к музыке и
изящным искусствам.

-- Я очень любознателен, -- согласился Дедал. -- Твои носилки стоят во
дворе. Можешь ими воспользоваться. -- А где кони?

-- Если они оставили хоть одного коня -- погляди в конюшне! И запомни,
что я всегда честно соблюдаю соглашения. -- С кем бы ни заключил?

-- С кем бы ни заключил. А кто прав, кто виноват, -- у меня нет для
этого выработанных этических критериев.

И в этот момент, когда Кора поняла, что больше ей не о чем
разговаривать с этим нейтралом, в храме стало темно. На секунду.

С грохотом разлетелись в разные стороны деревянные воины Дедала.

Растаптывая их в неудержимой ярости, в храм ворвался кентавр Хирон.

-- Он уехал как раз перед нашим приходом, и по описанию за ним
приезжала Ариадна. -- С ним есть охрана? -- Он не взял с собой охраны. --
Этого я и боялась, -- сказала Кора. И в нескольких фразах она рассказала
друзьям о плане Ариадны. Дедал подтвердил ее рассказ. Он с нетерпением ждал,
пока кентавр уведет Кору, потому что ему хотелось вернуться к своему новому
изобретению.

Но несмотря на грохот, возникший при его появлении, Кора услышала шум и
сзади -- из полуоткрытой двери, которая вела в подвал, тюрьму Коры, вылез,
проклиная всех на свете, измазанный паутиной, весь в пыли и грязи кормчий
Феак.

-- Ну вот, -- сказал укоризненно Дедал, -- вы разбили моих деревянных
людей, а в них вложено столько моего творческого труда!

Но никто не слушал Дедала. Феак поддержал Кору за плечи -- ее вдруг
охватила такая слабость, что она с трудом могла бы удержаться на ногах.
Кентавр склонился над ней. -- Они тебя били? -- Нет. -- Они тебя хотели
убить?

-- Может быть. Но пока им было выгоднее посадить меня в подвал. Потом,
я полагаю, они бы меня обязательно убили, так, чтобы следа от меня не
осталось.

-- Правильно, -- сказал Дедал, спокойно стоявший в сторонке от могучих
копыт кентавра. -- Они договорились сжечь Кору, опоив ее, сжечь в печи.
Когда закончат все с Тесеем.

-- И ты молчал, грязная собака? -- закричал кентавр. -- Хирон, мы были
с тобой друзьями, -- сказал Дедал. -- Не оскорбляй меня. Подумай, кому бы я
мог об этом рассказать? -- Мне. Или Фолу.

-- Мне было некогда, -- честно признался Дедал. -- Я ковал иглы, чтобы
погубить Тесея.

-- Подождите, не надо сейчас обо мне, -- попросила Кора. -- У нас
совсем нет времени. Они хотят заманить Тесея на Собачьи скалы. Там они
устроили для него ловушку.

-- Тесея во дворце нет, и никто не знает, где он, -- сказал Феак. -- Он
давно уехал?

Путь к лесу, неподалеку от берега моря, где возвышались Собачьи скалы
-- отвесный обрыв с одной стороны, крутой откос -- с другой, и все это
высотой в двести локтей, -- вел из тех ворот города, неподалеку от которых
находилось убежище Дедала. Конечно, можно было бы вернуться во дворец,
поднять там тревогу и уговорить отряд телохранителей Тесея отправиться на
поиски царя. Но это означало потерять по крайней мере полчаса. Так что во
дворец Фол послал одного из двух своих племянников, которые ждали у дворца,
среди поверженных и поломанных деревянных людей.

Кора сразу обратила внимание на то, что магнетов -- охраны Пирифоя -- в
доме или возле него нет. Значит, отряд всадников там, в лесу. На стороне же
Коры были два старых и один молодой кентавры, пожилой кормчий, да она сама.
Небольшая разномастная, но отчаянная армия.

И ей было вовсе не страшно -- только бы успеть. А в остальном она была
уверена в том, что они обязательно спасут принца Густава. Должна бы
трепетать сейчас от страха и нетерпения, а улыбается, скача верхом на верном
Хироне и похлопывая его по пегой теплой колючей спине. В своем времени
теперь буду непревзойденным мастером скачек на кентаврах.

-- Успеем? -- спросил Фол. У него было тяжелое копье. Кентавры
предпочитают копья. У них могучие руки, и они могут достать копьем
практически любого всадника, а если не проткнут, то собьют с коня.

В лесу снег лежал надежно, до весны. На узкой дороге были видны следы
многих людей и коней.

-- Дурак, что дал себя увести, -- сказал Фол. -- Он боялся за жизнь
госпожи Коры, -- ответил Хирон.

Феак ехал верхом на Фоле. У него был старый железный меч с золотой
рукоятью. Он привез его из дальнего путешествия к краю света. На лезвии меча
было выложено золотом изображение динозавра. Но Феак говорил, что никогда не
видел такого зверя.

Два пьяных сатира, видно, сильно замерзли за ночь, выбежали из леса и
стали зазывать в гости. Хирон строго спросил у этих бездельников, когда
проезжал здесь отряд чужих людей?

-- С ними ехал благородный Тесей, -- сказал один из сатиров. -- Он был
печален.

-- И рядом с ним ехала красивая женщина, такая нежная, что я не посмел
бы обнять ее, -- сказал второй сатир. Они глупо смеялись и топали козлиными
ногами. Скоро они скрылись за деревьями.

Молодой кентавр хорошо читал следы и потому ехал первым.

-- Вот тут они останавливались, спорили, совещались, как ехать дальше.
Вот следы царя Тесея -- подкова его коня несет на себе изображения змей.
Царь спорил... но они его уговорили. -- Скоро ли? -- спросила Кора. --
Теперь надо молчать, -- сказал Фол. -- Звуки здесь разносятся далеко.

Кентавры осторожно ступали по мерзлой земле. Они шли рысью рядом с
дорогой, не спуская глаз со следов. Внезапно молодой кентавр поднял руку. В
этом месте следы их противников отделились от основной дороги и по узкой
тропинке углубились в лес. Тропинка шла все выше. И становилась круче.

Кора хотела сказать, что слезет с Хирона. Почему-то ей показалось, что
так будет лучше. И в этот момент из скопления черных, голых, кое-где с
бурыми листьями, кустов вылетела стрела. Она пролетела над плечом молодого
кентавра, который с удивлением и слишком поздно повернул голову, следя за ее
полетом, скользнула по бедру Коры и вонзилась в ствол дерева. И совершенно
беззвучно. Как во сне. Тогда Феак сам спрыгнул с кентавра и покатился по
земле. Кора инстинктивно последовала его примеру, кентавры, освобожденные от
своей ноши, кинулись в сторону, и в ту же долю секунды стая стрел промчалась
над прогалиной, где вилась тропинка, и стрелы застучали наконечниками по
деревьям или беззвучно падали на снег.

Если бы кто-то из магнетов, сидевших в засадах, охраняя своих господ,
не поспешил выстрелить, то она наверняка бы уже была мертвой. И все они...

Но Кора выхватила небольшой меч, что забрала перед отъездом из дома
Дедала, обнажили свое оружие и ее друзья.

В сущности, магнетов было не так много, чуть больше дюжины, -- столько
Пирифой смог привести в Афины. Они были убеждены, что ловко подстерегли
врагов и убьют их, но когда их залп сорвался, то оказалось, что они,
стараясь стрелять наверняка, подпустили кентавров слишком близко, и оттого у
них не было времени заложить новые стрелы и натянуть луки. И не было
времени, а может, сообразительности кинуть луки и схватиться за кривые
кинжалы. Ревущая лавина кентавров -- а почему бы трем кентаврам и двум
взбешенным людям не оказаться лавиной? -- обрушилась на длинноволосых
дикарей, опрокинула, разметала их -- несколько тел остались на земле, и Кора
не заметила и не знала, ударила ли кого-нибудь из них мечом, хоть и хотела
этого. Оставшиеся в живых разбежались, но, как ни странно, лес, сдавленный
холмами, сожрал звуки этого короткого жестокого сражения, и тишина
возвратилась немедленно, как только угас топот последнего из магнетов.

...Они стояли в пустом лесу, перед ними была тропинка, которая вела
вверх.

Светило зимнее солнце, высоко в небе парил орел, ветер был свежим и