опустится лишь на две ступени, а второй потеряет сразу семь. Но, друг мой
махаон, именно то, что вы носите красный берет, многократно увеличивает и вашу
ответственность. Отныне, волей короля, вы - сподвижники и друзья. И больше к
этой теме я возвращаться не намерен.
возымели свое действие.
ее. Поцеловав клинок, тот вернул ее хозяину с ритуальными словами:
Лаана, произнес те же заветные слова.
так как Ласковый, чуть изогнув переднюю часть туловища вверх, держал обожженные
лапы на весу. Наступать на них он сможет не раньше следующего дня.
надолго ли их хватит, и возможно ли это вообще - стать друзьями по приказу.
Пусть даже и королевскому. Однако он с удивлением обнаружил, что или они оба -
великие лицемеры, или их взаимная антипатия улетучилась, как дым...
повода, тяготила и их самих, но ложные понятия о чести не позволяли каждому из
них сделать первый шаг к. примирению. Поклявшись же друг к другу в верности, они
сбросили со своих душ этот тягостный груз и теперь болтали, как старые приятели.
Сороконоги топали параллельно, чуть ли не прижимаясь боками, а Лаан и Ракши
правили ими.
маака, когда речь зашла о том, какие опасности могут встретиться им на пути. -
Твоя манера боя поразила меня.
пару десятков уроков наши силы сравняются. У тебя есть главное - то, научить
чему невозможно, - отвага.
Второго. Именно за смелость он и был удостоен берета, но от предложения
придворной службы отказался. Жизнь на лоне природы прельщала его больше.
танг-расчистки был и мой прадед, однако он остался с королем и дослужился до
зеленого берета; дед - до оранжевого, а уже отец - до красного. Собственно,
выходит, самому-то мне и гордиться особенно нечем.
меньший повод для гордости, чем собственные.
и именно ей он обязан восстановлению мира. Похоже, она понимает в логике и
чувствах самцов даже больше, чем они сами. Она поймала его взгляд и улыбнулась,
догадавшись о посетившей его мысли:
- заговорила она тихо, чтобы не нарушить беседу Лаана и Ракши. - И оба самца
нашей семьи, само собой, усиленно занимались добычей пищи для нас. Однажды,
возвращаясь с охоты, они перелетали через ручей и заметили в нем огромного
волосатого угря. Тот медленно плыл по течению, и мой кровный отец, его звали
Тиман, во что бы то ни стало решил поймать его. Дент-Вайар отговаривал его, но
отец не слушал, он был смел, силен и хотел помериться с чудищем силой. Бросив
свою поклажу на берегу, самцы догнали угря и полетели над ним. Улучив момент,
когда тот полностью всплыл на поверхность, они упали на него и вонзили свои
копья в его шкуру.
воздух, чтобы выждать, когда тот затихнет. Но тот ведь мог уйти на дно, и добыча
была бы потеряна. И Тиман не отпустил свое копье. Угорь оказался живучим, он
долго и яростно мотался из стороны в сторону. Тиман замочил крылья и теперь, при
всем желании, не мог бы взлететь.
воду. По-видимому, он был оглушен и сразу пошел ко дну... Говорят, бабочки могут
научиться плавать... Не знаю, в нашем селении плавать не умеет никто. Дент-Вайар
не мог даже попытаться спасти со-мужа, он только беспомощно летал над тем
местом...
мною даже нежнее, чем с моими братьями-махаонами. Но сама я думаю, что отца
погубила глупая неосторожность, которую самцы почему-то считают храбростью. А
угорь, из-за которого погиб отец, был никому не нужен. Никому.
его лица, взял ли он в толк, что она хотела сказать, поведав эту печальную
историю.
вечная тяга самцов к риску, пусть порой и безрассудному, мир был бы не таков. И
он был бы несколько хуже.
сказанное;
Они берегут уют и тепло наших гнезд... Но так устроен наш мир. Как говорит Лаан,
"Не случайно Дент и Дипт восходят одновременно".
абсолютно во всем. Потому-то рассудительность самок и уравновешивает
безрассудство самцов.
перемываете...
прекрасно. Но так ли это? Вы, мой король, насколько мне известно, и сами
лишились отца, будучи еще личинкой?
его за это. Хотя часто, очень часто, его не хватало мне.
вернулся. Я никогда не видел его.
расхваливаю не из пустой солидарности. Эта мысль выстрадана мной...
Замер и Умник.
листвой темную, матово поблескивающую, смоляную поверхность.
сказали, что не в праве винить отца за раннюю гибель. Но разве ответственность
перед потомством не должна делать самца предельно осторожным? И разве
ответственность перед народом не должна делать еще более осторожным его короля?
Ваш отец оставил Безмятежную без реальной власти. Если бы он был жив и правил
королевством, мы не встречали бы на каждом шагу запрещенные капканы! Нет короля,
нет и закона.
означало нечто предельно далекое от жизни. Кто его видел, короля? Признаюсь,
именно потому я так легко и обнажил против вас свою шпагу... В чем, конечно же,
раскаиваюсь теперь.
он расправил плечи и, оглядев своих товарищей, сказал:
что они не могли бы повздорить, и разведя по периметру бивуака четыре костерка.
Самцы дежурили поочередно, поддерживая огонь и бдительно охраняя спящих.
Укладывались прямо в одежде, благо, сухая погода не вызывала опасений за крылья.
тут, кстати, Лабастьер убедился в том, что его спутники в самом деле
окончательно помирились. По просьбе Мариэль самцы отвернулись, ожидая, когда она
закончит туалет. Вдруг Лаан со шкодливым выражением лица начал тихонько
поворачивать голову, косясь назад. И тут же получил от Ракши основательный
подзатыльник. Лабастьер напрягся, ожидая бурной реакции друга, но вместо того,
чтобы оскорбиться, махаон лишь крякнул, расхохотался и пробормотал: "Поделом
мне..."
звуки. Два высоких хрипловатых голоса пели протяжную, но радостную песнь без
слов. То заводил один, а подхватывал другой, то оба вместе они, порой
захлебываясь, выводили странную, но гармоничную трель... Лабастьер протер
глаза и сел.
вглядываясь в темноту, и вполголоса бросил:
которая, оказывается, проснулась тоже. - Неужели вы не поняли? Это же поют наши
сороконоги.
довольно уродливых гужевых зверюгах родом из членистоногих. Но Мариэль явно не
шутила:
друг другу в вечной дружбе.
Ракши.
Куликов Роман
Прозоров Александр
Русанов Владислав
Сапковский Анджей
Елманов Валерий
Майер Стефани