- надеюсь, вы, господин Бемиш, с нами солидарны?
- Я бы с требованиями согласился, - сказал Бемиш.
Все на мгновение замерли.
- Вот как, - криво улыбаясь, проговорил министр, - вы не забыли, что в
числе требований - безвозмездная национализация принадлежащих иностранцам
компаний? У вас есть в запасе еще один космодром с доходом в полтора
миллиарда ишевиков в год, господин директор?
Бемиш помолчал.
- Я предпочитаю получить космодром через два года, - ответил Бемиш, -
после полного краха политики Киссура, чем быть убийцей восьми тысяч
человек.
- Вам хорошо, - сказал министр, - вы теряете космодром, землянин, а
некоторые потеряют голову.
- Вы не понимаете, Теренс, - закричал Шаваш, - это же псих, маньяк!
Этот человек разотрет вас в лепешку! Вы думаете, что случится со страной,
когда они тут станут отделять хороших предпринимателей от плохих?! Мы
должны его уничтожить! Ввести войска Федерации и размазать, как масло по
сковородке!
- В качестве председателя совета директоров Ассалахской компании, -
сказал Бемиш, - я решительно протестую против ввода войск на ее
территорию. И хочу напомнить присутствующим чиновникам империи, что если
они станут решать внутренние проблемы империи с помощью войск Федерации,
то...
- Не учи нас жить, землянин, - заорал разъяренный Шаинна, зампред
Центрального банка Вей и дружок Шаваша.
- Буду учить! - заорал не тише его Бемиш. - Вам плевать, что там
Киссур требует про национализацию промышленности! Вы две тысячи лет жили
при национализированной промышленности! Вам не плевать, что Киссур требует
вас повесить за продажность, лично вас, Шаинна, да и Шаваша! А вот тут с
Киссуром будут многие согласны...
Шаваш поднялся.
- В качестве официального инспектора по ассалахскому кризису,
облеченного всей полнотой власти, я требую вмешательства войск Федерации
Девятнадцати.
Бемиш встал.
- Я отказываюсь принимать участие в этой мерзости, господа.
И вышел.
Где-то вдалеке уже зачинался рассвет. Остро пахли кусты росовяника, и
в деревне мычали во сне вернувшиеся с поздней пахоты быки.
Бемиш, кутаясь в плащ и вздрагивая от холода, прошел в старую беседку.
Слуга, мягко ступая, тут же пронес в беседку корзинку со спиртным и
спросил, что подавать на ужин гостям и что делать с полицейскими: уже
орали полицейские, пришлось им выдать двадцать мешков из кладовых...
Бемиш цыкнул на раба так, что тот убрался, не помня ног. Однако
корзинка оказалась весьма кстати. Бемиш извлек из нее деревянную,
оплетенную лыком бутыль с пальмовой водкой, выдрал затычку и стал пить
прямо из горлышка, запрокинув голову.
Остановился, лишь выпив половину.
Далеко-далеко, сквозь плетеную стену беседки, был виден космодром: он
не блестел в ночи, как обычно. Тускло светились главные здания, и там, где
еще вчера сверкали ориентировочные огни, над посадочными шахтами
расползались мрак и туман. Одиноким, выскочившим из тьмы рогом блестел
монорельс, да на шоссе через каждые сто метров копошились заставы и кучки
вооруженных людей.
Где-то вдалеке, у первых постов на подступах к вилле, скандалила целая
свора корреспондентов: эти идиоты, вейские чиновники, настаивали на том,
чтобы их не пускать... Впрочем, Бемишу ничуть не хотелось к журналистам.
Он представлял, какие вопросы ему зададут. И он не имеет права выложить
журналистам десятой доли того, что он наговорил на заседании
Антикризисного комитета.
Скрипнула дверца беседки. Бемиш повернул голову и увидел посла. Тот
побродил безумными глазами вокруг себя и тут же уцепился за бутыль с
водкой.
- Я уже из нее пил, - предупредил Бемиш.
Посол только махнул рукой.
- Вы правильно сделали, что ушли, - сказал Северин, выцедив остатки
водки и тяжело рухнув на скамейку. - Все участники этой истории будут
сидеть в дерьме по самые уши.
- Что, решили вызвать войска?
- Через два часа десант уже будет здесь. Одиннадцатая федеральная
десантная дивизия. Асы. Как только Киссур отпустит заложников, - его
возьмут голыми руками.
- Через два часа?! Так быстро?
- Их перебрасывали к месту новой службы.
- Поближе к Гере, да?
Посол, осклабившись, кивнул.
- Вы понимаете, что это - решение Шаваша, который боится только одного
- что Киссур повесит его на самой высокой катальпе? Он с ума сошел от
страха за свою шкуру.
- Это уж точно, - сказал посол, - первый раз в жизни вижу, чтобы
господин Шаваш публично высказался за то или иное решение, да еще и взял
ответственность на себя. Представляете - он поставил под приглашением
войск свою подпись! Все министры, какие были, любезно уступили ему эту
честь...
Бемиш хмыкнул.
- Знаете, почему чиновники согласились на ввод войск? Они понимают,
что этот шаг сделает Шаваша политическим покойником... Однако вы вели себя
храбро. Неужели вам не жалко своей компании?
Бемиш помолчал. Потом с усмешкой сказал:
- Моя компания - банкрот. Мои акции стоят дешевле, чем брюква на
базаре. Мне наплевать, сколько получат кредиторы: по центу за денар или по
десять центов.
К тому времени, когда над Ассалахским космодромом занялся рассвет, а в
столице Федерации, Мельбурне, как раз кончался рабочий день, весть о
происшествии на Ассалахе уже облетела всю Галактику Ассалах показали
сверху, сбоку и снизу. Место, известное дотоле лишь узкому кругу
финансистов как пример отличного вложения в развивающийся рынок,
красовалось на первых полосах газет. Многие программы взялись передавать
ежечасные сводки новостей из Ассалаха. Все ждали передачи, назначенной
после кратких технических препирательств с Киссуром на пятнадцать
тридцать. Даже если бы Киссур и не выставил своего жуткого условия - пять
расстрелянных заложников за каждую минуту опоздания, и то бы мало кто
упустил возможность поглазеть на историю.
Дивизия вышла на орбиту вокруг Вей к семи часам. В восемь они сели на
космодром в Салгаре, и уже через четыре часа военные вертолеты высадили
большую часть десантников близ виллы Бемиша. Развернулись в широкий
полукруг тусклые, похожие на гигантских жуков танки, эфир заполонили
непонятные писки кодированных сигналов, солдаты уже ставили прочные
палатки защитного цвета, и с борта вертолета ротам принялись раздавать
хлеб и сгущенку.
Тогда же наконец состоялась первая пресс-конференция. Вейские "желтые
куртки", обыскав десяток журналистов, загнали их в автобус и привезли на
виллу, где прессу уже ожидали чинно сидящие в ряд Шаваш, Бемиш и посол
Северин.
Шаваш довел до сведения прессы ультиматум Киссура и довольно долго
распинался о том, что правительство Вей не допустит национализации
промышленности. Он также сказал, что в качестве главы Антикризисного
комитета попросил военной помощи Федерации и что в настоящий момент близ
Ассалаха высаживается 14-я космическая десантная дивизия.
- Означает ли это попытку штурма космодрома? - спросил один из
журналистов.
- Ни в коем случае, - беззастенчиво солгал Шаваш, - мы не вправе
рисковать жизнями заложников. Речь идет о том, чтобы блокировать космодром
и вести с террористами переговоры на равных.
В пятнадцать тридцать Бемиш и прочие члены Антикризисного комитета
собрались смотреть передачу, смонтированную журналистами-заложниками.
Надо сказать, что журналисты постарались на славу. Они не скрывали,
что ведут свой репортаж под дулами автоматов. Они не скрывали, что те, кто
держат их под прицелом, готовы без колебания жертвовать жизнями других.
Они не скрывали, что это происходит оттого, что террористы также без
колебаний готовы жертвовать своей жизнью.
Разоблачения их были ужасающи. Телекамеры бесстрастно смотрели в глубь
укрепленных стартовых шахт, в то время как Киссур, за экраном, монотонно
комментировал, что подобного рода швартовые узлы строятся только для
военных ракет. Боеголовки "кассиопея" посверкивали тусклыми боками.
Подтверждались не только старые обвинения сектантов в двойном
предназначении космодрома, - подтверждались самые фантастические. Герой
распускаемые слухи о тайном нарушении Федерацией столь торжественно
подписанных договоров об ограничении вооружений.
Записанные как помощь жертвам катастроф роскошные автомобили (на
Шломо Вульф
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей