Чтение 77–й страницы книги ~Воскресенье: пришел лесник и...~

половину своего микроскопического населения. Активная часть прошаривала не
только клетки, но и своих собратьев, отказавшихся прислушаться к приказу
хозяина. Таких не тревожили. Пока. Их обходили стороной, незаметно
помечая...

Совет варлона оказался дельным: еще несколько недель -- и нанароботы
Яромира оказались бы совершенно бесполезны: их поражала неощутимая болезнь.
Но что? Яромир пока не мог это понять, но он помнил, что торопиться не
следует. Конечно же -- время поджимает, но сперва надо найти ВСЕ очаги
поражения... На это ушло двое суток. И вот по команде здоровые нанароботы
одновременно набросились на своих некорректных собратьев...

Результат превзошел все ожидания: вирус. Тонко внедренный на атомарном
уровне, он делал нанароботов пассивными и вялыми. Но это -- нанароботов
Загорского, лично им сконструированных. А что же сделал бы сей вирус со
стандартными медицинскими нанароботами?

Через еще одни сутки ответ был получен. И перепроверен дважды -- таким
невероятным он оказался.

Вирус программировал человека на Уход. Уход вообще. Вероятно -- именно
это и погнало старое поколение землян сперва на Роклас, а оттуда -- все
дальше и дальше, через Эдем, через Ли-Тао... Кто знает, не проведут ли пути
и сквозь страшный Джизирак?..

Оставшиеся же на Риадане, очевидно, просто не нашли иного Ухода, кроме
как "на тот свет", причем вместе со всей планетой... Кто же зачинщик этого
кошмара? Кому понадобилось уничтожить цивилизацию землян таким коварным
методом?..

Ответ на этот вопрос был найден совершенно неожиданно.
Трудяги-нанароботы обнаружили в теле Загорского чужеродную клетку. Двое,
ощупывающие ее первыми, внезапно инфицировались. Тогда, окутав ее
сподручными материалами, внутренняя стража вышвырнула ее из организма вон,
прямиком на подготовленный Загорским контейнер микроскопа.

Контейнер поглотил опасный объект. Началось исследование.

И через час Яромир Савельевич точно знал цивилизацию, запустившую эти
чудовищные вирусоразносчики...

Глава 23

-- А вы, я вижу, осмелели, в старинных одеждах ходите, -- юный Крагер
давно искал, к кому бы прицепиться, и, кажется, отыскал себе мишень -- двух
мальчишек в лосинах и прочей пажеской дребедени.

-- Да я... и мой брат... мы можем ходить в любых одеждах и ничего нам
не будет! -- ничуть не стушевавшись, нагло ответил малец в
оранжево-малиновых тонах.

-- А с чего это вдруг вы такие смелые стали? Не боитесь, что
подстрелят? -- удивление начало заполнять обитателя Зайста. Да и остальные
Игроки, собравшиеся вокруг, выглядели не менее заинтересованными.

-- А вы про Лорда Аббингтона слышали? -- спросил старший из двоих и, не
дожидаясь ответа, добавил: -- Так вот, это наш дядюшка. Так что в нас он
стрелять не позволит, хотя сам и стреляет без промаха!

Менестрель, сидевший до этого на пороге дома и пытавшийся соединить
осколки бамбуковой флейты, выдохнул:

-- Не знаю, как ваш дядюшка, а вот люди его стреляют без промаха. Вот,
посмотрите, что с инструментом сделали! -- и он помахал кусками бамбука.

-- А не фиг было на закрытый объект соваться! -- нагло ответил младший
из новичков, Димка.

-- Соваться?! Это они совались! Ко мне...

-- Ну-ну... -- Старший всем своим видом выражал неверие пополам с
презрением.

Вечный Странник Дороги Володька отозвал тем временем в сторонку
медноволосого эльфа, бывшего адъютанта Короля, и протянул ему коричневую
коробочку:

-- Вот... я, конечно, не ваш Король, но думаю, это утешит его, -- и с
этими словами он вручил коробочку-футляр с новенькой флейтой эльфу.

Володька ушел, исчез так же внезапно, как и всегда, а эльф вернулся к
ребятам и отозвал в сторонку Менестреля.

-- Вадик, возьми, это тебе...

-- Спасибо, -- мальчишка открыл коробочку и достал оттуда составную
черную флейту с хромированными колечками ободков.

-- И все-таки, -- не унимался эльф, -- зачем ты сунулся на объект?

-- Да не совался я!

-- Бабушке моей расскажи...

-- Хотел сломать датчики охраны.

-- Чем?! Флейтой?! -- эльф казался слегка озадаченным...

-- Нет. Звуком. Тонким... как шпага...

-- Это... Меняет дело... -- и эльф живо представил себе, как нарастает
передув, и октаву за октавой взлетает нота "До". Вслед за первой,
скрипичной, идет вторая, выше. Третья. Четвертая. Свист режет уши. Пятая.
НЕВОЗМОЖНАЯ!!! Свист переходит почти в ультразвук! И тут не выдерживает
чувствительное электронное "ухо" охранной системы, перегрузки рвут
микросхемы... Взрыв!.. Очищающий огонь...

Кто же знал, что буквально через пару дней все это случится
по-правде...

...Рыцарь-Шут и его друг приближались к выходу из замка Кэр Мальден.

И там, уже почти у выхода, Шут снова достал из кармана свою маску и
медленно нацепил ее, застегивая пуговицу и вновь превращаясь в Черного
Рыцаря.

-- Что, прошлое возвращается? -- не утерпел Джино.

-- Нет, будущее не наступило... Так о чем ты с ним говорил, Джино? Я
слышал несколько фраз, но ничего не понял. Ты уже знал его?

-- И да, и нет.

-- То есть?..

-- Мальден пришел из моего мира. Но лично я его не знал, и ничего о нем
не слышал.

-- Однако отчитал его как мальчишку...

...Внезапно видение разбилось на осколки. Падение. Полет сквозь
вертящуюся пустоту. Пыль. Шум машин... Голос Мерлина:

-- Ты вернулся! А я уж совсем отчаялся!.. Дим будет рад! Ты даже не
представляешь, что тут творится! Тебе плохо?..

Губы шепчут слова... Это -- песня...

Я черная птица, я птица любви и печали,

И я был отчаянн, но вы промолчали,

и я оттого во сто крат опечален.

Я черная птица, я птица-зима,

что приходит сама, заставляя дома

серебриться,

И прячутся лица от стужи необычайной.

Я черная птица, как тень, что в небе клубится,

И тянутся лица вослед устремиться,

но крылья -- не спицы, непросто летать научиться.

Я птица печали, печали большой,

нелюдской, неземной, что кому-то зимой,

может, снится,

Где белые птицы зеленую птицу встречают.

Зеленою птицей летел я, счастливый и гордый,

И пели просторы, долины и горы,

и каменный город, людская столица,

И мир был прекрасен, но все же напрасен

их труд был, и красен багровый закат за горами,

И птицы кричат и пикируют в алое пламя.

Зеленою птицей я был, когда детские лица

Горели в багровом огне, зажигая во мне

отмщенье луне, тьмы крылом оскверненной,

И крылья мои почернели, завяли, сгорели,

цвета и оттенки исчезли зеленые,

Когда тьмы оплот полыхал,

моим гневом зажженный.

Где мир тот остался, увы, я тогда не запомнил,

Печалью и болью унесен, я был бестелесен,

Я был бессловесен, невесел.

Я здесь задержался, я телом остался,

а сердцем умчался

в далекие синие волны,

Я мыслью вернулся в тот мир, ведь этот мне тесен.

Я черная птица, я птица печали,

Но снова начать мне уж вряд ли судится.

Глава 24

Мезонатор стоял там же, где и всегда -- во втором колодце Ледяной Башни
Печали, почти у самой ее стены. Да оно и не странно -- зачем кому-то из
землян может понадобиться эта старая развалина с досветовыми движками?

Одна лишь беда -- незаметно подобраться к колодцу стало совершенно
невозможно! Оцепленная территория замка, охрана на каждом углу... Яснее