армии.
проницательность. Наше командование показало нерасторопность! - так сурово
оценил все наши действия - и свои в первую очередь - наш обычно улыбчивый
командующий: даже тень улыбки не озаряла его посуровевшего лица. Был тот
редчайший случай, когда Пеано считал недопустимым скрывать свое плохое
настроение. - Без немедленных энергичных действий создание в тылу врага
боеспособной армии обречено на провал.
на фронте, но не снимет ни одной дивизии из тех, что движутся на повторный
захват освобожденных пленных.
обычной вежливости. - Равносильное отказу от создания в тылу врага
боеспособной армии.
Троншке в его тылу, а на родине они лишь немного увеличат число
мобилизованных в армию.
Гамов.
сосредоточения бывших пленных. В каждый направляются освобожденные из
ближних лагерей, продовольствие и снаряжение с захваченных баз, по воздуху
к ним перебрасывают оружие и боевые пополнения. "Закольцеваться!"- вот
единственная команда, которую я отдаю нашим войскам в тылу врага.
Преимущество в воздухе у нас абсолютное. Мы сможем непрерывно усиливать
оборону этих центров - до поры, пока они сами не смогут выйти в поле как
мобильная армия. Это произойдет в день, когда мы двинем на врага весь
западный фронт.
хотел бы посмотреть на нового командующего вражескими войсками. У вас нет
фотографии Троншке, Прищепа?
какими рисуют родеров: худой, голубоглазый, носатый, тонкогубый. Я мог бы
поручиться, что у этого человека резкий, металлического звона, чуть-чуть с
хрипинкой, очень повелительный голос - нечто громкое, без полутонов и
обертонов. Он и был таким, это я узнал потом. В общем, голос для
командования, а не для дружеских споров, тем более - не для интимных
объяснений с женщинами. Люди с такими обличьями и голосами хорошо воюют.
расходились.
мне. И поправился: - Буду исходить из того, что в любой ситуации Троншке
примет самое разумное решение. Он предельно насторожен.
таиться от тех, кому нужно с тобой встретиться.
отвлекаться на иные дела. За кого ты ходатайствуешь?
что ты жив и здоров и снова ведешь государственные дела. Она должна
высказать тебе свою радость, но секретари отказывают ей в свидании. Она
мучается, Андрей!
дел. Когда-то он казался влюбленным в Елену, но она предпочла меня, а не
его. Он не показывал, глубока ли рана у него в сердце либо ее вовсе нет.
Он был ровен с нами - истинный друг. Не заведя себе подруги, он часто
подшучивал, что не создан для семейной жизни. Впрочем, не созданными для
семьи были и сам Гамов, и Пеано с Гонсалесом, Павел не составлял в нашем
кругу исключения. Исключением был я, меня связывало с Еленой не только то,
что она скоро двенадцать лет моя жена, с женами часто расстаются, к женам
охладевают, - тут была связь крепче супружеской.
не знаешь, какой у нас был разговор в камере.
смертников. И она уже тогда раскаивалась в своей резкости.
негодование на твою измену были рассчитанными элементами нашей игры. Но
можешь быть уверен: если бы мне предложили отдать год жизни...
сказать ей правду. Но сейчас она знает правду, ей стало легче. Павел,
пойми меня, я не могу, не хочу, не должен сейчас с ней встречаться!
Поговори с Еленой. Успокой ее. Можешь говорить все, что захочешь, заранее
одобряю каждое твое слово.
жизни несколько ушибленным или покореженным... Все же побыл на том свете,
без последствий это не обходится.
вызывали коменданты захваченных во вражеском тылу городов. Я не всегда
отчетливо слышал, что они докладывают и чего просят. Но его ответную на
все просьбы категорическую команду: "Закольцуйтесь! Немедленно
закольцуйтесь! Самым крепким, самым надежным способом - закольцуйтесь!" и
сейчас отчетливо слышу, как будто она долго продолжается. А на экране
сменялись однообразные картины. К захваченным городам по всем дорогам
двигались освобожденные пленные, уже в новой форме, с оружием в руках и
боеприпасами в ящиках на спине. Их обгоняли тяжелые водоходы с
электроорудиями и стационарными вибраторами, снарядами и взрывчаткой,
мешками с мукой, ящиками с консервами, тушами быков и свиней - со всем
тем, что нельзя таскать на плечах и держать в руках. На площадях
опускались водолеты, из них выпрыгивали наши солдаты, переброшенные через
фронт, выгружались механизмы переносных метеогенераторов. На глазах,
буквально на глазах мирные тыловые городки ламаров и родеров превращались
в оснащенные крепости.
белокурую голову о ваши заслоны, Пеано, - сказал я.
было забавным - унылый вздох и сияющая улыбка одновременно.
Он может приблизиться раньше, чем мы закончим оборону.
наказать его за такую оперативность. Этим займусь я.
прекращено, на огромной линии, прорезавшей всю страну с юга на север,
установилось спокойствие.
соответствуешь ли своему высокому посту, - приветствовал я старого друга.
В отсутствие Гамова с Готлибом, как и с Павлом, я не соблюдал предписанной
чинности.
одураченный Аментола, - весело отпарировал Готлиб. Он узнал об игре с
Войтюком только из речи Гамова по стерео и не переставал удивляться, что
хитрая операция прошла в тайне от него. Не меньше он удивлялся и тому, что
я не был казнен, очень уж правдоподобно выглядела сцена повешения. И
сказал мне об этом при первой же встрече на Ядре не только с радостью, но
и с некоторой завистью - министра организации восхитила блестящая
организация спектакля казни. Готлиб положил передо мной схемы, чертежи с
колонками цифр. - Можешь сам убедиться в моей реальной цене.
оценил себя. На душе у меня становилось легче. Все, что мы предварительно
намечали, планируя поворот от отступления к атаке, было выполнено с
превышением. Я боялся, что, форсируя производство сгущенной воды для
большого метеонаступления и флота, Бар ослабит производство на других
военных заводах - возможности его небеспредельны. К тому же пришли к концу
запасы, созданные Маруцзяном. И хотя золотая валюта выдавалась, валютные
магазины уже не соблазняли роскошью редких товаров. Готлиб Бар справился с
затруднениями. Документы показывали, что поток снаряжения не только не
ослабел с началом воздушной войны, но даже усилился.
всегда затаенная трусость. Наступление можно начинать уже завтра - людей и
боеприпасов хватит. Нет, вы все колеблетесь.
разбирался.
разделил армию на две части. Если мы начнем завтра, он успеет воротить
ушедшие войска и будет отбиваться сосредоточенной массой - зачем нам это?
Пусть он ввяжется в бой с нашей новой армией в своем тылу, а мы тогда
грянем на фронте.
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Муркок Майкл
Витковский Евгений