Чтение 77–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

ДаАртаньян распечатал письмо.

"Любезный друг, - писал Атос, - король поручает мне отыскать вас!"

- Меня! - вскричал даАртаньян, роняя распечатанное письмо на стол.
Рауль взял письмо и прочел дальше:

"Поспешите... Его величеству очень нужно переговорить с вами... Ко-
роль ждет вас в Лувре".

- Меня? - еще раз повторил мушкетер.

- Вас, именно вас, - ответил Рауль.

- Ого! Что бы это значило? - спросил ДаАртаньян.

КОРОЛЬ

Когда первая минута удивления прошла, даАртаньян перечел письмо еще
раз.

- Странно, что король зовет меня к себе.

- Почему, - возразил Рауль, - не предположить, что король сожалеет о
таком преданном человеке, как вы?

- Ого! Вот так штука, милый Рауль! - отвечал мушкетер, принужденно
смеясь. - Если б король жалел обо мне, Так не отпустил бы меня в отстав-
ку! Нет, нет, тут кое-что получше или, пожалуй, похуже, если хочешь.

- Похуже? Что же такое?

- Ты молодой, доверчивый, милый... Как бы я хотел быть на твоем мес-
те! Двадцать четыре года, ни одной морщины на лбу, а в голове - никаких
забот, кроме, пожалуй, сердечных... Ах, Рауль, пока еще тебе не улыба-
лись короли и не поверяли своих тайн королевы, покаты не похоронил двух
кардиналов - тигра и лисицу, пока ты не испытал... Но к чему весь этот
вздор?.. Нам надо расстаться, Рауль!

- Как вы опечалены!

- Да, дело-то не шуточное... Слушай, я хочу дать тебе серьезное пору-
чение.

- Я вас слушаю, любезный даАртаньян.

- Предупреди отца о моем отъезде.

- Вы уезжаете?

- Скажи отцу, что я уехал в Англию и живу там в своей усадьбе.

- В Англию!.. А королевский приказ?

- Твоя наивность не знает предела. Ты воображаешь, что я пойду в Лувр
и сам отдамся в лапы этого коронованного волчонка?

- Волчонка? Короля? Ах, шевалье, вы сходите с ума!

- Напротив, я никогда не был так умен, как сейчас. Значит, ты не зна-
ешь, что хочет сделать со мной этот достойный сын Людовика Справедливо-
го?.. Но, черт возьми, таковы уже правила политики!.. Он хочет упрятать
меня в Бастилию...

- За что же? - вскричал Рауль, пораженный тем, что услышал.

- За что? А за то, что я высказал ему когда-то в Блуа... Я погорячил-
ся тогда, и он не забыл...

- Что же вы сказали ему?

- Что он скуп, глуп и труслив.

- Боже мой! Неужели такие слова могли вырваться у вас?

- Слова, может быть, были не те, но смысл именно такой.

- Но король мог арестовать вас тогда же!

- А кому бы он приказал? Ведь я командовал тогда мушкетерами; я дол-
жен был сам отвести себя в тюрьму. На это я никак бы не согласился и
стал бы сопротивляться самому себе. А потом я уехал в Англию, и даАр-
таньяна как не бывало. Теперь кардинал умер или умирает. Узнали, что я
здесь, в Париже, и вот меня хватают.

- Так кардинал был вашим покровителем?

- Кардинал знал меня. Кое-что ему было известно обо мне, а мне о
нем... Мы ценили друг друга... Когда же он отдавал дьяволу душу, то,
должно быть, посоветовал Анне Австрийской спрятать меня в надежное мес-
то. Иди скорее к отцу и расскажи ему обо всем. Прощай!

- Дорогой даАртаньян, - сказал Рауль, печально посмотрев в окно. - Вы
не можете даже бежать.

- Почему?

- Там внизу вас ожидает офицер из швейцарцев.

- Ну так что?

- Он арестует вас.

ДаАртаньян расхохотался.

- О, я знаю, вы будете сопротивляться, сразитесь с ним, одолеете его,
но ведь это бунт, а вы офицер и должны соблюдать дисциплину.

- Какой ты еще ребенок! Черт возьми! Сколько благородства и рассуди-
тельности! - воскликнул даАртаньян.

- Вы согласны со мной?

- Да, но я не пойду на улицу, где стоит этот дуралей, а исчезну через
заднюю калитку. У меня в конюшне лошадь, и притом хорошая. Я загоню ее -
мои средства позволяют мне это - и, меняя лошадей, доберусь до Булони за
одиннадцать часов. Я знаю дорогу... Скажи только отцу, Рауль...

- Что?

- Передай ему... что то, о чем он знает, спрятано у Планше... все,
кроме одной пятой...

- Но берегитесь, шевалье. Если вы убежите, то скажут... что вы стру-
сили.

- Кто посмеет сказать это?

- Да хотя бы сам король.

- Что же? Он скажет правду... я действительно боюсь.

- И потом... что вы признали себя виновным...

- В чем?

- В преступлениях, в которых вас обвинят.

- Опять правда!.. Так ты советуешь мне просто отправиться в Бастилию?

- Граф де Ла Фер посоветовал бы то же самое.

- Черт возьми, я и сам это знаю, - сказал даАртаньян в раздумье. - Ты
прав, мне не следует бежать. Однако если меня засадят в Бастилию?..

- Мы освободим вас, - отвечал Рауль спокойно и твердо.

- Черт возьми! - вскричал даАртаньян, беря Рауля за обе руки. - Ты
отлично сказал, друг мой! Настоящий Атос! Хорошо, я иду! Не забудь моего
последнего поручения!

- Кроме одной пятой, - повторил Рауль.

- Да, ты славный юноша. Прибавь еще, что если вы не освободите меня
из Бастилии и я умру там... такие случаи бывали, а я буду скверным узни-
ком, хоть человек я и не плохой... то три пятых я оставляю тебе, а одну
пятую твоему отцу.

- Шевалье!

- Черт возьми! От заупокойной я вас освобождаю.

ДаАртаньян снял со стены перевязь, прицепил шпагу, взял шляпу, к ко-
торой было приколото новое перо, и протянул руки Раулю. Тот бросился в
его объятия.

Проходя по лавке, мушкетер взглянул на приказчиков, которые смотрели
на эту сцену со смешанным чувством гордости и страха; затем, запустив
руку в ящик с коринкою, он направился к офицеру, который с видом филосо-
фа ждал у дверей лавки.

- Ба, знакомое лицо! Это вы, Фридрих? - весело вскричал мушкетер. -
Эге, мы начинаем арестовывать друзей!

- Арестовывать! - прошептали приказчики.

- Здравствуйте, господин даАртаньян, - сказал швейцарец.

- Должен ли я вам отдать свою шпагу? Предупреждаю, что она длинная и
тяжелая. Оставьте мне ее до Лувра: у меня глупый вид, когда я иду по
улице без шпаги, а у вас будет еще глупее, если вы пойдете с двумя шпа-
гами.

- Король ничего не говорил об этом, - ответил швейцарец. - Можете ос-
тавить шпагу при себе.

- Очень милостиво со стороны короля. Идем!..

Фридрих не любил разговаривать, а даАртаньяну было не до разговоров.
От лавки Планше до Лувра было недалеко, и они в десять минут дошли до
дворца.

Наступил вечер.

Швейцарец ввел даАртаньяна в приемную перед кабинетом короля, затем
раскланялся и вышел, не сказав ни слова.

Не успел еще даАртаньян понять, почему у него не отобрали шпаги, как
дверь кабинета растворилась, и камердинер позвал:

- Господин даАртаньян!

Мушкетер приосанился и вошел в кабинет с самым беззаботным видом. Ко-
роль сидел у стола и писал. Он не обернулся на шаги мушкетера, даже не
поднял головы. ДаАртаньян дошел до середины комнаты и, видя, что король
не хочет замечать его, - а это не сулило ничего хорошего, - повернулся
спиной к Людовику и принялся рассматривать фрески на стенах и трещины на
потолке.

Этот маневр сопровождался безмолвным монологом: "А, ты хочешь унизить
меня, ты, которого я знал малышом, которого я спас, как сына, которому
служил, как богу, иначе говоря - совершенно бескорыстно! Погоди, погоди,
ты увидишь, на что способен человек, который певал гугенотские песни при
кардинале, при настоящем кардинале!"

В эту минуту Людовик XIV обернулся.

- Вы здесь, господин даАртаньян? - спросил он.

- Здесь, ваше величество, - тотчас ответил д'Артаньян.

- Подождите, я сейчас кончу счет.

ДаАртаньян молча поклонился.

"Это довольно учтиво, - подумал он. - Против этого нечего возразить".

Людовик поставил свою подпись и с раздражением отбросил перо в сторо-
ну.