пламени навечно. Навечно.
Уэйном сжав его плечо. - Я попрошу мистера Найлза позаботиться об
этом. Он религиозный человек.
и разговаривает со мной, и он приносит мне перед сном бокал
апельсинового сока... - Уэйн заморгал и попытался сосредоточить
взгляд на лице Крипсина. - Мне... нужно немного волос колдуньи. Я
хочу подержать их в руках, потому что я знаю...
49
желтые листья шелестели на деревьях и, падая, шебуршали по крыше
дома Крикморов.
выкручивала фитили ламп, стоящих в передней. В камине горел слабый
огонек, и она придвинула свой стул поближе, чтобы он мог ее греть; она
следовала традиции чокто, заключающейся в том, чтобы разводить
маленький огонь и садиться к нему поближе, в отличие от белых людей,
которые разводят огромный костер и становятся подальше от огня. На
столе рядом с ней горела керосиновая лампа с металлическим
отражателем, дающая достаточно света для того, чтобы она могла в
третий раз перечитать письмо, полученное сегодня от сына. Оно было
написано на листочке в линейку, вырванном из тетради, но на конверте,
в левом нижнем углу, красивыми черными буквами было напечатано
название института Хиллберн и его адрес. Билли находился в Чикаго уже
почти три недели, и это было вторым присланным им письмом. Он
описывал, что он видел в городе, и поведал ей все об институте
Хиллберн. Он писал, что он много разговаривал с доктором Мэри
Хиллберн и другими докторами, работавшими с добровольцами.
большинство из них оказались неразговорчивыми и замкнутыми.
Мистер Перлмен, миссис Бреннон, пуэрториканка Анита, заросший
хиппи Брайан - все они экспериментировали с тем, что доктор Хиллберн
называла "тета-агентами" или "бестелесными существами". Билли также
упомянул о девушке по имени Бонни Хейли; он писал, что она очень
симпатичная, но держится в стороне от остальных, и он видит ее очень
редко.
прикрепляли к голове электроды и изучали зигзаги на длинных
бумажных лентах, выползавших из машины, к которой он был
подключен. Его спрашивали, какие изображения отпечатаны на том, что
называется картами Зенера, и попросили вести дневник сновидений.
Доктор Хиллберн очень интересуется его встречами с Меняющим
Облик, и о чем бы они ни говорили, она всегда записывала разговор на
магнитофон. Похоже, что она более требовательна к нему, чем к
остальным, и она сказала, что хочет вскоре увидеться с Рамоной. На
следующей неделе настанет очередь сеансов гипноза и испытание
бессонницей, чего он вовсе не хочет.
камине трещал, давая тусклый оранжевый свет. Она написала ответ на
письмо Билли и отправит его завтра.
обернется, но я верю в тебя. Твой Неисповедимый Путь вывел тебя в
мир, и он не кончается в Чикаго. Нет, он будет продолжаться и
продолжаться до конца твоих дней. Каждый находится на своем
собственном Неисповедимом Пути, идя по следу дней и выбирая лучшее
из того, что бросает на него жизнь. Иногда невероятно трудно
распознать что хорошо, а что плохо в этом суматошном мире. Что
выглядит черным, на самом деле может оказаться белым, а то, что
похоже на мел, оказывается на деле черным деревом.
доме не горел. Я боюсь за него. Его притягивает к тебе так же, как и тебя
к нему, но он испуган и слаб. Его Неисповедимый Путь мог бы привести
его к тому, что он стал бы обучать других исцелению своего организма,
но сейчас он занавешен корыстью, и я не думаю, что он ясно видит его.
Ты можешь не хотеть принимать это сейчас, но если хотя бы раз в жизни
у тебя будет возможность помочь ему, ты поможешь. Вы связаны
кровью, и несмотря на то, что ваши Пути ведут в разных направлениях,
вы остаетесь частью друг друга. Ненавидеть просто. Любить гораздо
труднее.
как она крутится подобно карнавальной карусели.
некоторую петушиность. Видимо она для тебя не просто девушка, раз ты
так о ней пишешь.
Она увидела больше седых волос, чем темных, и много морщин на лице.
Но глубоко в глазах она еще оставалась той неуклюжей девушкой,
которая увидела Джона Крикмора, стоявшего у противоположной стены
амбара рядом с мотыгами, девушкой, которая хотела, чтобы этот парень
обнял ее так, чтобы затрещали ее ребра, девушкой, которая хотела
летать над холмами и полями на парусах мечты. Она гордилась тем, что
не потеряла эту часть себя.
оттенком грусти. Но, думала она, посмотри, сколько сделано! Она
любила хорошего человека и была любима им, вырастила сына, всегда
вставала на защиту себя и делала мучительную работу, которую
требовало от нее ее предназначение. Она научилась принимать радости и
печали, видеть Дарующего Дыхание в упавшей росе и сухом листе. Одно
только мучило ее - рыжеволосый мальчик - копия своего отца -
которого Дж. Дж. Фальконер назвал Уэйном.
рукоделие и направилась обратно к камину, где просидела и
внимательно проработала около часу. В задней части шеи возникло
ощущение покалывания, но она знала, что долго это не продлится.
представляла себе, как оно выглядит, но она хотела посмотреть ему в
лицо и дать понять, что не боится.
ауру.
ребенком, бегающим по зеленым лугам под жарким летним солнцем.
Она легла на траву и стала наблюдать, как облака меняют форму. Вон
там дворец с пушистыми башнями и флагами, а...
издалека. - Рамона, маленькая чертовка! Немедленно домой, слышишь?
лампа почти погасли. Рамона узнала прикосновение, и ей стало тепло.
подняла подбородок, встала и пошла к двери. Несколько секунд ее рука
лежала на задвижке, затем она вздохнула и отодвинула ее.
куртке и потрепанных джинсах стоял на террасе. У него была серая с
проседью бородка и темные, глубоко посаженные глаза. За его спиной
стоял глянцево-черный грузовик-пикап. Жуя зубочистку, он протяжно
произнес:
будете так любезны принести мне стакан воды, а то, знаете ли, в горле...
мужчины легкий шок и нерешительность. Он не был настоящим
ковбоем, подумала Рамона, у него слишком гладкие руки. - Я знаю,
зачем вы здесь. Заходите.
действительно знала это. Какая-то часть его уверенности испарилась, а
под ее твердым взглядом стал ощущать себя словно бы жуком, только
что вскарабкавшимся на камень. Он почти решил бросить эту затею раз
и навсегда, но вовремя вспомнил, что не сможет забрать свои деньги и
бежать; рано или поздно они все равно найдут его. Кроме того, он все-
таки профессионал.
Он не смотрел в ее лицо, потому что знал, что ей все известно, она не
боится, и это делало его задачу невыносимой.
безболезненно. И это будет в последний раз, да поможет ему Господь!
повернулась к гостю.
Флинт Эрик
Гюго Виктор
Панов Вадим
Акунин Борис
Трубников Александр
Орлов Алекс