можем сказать, что этот гуманизм являлся весьма благоприятной культурной
атмосферой для освобождения светского человека и для культа светской земной
красоты. Однако прямое отношение ита льянского гуманизма к истории
возрожденческой эстетики усматривать очень трудно, если не прибегать к
слишком большим историческим натяжкам. Было бы весьма полезно проследить все
формы сближения и расхождения между гуманизмом и неоплатонизмом в период Рен
ессанса. Относительно гуманизма мы уже условились, что это есть умственное
движение, вовсе не философско-теоретическое, но скорее
практически-гуманитарное. Ясно, что эти два типа мысли могли как сближаться
между собою, так и расходиться, поскольку каждый из них имел полное право на
свое существование в пределах стихийного роста тогдашнего индивидуализма и
тогдашнего антропоцентризма. Очень важно отметить сейчас пункты полного
сближения этих двух тигров возрожденческой мысли, хотя оба они в одинаковой
ст епени были проявлением растущего индивидуализма и, несмотря ни на какое
расхождение, в своей культурно-исторической значимости представляли собою
одно и то же.
нас флорентийские неоплатоники конца XV в. уже во всяком случае создавали
теорию, в которой очень трудно было различать гуманистические и
платонические элементы. То был в подлинном
светский, одинаково ученый и совершенно одинаково свободомыслящий.
таковой, отнюдь не был однородным явлением. Проповедуемое им свободомыслие
было совершенно различным. Одно дело - Петрарка, Боккаччо и Колюччо Салютати
в XIV в., другое дело - гражданс кие и морально-политические деятели
середины XV в., третье - неоплатоническое оформление гуманизма, период уже
упадочный (под влиянием усилившейся контрреформации) - XVI в. в Италии, где
Леонардо да Винчи многие еще продолжают считать безоговорочным гума нистом,
но в котором весьма красочным образом проявились все черты именно
гуманистического упадка.
гуманистической эстетики, это в настоящее время можно считать достаточно
выясненным, хотя нам и не известно ни одной работы в качестве обобщения
всего по частям достаточно изученного материала.
движение, гораздо более могучее и гораздо более яркое, которое имело уже
прямое отношение к эстетике Ренессанса. Представители этого движения были, с
одной стороны, самыми настоящим и неоплатониками порою бессознательно, но
часто и сознательно, а с другой стороны, оказывались до последней глубины
пронизанными идеалами индивидуализма, свободомыслия и гуманизма. Тут-то и
была настоящая итальянская эстетика Ренессанса, правда часто вес ьма трудная
для формулировки, поскольку такую эстетику можно обнаружить только при
помощи анализа совсем не философских и совсем не научных произведений
итальянского искусства в периоды раннего и Высокого Ренессанса.
немецкий, гуманизм. Скажем с самого начала, что немецкий гуманизм, тоже
основанный на стихийном индивидуализме, старался меньше всего проявлять свою
стихийность, а, наоборот, искать в са мом человеческом индивидууме пусть
субъективные, но зато категорически необходимые формы жизни личности,
природы и общества. В конце концов это привело к протестантизму, который,
отходя от средневековой церкви, ощутил в человеческом субъекте столь глубок
ие и непререкаемые, столь необходимые и абсолютные категории, которые не
только воспрепятствовали проявлению какого-нибудь анархизма, приключенчества
и вообще светского свободомыслия, но прямо привели к совершенно новой и
небывалой религии, именно к люте ранству или, вообще говоря, к
протестантизму и Реформации.
рода церковные таинства и обряды, протестанты ни на минуту не отказывались
от христианства и разве только опирались по преимуществу на первые три века
христианской религии, когда еще не было твердо установленных догматов,
твердой церковной администрации, централизации и иерархии. Приходится
поражаться, до какой степени внецерковные протестанты были суровыми
моралистами, строжайшими проповедниками благочестия и противниками всего тог
о, что противоречило их небывало интенсивному субъективистскому
нормативизму. Казалось, что такого рода деятели и мыслители, нашедшие в себе
мужество порвать с тысячелетним католицизмом, должны были играть максимально
передовую роль в тогдашних обществен но-политических движениях. Да,
прогрессивная роль их была огромна, и их гуманизм дал великие плоды. И тем
не менее, когда речь заходила о подлинной революции народных масс, даже
только о более свободном мышлении, не прямо нацеленном на защиту принципиаль
ного христианства, протестанты начинали занимать крайне правые позиции,
вплоть до прямого расхождения с идеалами гуманизма и вплоть до отхода от
всякого свободомыслия.
индивидуализма постепенно становился очень строгой и неприступной
абстрактной метафизикой, где не было учения о христианских догматах, но зато
были такие субъективные категории, которые испове довались и проповедовались
часто гораздо более строго, чем это было с догматическим богословием средних
веков. Лютер еще обладал достаточно живыми и яркими
христианско-моралистическими эмоциями и достаточно глубокими
общественно-политическими взглядами.
крестьянского антифеодального восстания 1525 г. Кальвин (1509 - 1564)
оказался представителем столь мрачного и моралистически неприступного
христианства, столь аскетического и далекого от живой общественности
пуританства, что даже получил кличку Accusativus - термин, указывающий не
только на определенную грамматическую категорию, но и связанный с понятием
обвинения. Кальвин всех и вся на свете обвинял в недостаточной морали, в
плохом
намека на какую-нибудь эстетику или искусство. Мрачный пуританизм, исходя из
самых либеральных и даже революционных источников, в конце концов оказался
крайним противником всякого гумани зма и свободомыслия и, можно сказать,
столпом буржуазной реакции. Почти на каждом деятеле Реформации можно
проследить, как первоначальный пламенный взлет духа постепенно переходил в
свою противоположность и завершался какой-то суровой и неподвижной метаф
изикой. Уже сам Лютер не захотел участвовать в восстании 1525 г. Его
ближайший друг и соратник Меланхтон, которому принадлежат первые наброски
протестантской теологии, вначале был большим оптимистом и верил во
всепобеждающую силу своих идей, надеясь даже достигнуть соединения церквей.
Но и ему пришлось разочароваться в своем оптимизме, и он умер в полной
безнадежности осуществить свой универсальный реформаторский план.
тоже были пламенными сторонниками новой религии, а кончили полным неверием в
свое дело и некоторого рода оцепенелым пессимизмом. О.Бенеш показывает это
на одном из самых ярких предст авителей немецкого искусства эпохи Реформации
- Л.Кранахе (1472 - 1553). У этого автора мы читаем: "В раннем портрете
молодого человека словно сама модель излучает нежный сияющий свет, сводящий
все контрасты к одному гармоническому живописному целому. В
таящаяся в каждой морщине лица, подчеркнута жестким, ясным, почти
отвлеченным дневным светом. Модели поздних портретов Кранаха не отличаются
ни красотой, ни красочностью, но это люди н епреклонной воли.
некоторых поздних портретах реформатора. Словно живой дух
раннереформационного движения застыл в новом догматизме. Это соответствовало
историческому процессу, происшедшему в действительн ости. Протестантизм
вступил в свою схоластическую стадию". Прибавим к этому и общее суждение
того же автора: "Протестантизм был неблагоприятен для искусства. Моральные и
этические ценности имели большее значение, чем художественные" (15, 109 -
110). Коне чно, это крайность. В немецком протестантизме было очень много
живого, интересного. красивого, ученого или учено-поэтического и самого
передового гуманизма. Скажем несколько слов о тех сторонах немецкого
гуманизма, которые должен принять во внимание всяк ий историк эстетики.
некоторыми чертами, которые имеют отношение если не прямо к эстетике, то во
всяком случае к эстетическим и художественным настроениям. Мы не будем здесь
усыпать свое изложение именами, о которых можно читать во всякой истории
немецкой литературы. Но такие, например, черты, как необычайная склонность к
изучению античных поэтов и прозаиков, склонность к риторике и к тогдашней
новой науке - классической филологии, - все это, несомненно, но сило
либеральный характер, часто бывало прямой оппозицией католической церкви,
способствовало светскому вольнодумству и давало достаточно яркие плоды
лирического, сатирического или комедийного творчества, правда, почти
исключительно на латинском языке. У же это последнее обстоятельство
указывало на большую неохоту немецких гуманистов иметь дело с широкими
кругами немецкой общественности, не говоря уже о том, что многие такие
гуманисты, как, например, Рудольф Агрикола (1443 - 1485), глубочайшим
образом со четали любовь к древности и полную преданность католической
церкви и ее догматам. Античный и довольно плоский критик мифологии Лукиан в
ту эпоху в Германии не отсутствовал. В то же самое время гораздо более живым
и народно-непосредственным, гораздо более критическим и пародийным духом
отличалась вся тогдашняя бюргерская литература, о которой много пишут
историки немецкой литературы. Достаточно популярны были еще и остатки
рыцарской поэзии, включая весь арсенал ее куртуазной эстетики.
оппозиции, видна вся ограниченность немецкого гуманизма. Мы не будем
говорить об огромных заслугах Лютера в области немецкой литературы,
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Самойлова Елена