ее белой, не поддающейся никакому загару кожи, укрыться в ее тонких руках
от стыда. Не был он сейчас жестким, суровым, сильным звездоходом, каким
его привыкли видеть окружающие. Обыкновенное слабое существо. Подверженное
всем бедам, на каждом шагу творящее ошибки и нелепости. Побитая собака.
- Я вас знаю?
над колдовскими синими очами. Прекрасное золотистое тело, почти не
таящееся под неким сложным сооружением из застывших лент пестрой материи.
Маняще приоткрытые алые губы.
маскарадных нарядах.
какие-то скучные. Будто у вас несчастье.
полон сил.
тоже сто лет, а он еще заигрывает с женщинами и работает двадцать четыре
часа в сутки... Надо понимать простые вещи! Есть люди, а есть люди! Милан
не такой, как все мы. Он не умеет заботиться о себе даже в малом,
привычное нам проходит мимо его разума. Он способен лишь творить, только в
мире своих фантазий он живет полноценно. И вдруг его выключили из жизни.
Оставили ученики, забыла родная дочь. Столько лет потерять, столько лет!..
в ногу, но постоянно сбивался. Виной тому были тяжелые, с выпирающими в
стороны кромками подошв, космические ботинки. Кто знал, быть может, в
космосе они и впрямь были хороши, но в коридоре галактической базы никуда
не годились. Более всего Аксютин предпочел бы мягкие теннисные туфли. В
крайнем случае он согласился бы и на болотные сапоги. Но еще утром
командор обул всех ксенологов в эти жуткие, наполовину металлические лапти
и приказал: "Вживайтесь. Не научитесь ходить быстро и бесшумно - планеты
вам не видать, так и просидите всю миссию на корабле". Угроза
подействовала, и братья-ксенологи, теша друг друга сладостными
воспоминаниями о сидячей работе в окружении лингваров, когда под рукой и
стол, и пульт мемоселектора, и чашечка кофе, со стонами заковали свои
ступни по-походному.
чудноватая строфа, Бог весть где подхваченная, настырно лезла в голову
Аксютину, пока он запинался о собственные ноги и завистливо косился на
командора.
острова Пасхи, бронзоволикий, подбористый, на ксенолога и не походил
вовсе. Ему к лицу был бы огнедышащий ствол фогратора на согнутом локте,
руль какого ни то древнего планетохода в болотах самых инфернальнейших
планет, либо, что еще предпочтительнее, штурвал пиратского брига. И,
разумеется, серьга в ухе... На самом же деле Дилайт и Аксютин принадлежали
к разным подвидам одного и того же профессионального сообщества разумных
существ. Аксютин был кабинетный мыслитель, Дилайт - практик, разменявший
добрый десяток контактов, как удачных, так и не слишком. Вроде этого,
последнего, который стал для него настоящим делом чести. И поводом
вытащить Аксютина из его кабинета сюда, на галактическую базу у самого
черта на рогах.
поворачивая головы.
бы определеннее выразиться... Глядеть на живого плоддера всегда приятнее,
нежели на мертвого. Но, по слухам, плоддеры - существа малоприятные в
общении, не обремененные высокой культурой.
произнес Дилайт невозмутимо. - Культура у нас с ними единая. И потом, тебе
с ним не общаться, а работать.
ответил. - Ну что же... Мы, ксенологи, специалисты по общению. Уж
как-нибудь сконструируем подходящую и для него и для нас сигнальную
систему, - закончил он без особого энтузиазма.
бронированным котурнам и маячившим в недалекой перспективе бронированным
кюлотам добавлялся совсем уже непредвиденный плоддер. Миссия обещала быть
хлопотной. "Интересно, как к этой новости отнесутся Вилга и Биссонет?" -
подумал Аксютин с некоторым оживлением.
откроется, и вошел первым. Аксютин энергично шагнул следом и, понятно,
споткнулся.
стол подковой - для совещаний. Несколько кресел с бархатной обивкой были
распиханы по углам.
темный лицом от специфического загара, светловолосый и светлоусый. При
виде ксенологов он изобразил короткую улыбку вежливости и жестом пригласил
садиться. А в углу, в заметно напряженной позе, на самом краешке сиденья
пребывал, по всей очевидности, обещанный плоддер.
эмоций лицо, на котором контрастно выделялись серые, почти прозрачные
глаза. Короткая, без претензий на право именоваться прической, стрижка,
благодаря которой издали ее носитель казался бритоголовым. Куртка из
черной, грубой даже на взгляд материи, небрежно расстегнутая на мощной,
обтянутой тонким свитером груди. Сморщенные розовые пятна старых ожогов на
шее. Широченные плечи. Руки с почти непристойно выпирающими бицепсами,
настороженно умостившиеся на коленях. Черные брюки из еще более грубой
материи, под которой скрывались и вовсе несуразно мощные ноги. И до боли в
пятках знакомые космические ботинки, но не такие новенькие, как на
Аксютине, а битые-перебитые, в царапинах и наплывах, облупившиеся на
носках, будто плоддер только и знал, что пинать кого-то под весьма, должно
быть, тугой зад.
между Дилайтом и Дедекамом разговора, а с нескрываемым интересом пялится
на плоддера. Тому, очевидно, скоро наскучило быть объектом пристального
внимания, и он вдруг выпалил в Аксютина прямым залпом из обоих глаз, как
из двух стволов сразу, да так, что холодная волна прокатилась по ксенологу
от натруженных ступней до корней волос.
подумал он с содроганием. - Может быть, он потому и плоддер, что способен
убить?" Это умозаключение энтузиазма ему не добавило.
голосом. - Впрочем, уместно ли назвать данное время года летом? Я
подразумеваю август 130 года по абсолютному земному календарю, чтобы вам
было яснее. Так вот, Финрволинауэркаф снова горел. Полпланеты покрылось
пеплом - имеется в виду половина доступной нам области планеты. Остальное
еще полыхало. Мы высадились там, где уже погасло, но ничего любопытного не
нашли и возвратились чрезвычайно неудовлетворенные.
было, вот в чем штука. Представьте, что дома у вас пожар, детей надо
спасать, вещи выносить. И вдруг вас хватает за рукав некий назойливый тип
странного вида, внушающий сомнения в его душевном здоровье, и предлагает
заняться совместным черчением пифагоровых штанов.
конце концов, мы готовы были прийти на помощь. В наших силах, и вы это
знаете, организовать любую помощь. В том числе и в планетарных масштабах.
Иными словами, упомянутый вами назойливый тип, хватая за рукав, имел в
виду прежде всего предложить свои весьма эффективные услуги в спасении
детей и домашнего скарба. Пифагоровы же штаны, как общеизвестно, отнюдь не
являются признанным эквивалентом в интеллектуальном обмене.
постоянно горит. У нас на Земле, например, бытуют такие милые понятия, как
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Майер Стефани