было однозначно. Затребовав его, отец в этом убедился. В честности Николая
Ивановича, знаю по рассказам отца, он не сомневался, но у следствия были
"зацепки", отрицать которые было невозможно. Как известно, академик
Вавилов, собирая свою знаменитую коллекцию злаков, объездил весь мир.
Никаких антигосударственных действий он никогда не предпринимал, но
следствие доказало, что среди многих людей, с кем приходилось общаться
академику, были и явные противники Советской власти. Не мог Николай
Иванович отрицать и того, что было написано в доносах. Стечение
обстоятельств оказалось для этого честного человека роковым. Тем не менее
отец смог добиться смягчения приговора академику Вавилову. Да и тот,
первый приговор, насколько понимаю, не спешили приводить в исполнение.
Когда представилась первая же возможность, отец добился его смягчения. О
полной отмене, к сожалению, речь не шла. Но отец не терял надежды на
полное освобождение Вавилова, а чтобы Николай Иванович смог дожить до
него, отец решил перевести его в один из закрытых институтов. Главным было
вырвать его из тюрьмы. К сожалению, ученый тяжело заболел и умер.
тогда тяжелый для обоих разговор. Вавилова очень любили люди, работавшие
вместе с мамой, и хотя большинство прекрасно понимали, что арестовал и
осудил академика не отец, ей конечно же психологически было тяжелей, чем
кому-либо. Естественно, и он был раздосадован, сказав тогда:
отменить приговор Верховного суда даже нарком не может. То, что мог, я
сделал, ты ведь знаешь, Вавилова не расстреляли. К сожалению, Нина, таких
судеб еще очень и очень много...
небезызвестный Трофим Лысенко.
в школе садовода и в сельскохозяйственном институте в Киеве, работал на
Белоцерковской опытной станции, в Институте хлопка в Азербайджане. На
научном горизонте появился в конце двадцатых годов, доказывая, что
проведенные им опыты гарантируют повышение урожайности зерновых благодаря
яровизации. Проще говоря, Лысенко предлагал замачивать и проращивать
семена озимых, отличающихся устойчивостью к перепадам температуры, и
высевать их как яровые культуры.
идея Лысенко так и не была проверена на деле. Новатор стал кавалером
ордена Трудового Красного Знамени, а в 1934 году - академиком АН
Украинской ССР. С 1933 года - академик ВАСХНИЛ - Всесоюзной академии
сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина. Как ни странно сегодня это
звучит, но среди тех, кто поддержал энергичного инициативного агронома,
был и Николай Иванович Вавилов.
ученых. Герой Социалистического Труда, трижды лауреат Сталинской премии.
Награжден 8 орденами Ленина.
возрасте 78 лет.
Прянишникова), о Лысенко ни одного доброго слова мне слышать не
приходилось. Мнение ученых Тимирязевской академии было единодушным:
авантюрист, а его идеи - лженаука. Но он ведь был лишь одним из так
называемых народных академиков, которых противопоставляли настоящим
ученым. Так было и при Сталине, и при Хрущеве. Там, где доминирует
ненаучный подход, это вполне естественно. Тем не менее вина Лысенко в
трагической судьбе академика Вавилова, многих других советских ученых
очевидна. Но я бы не ограничился упреками в адрес Сталина, хотя он и
поддерживал Лысенко. Впоследствии, как известно, столь же рьяно
покровительствовал "народному академику" и Хрущев.
Вавиловым, благодаря отцу не был расстрелян и выдающийся русский генетик
Николай Тимофеев-Ресовский. Большинство читателей, должно быть, помнят его
по повести Даниила Гранина "Зубр".
крупного ученого, заведовал лабораторией. В сорок пятом его привезли в
Советский Союз и осудили на десять лет. Находился он в довольно сносных
условиях, а затем его направили в специальную лабораторию на Южный Урал, в
Сунгул. Когда-то там был санаторий МВД, а затем - один из объектов,
связанных с ядерным проектом. По воспоминаниям самого Николая
Владимировича, место там было замечательное, на берегу прелестного озера.
Не так давно одна из газет опубликовала записанный когда-то коллегами
устный рассказ Тимофеева-Ресовского. Зубр вспоминал, что хотя и был
заключенным официально, имел шеф-повара и портного, а заодно в подчинении
у Тимофеева-Ресовского было около полусотни "вольных" специалистов и
десятка полтора иностранцев. Говорю это, разумеется, не к тому, что быть
заключенным хорошо - по себе знаю, что это такое, - но в тех условиях так
называемые "шарашки", о которых столько написано, спасли жизнь очень
многим людям. Судьба Тимофеева-Ресовского - лишь один пример.
ученые тесно сотрудничали с немцами и добились там неплохих результатов.
То, что всех их в сорок пятом могли расстрелять или повесить, понятно.
Основания были - связь с врагом. Этого вполне достаточно. Партийный
аппарат готов был расправиться с каждым из них, но были люди, которые
думали о будущем. Эти ученые могли быть полезны стране. Так, по крайней
мере, считал мой отец, когда доказывал, что и Тимофеева-Ресовского, и
остальных надо привлечь к работе, а не карать. И, насколько знаю, Зубр
честно трудился и добился в науке многого.
Такой пример. В сорок третьем лауреатом Сталинской премии стал Леонид
Константинович Рамзин, опередивший на десятилетия всех своих коллег и
создавший приметочный котел. Величина был в локомотивестроении! Один из
организаторов и первый директор Всесоюзного теплотехнического института. В
тридцатом он проходил по "делу" промпартии, был приговорен к расстрелу. А
сколько таких судеб!
калмыков, и крымских татар... А об участии в этой низости Жданова,
Хрущева, вообще партийного аппарата - ни слова. А кто же все это затеял,
кто отдавал приказы? Известно ведь уже, что решение принималось Политбюро.
Когда только обсуждался вопрос о депортации, отец в присутствии многих
людей, хотя всегда следил за своей речью и никогда не ругался, не выдержал
и, не выбирая литературных выражений, высказал все, что думает о выселении
народов Кавказа одному из тех, кто активно проводил эту подлую политику.
Этим человеком был Щербаков.
используют как последнего дурака?!
надеюсь, понятен. Больше всего отца возмутило, что эту гнусность партийная
верхушка решила проделать после того, как немцев отогнали от Кавказа.
Теперь те, кто с армейскими частями отстоял Кавказ, а это были местные
жители, были уже не нужны. Отец официально высказался против депортации
этих людей. К нему тогда приехали несколько руководителей из тех мест,
тоже участвовавшие в обороне Кавказа. Отец их хорошо знал - вместе
налаживали эту оборону в сорок втором. Сказал им откровенно:
Политбюро меня не поддержало... Они отказались и пошли со своим народом.
Страшная трагедия. Мне позднее некоторые командиры частей, которых
заставили в этом участвовать, рассказывали, как солдаты и офицеры
встретили этот приказ. Но что поделаешь - приказ! Это с позиций
сегодняшнего дня можно рассуждать на эти темы, а тогда эти части вынуждены
были подчиниться решению партийной верхушки. Спрашивать надо не с них...
депортацией. Все приказы, телеграммы, докладные записки подписаны лишь
руководителями НКВД, НКГБ и начальниками управлений этих ведомств. Речь
идет о количестве эшелонов, выделенных для депортации и привлечении к ней
соответствующих войсковых частей. Подписывали эти документы и мой отец, и
Круглов, и Меркулов, и другие. Все это, повторяю, широко публикуется. И
лишь однажды встречаю его докладную записку Сталину и Молотову от 2 января
1944 года: "В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР и
Постановлением Совета Народных Комиссаров от 28 октября 1943 года НКВД
СССР осуществлена операция по переселению лиц калмыцкой национальности в
восточные районы страны".
подбирать для публикации лишь сообщения на имя наркома внутренних дел
Берия или наркома государственной безопасности Меркулова. Вот и создается
впечатление, что инициаторы этой подлой акции сидели на Лубянке, а не в
ЦК. Если заметили, партия и здесь прикрылась Указом Президиума Верховного
Совета и Постановлением СНК, о решении Политбюро, а именно оно положило
начало изгнанию целых народов из родных мест, ни слова. А карательные
органы "подставили" уже традиционно. Так ведь всегда было.
безопасности, милиции, партия лишь подливала масло в огонь, время от
времени предавая гласности те или иные документы, как, скажем, связанные с
депортацией. Формировалось соответствующим образом общественное мнение.
Тщательно скрывалась лишь связь КГБ с партией, не раскрывались документы,
из которых видно, что на Лубянке делали всегда лишь то, что их заставляла
делать Старая площадь. Партийной верхушке не хотелось отказываться от
навязанного стране стереотипа: органы вышли из-под контроля.
убийств, совершенных чекистами! Политические убийства оправдать нельзя, но
кто отдал приказ о "ликвидации", например, Троцкого, Степана Бандеры? 15
Херберт Фрэнк
Володихин Дмитрий
Доценко Виктор
Куликов Роман
Ильин Андрей
Шилова Юлия