С пятью кусками меня и так кто хошь приласкает...
как, а вечером получишь...
переведешь?
несчастные пять кусков жмешь, жизнь его под корень сводишь...
собой денег!
Фокс мне сказал, что шансов у него дня на два, на три осталось, потом
переведут его в Матросскую Тишину, и тогда хана! А сейчас еще остается
шанец выскочить. На тебе его платок, он мне зачем-то велел отдать
обязательно! И вали за деньгами, я сюда через два часа снова подгребу!..
думала, ей надо было принять решение, или, может быть, вспоминала она
запасной вариант, которым бандиты должны были обязательно ее снабдить.
договоримся:
булочная есть.
фокусов - я деньги вперед пересчитаю, ты не думай, не лопух...
ухмылке было злорадство.
одного из наших я поблизости не видел. Где-то здесь же были и Жеглов, и
Пасюк, и Коля Тараскин, но я их никого не видел.
картина "Светлый путь", я взял билет и вошел в вестибюль. И еще в кассе
заметил, что около меня вьется парень в сапогах-гармошках, штанах с
напуском и косой челочкой из-под модной малокопеечки - крохотной
кепчонки с узеньким козырьком и пуговицей в середине.
развешаны в вестибюле, и, переходя от стены к стене, углом глаза видел,
как рядом мелькает малокопеечка. Потом спустился на первый этаж, и в
уборной рядом со мной уже ныряла среди лиц и спин косая челка над юркими
мышиными глазками. И недалеко от автомата в упор меня кольнул этот
настороженный взгляд, он отирался об меня, щупал, держал, он сам боялся
- потерять меня или обнаружить себя? Я бесцельно покрутился еще
несколько минут - мне надо было дать Жеглову доехать до места. И автомат
был, как назло, не в будке, а просто висел телефонный аппарат на стене.
беззвучно в щель, и, прикрывая на всякий случай диск ладонью, набрал я
наш номер. А за спиной все сшивался молодец в малокопеечке - я почти его
дыхание слышал у себя за спиной. Один только гудок раздался в трубке, и
жегловский быстрый баритончик плеснулся мне в ухо:
числа, может быть, девятнадцатого или двадцатого выберусь я к вам...
правильно понял?
Где-нибудь посредине...
привет!..
просто дрожит на том конце провода.
поворот, коли память не сшибает...
Жеглов.
теперь навалом. Ну, прощевайте там, деток своих целуй. А я постараюсь
выбраться к вам...
кепчонка.
подальше, и его присутствие меня невольно нервировало. Почему-то все
время стоял у меня перед глазами прибитый ножом к лавке Вася Векшин. На
экране пела, плясала, стреляла глазками Любовь Орлова, двигалась она
своим замечательным путем от девки-замарашки до знатной стахановки, но,
честно говоря, ничего я не запомнил из этого фильма, потому что не до
него мне было. В зале было душно, плавал кислый запах мокрого сукна,
пота и гуталина, люди вокруг меня хохотали и топали ногами, а я сидел и
думал о том, что дело, похоже, не сорвалось, и сегодня уж конечно мы с
Варей не увидимся, а с двенадцати ночи у нее дежурство - ей три смены
осталось до демобилизации,- и если сегодня у меня все пройдет
благополучно, то, может быть, на этой неделе вся история закончится и мы
с Варей пойдем в загс, а потом устроим свадьбу, позовем Жеглова, всех
наших ребят, Вариных подруг - это будет замечательный праздник. Только
бы с этими проклятыми выползнями закончить!
наладились и ее любимый инженер тоже понял, какая она замечательная, мне
уже стало совсем невмоготу - от напряжения, ожидания, неизвестности. Это
как перед атакой: уж лучше бы команда - и через бруствер вперед, чем это
невыносимое тоскливое ожидание, когда знаешь, что ровно через час уже
все будет решено, но неизвестно только как. Ах, Вася, Вася, как ты
томился этот час!
народ ручьями потек между стульями на выход. Я уже не оглядывался, точно
зная, что малокопеечка где-то на пятках у меня сидит.
мутными молочными пятнами высвечивали узкие пятачки вокруг столбов, и
все было заштриховано косыми струями унылого ноябрьского дождя. Народу в
троллейбус натолкалось до упору, двери не запирались, и люди гроздьями
висели на подножках, надрывались кондукторы, требуя войти в вагон. Да мы
бы и сами вошли, коли место нашлось бы: за одну остановку меня на ходу
промочило насквозь. И "хвост" перестал стесняться, он висел прямо рядом
со мной, держась за чью-то спину, и, признаюсь, было у меня желание
навесить ему такого пендаля, чтобы он до следующей остановки катился на
пятой точке...
и когда меня особенно сильно шпыняли, я думал с усмешкой, что, наверное,
люди создали бы мне получше условия, кабы знали, за каким я делом
толкаюсь здесь в час "пик"...
которым обычно выгружают хлеб. Вот там я и спрятался от холодных струек,
заливавших спину ледяной щекотиной. Огляделся - Ани еще не было. Только
стоял у тротуара хлебный фургон, из которого два мужика вытаскивали
пустые ящики. И пропал мой "хвост", хотя я видел, как он спрыгнул вслед
за мной с подножки. А теперь исчез куда-то. Я взглянул на часы -
девятнадцать тридцать две. Еще несколько минут, и все решится -
правильно мы продумали или они оказались осторожнее нашей хитрости. И в
этот момент я увидел идущую ко мне женщину.
заграничные, на рифленом каучуке. И зонтик. Протянула мне руку, как
старому знакомому:
скрывал интереса, с которым глазел на нее. И руку ее задержал на
мгновение дольше, ощупывая на ее пальце кольцо с камнем-розочкой. Я даже
приподнял на свет ее руку и откровенно посмотрел на кольцо. Она
выдернула руку и зло спросила:
чтобы вы это кольцо как можно глубже заныкали. В розыске оно, по
мокрому...
видел его описание в деле.
Орловский Гай Юлий
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Суворов Виктор