выводу: кем бы ни был этот гиушник Демин - действительно воскресшим Кукой
или какой-то другой сволочью, - но так уж выходило, что именно на этом
человеке сходились интересы и Сандибада, и его, Обнорского. А раз так - то и
отступать уже поздно. В конце концов, он и так уже зашел слишком далеко.
Значит... Значит, нужно идти к Сандибаду и дать согласие на участие в акции
против Демина. А там - будь что будет...
основном Андрей. Обнорский поставил условие Сандибаду - за участие в
похищении Демина палестинец должен дать ему право первому побеседовать с
майором, к которому, как неожиданно выяснилось, у Андрея есть сугубо свои,
личные вопросы. Сандибад не удивился - лишь пожал плечами и кивнул, сказав в
ответ арабскую пословицу:
- говори. Я подожду. Учитывая, сколько я ждал до того, несколько часов роли
не сыграют. Давай оговорим детали... Нужно выманить этого Демина в
определенное время в определенное место. Но как это сделать? У тебя есть
какие-нибудь идеи?
том, что я тоже ищу кого-то в Триполи? И что этим "кто-то" окажется Демин?
Ты бы поверил в такие совпадения?
ответил Андрею:
не понимаю, о каких совпадениях ты говоришь, но только Аллаху дано вершить
человеческими судьбами. И только Он знает, почему пути человеческих жизней
расходятся и сходятся вновь...
предлагать Андрею написать Демину и пригласить его на встречу, подписав
послание вымышленным именем, но Обнорский сразу же эту идею забраковал,
сказав, что у него есть человек, способный вызвать гиушника на экстренное
рандеву. Он имел в виду, естественно, Выродина - лейтенант рассказал
накануне, что у него с гиушником оговорен вариант срочного вызова в случае
возникновения какой-либо чрезвычайной ситуации. Таким образом, одна часть
проблемы решалась достаточно просто: Демин, получив условный сигнал, придет
в оговоренное время в назначенное место. Место и время встречи были также
оговорены заранее - если сигнал снимается утром, то встреча происходит в тот
же день в семь вечера у "Аль-Фундук Аль-Кабира". Если же сообщение получено
после 19.00 - встреча, соответственно, переносится на сутки. Паролем для
вызова обычно служило обыкновенное письмо на имя Демина, но не Григория
Петровича, а Григория Павловича. Это был конверт, внутри которого находилась
какая-нибудь открытка с видом Триполи, он оставлялся в посольском офисе. Его
надо было оставить в ячейке, отмеченной буквой "Д", - там на стене были
закреплены ячейки со всеми буквами алфавита, и сотрудники сами просматривали
поступавшую корреспонденцию.
несколько раз в день, такой способ связи был прост и надежен. Так что
вызвать Демина в назначенное время к "Гранд-отелю" было несложно, а вот что
делать дальше - здесь Обнорский терялся... Как на виду у прохожих выкрасть
человека, тем более иностранца? Однако в этой части проблемы куда увереннее
чувствовал себя Сандибад, который объяснил Андрею, что волноваться не стоит:
Настолько плохо, что потеряет сознание? К счастью, рядом окажется машина с
добрыми людьми, которые доставят пациента в то место, где ему окажут
необходимую помощь... Не волнуйся, маленький братец, кое-какой опыт по этой
части у нас имеется...
палестинца, не волноваться Андрей не мог - слишком многим он рисковал,
слишком многим...
уже настолько подавлен и деморализован, что Обнорскому почти не пришлось
давить на него. Хотя на всякий случай Андрей все же припугнул еще раз Зятя,
сказав ему веско и убедительно:
маленький шанс выкарабкаться из говна. Если предупредишь хоть как-то Демина
- считай, что ты покойник. Из Ливии ты уже не уедешь. Но даже если случится
невероятное и ты улетишь в Союз на ковре-самолете - помни, что там тебя
будет ждать любимый тесть, которому до твоего прилета дадут посмотреть одну
интересную пленку... Я доступно объясняю?
будет. Обнорский и сам понимал, что лейтенант находится не в той ситуации, в
которой можно особо рыпаться, но все же... Андрей буквально не находил себе
места, его мучила мысль, что он где-то допустил просчет, не заметил чего-то
очень важного... Но переиграть ничего все равно было нельзя - машина
запущена, ее уже не остановить...
утра прилететь из Тобрука, лейтенант Выродин отправился после обеда в
посольство и оставил конверт в нужной ячейке. Поскольку Кирилл был в
посольстве частым гостем, никто на него особого внимания не обратил.
Радуясь, что не столкнулся с Деминым впрямую, Выродин вернулся в гостиницу и
заперся в своей комнате, так и не заметив, что на протяжении всего его
маршрута от Мадинат аль-Хадаика до Хай аль-Акваха за ним наблюдали ничем не
выделявшиеся в пестрой трипольской толпе люди.
находится у себя, в 18.00 вышел из гостиницы, отошел четыре квартала в
сторону и сел в поджидавший его красный "фольксваген", за рулем которого
сидел приказчик из магазина "Катус".
недалеко от школы верховой езды Абу Ситта. Там Обнорский прошел метров
двести, потом, словно вспомнив что-то, хлопнул себя по лбу, обернулся и
пошел назад, явно спеша. Через минуту он поймал такси с вмятиной на левой
передней дверце и попросил водителя отвезти его в аристократический квартал
Андалус. Там Андрей снова вышел, попетлял немного по улицам, проверяя, нет
ли за ним наблюдения, и ровно в 19.00 без звонка и стука вошел через калитку
в сад богатой двухэтажной виллы. Не встретив никого во дворе дома, Обнорский
проследовал к главному входу, вошел в холл и, открыв незаметную дверь в
глубокой темной нише левой стены, оказался на винтовой лестнице, спираль
которой спускалась в подвал. В подвале горел свет, но не было. ни души.
Обнорский уселся в массивное деревянное кресло и стал ждать.
прошло еще пятнадцать минут, Андрей уже носился по подвалу, гадая о том,
что, могло случиться. По договоренности с Сандибадом он должен был
немедленно покинуть виллу, если никто не появится на ней до 19.30.
трое смуглых черноволосых мужчин - двое не знакомых Обнорскому здоровяков
тащили какой-то тяжелый длинный куль, замотанный в брезент, а замыкал
процессию улыбающийся Сандибад. Андрей шумно выдохнул и отер пот со лба.
Несмотря на то что в подвале было довольно прохладно, все его тело горело,
как после посещения сауны.
Сандибаду. - Я уже начал беспокоиться... Как все прошло?
поездить по городу... Но Аллах не оставил нас своей милостью...
бесчувственное тело. Андрей вздрогнул, потому что фигура лежавшего без
сознания человека была худощавой и гибкой, очень знакомой... Обнорский
вгляделся в лицо пленника - да, это было то самое лицо, которое показывал
ему на фотографии Сандибад. Двое молчаливых спутников палестинца усадили
безвольное тело в кресло и быстро примотали бинтами руки к подлокотникам, а
ноги - к ножкам. Крепежка была очень плотной, чувствовалось, что эти люди
выполняли такую работу далеко не один раз. Когда они закончили, Сандибад
положил Андрею руку на плечо.
помешает. Если потребуется помощь - позови. Он, - палестинец кивнул на
примотанную к креслу фигуру, - должен через несколько минут очнуться. Будь
осторожен и ни в коем случае не вздумай его отвязывать.
палестинец лишь взглянул на него как-то странно и неожиданно ласковым
движением взъерошил ему волосы...
присоединился и Сандибад. Обнорский и человек в кресле остались в подвале
одни.
едва не начали стучать. Андрей сжал челюсти и постарался успокоиться, хотя
на сердце у него творилось просто черт знает что. Ведь если до этого дня все
его действия хотя и выходили за рамки обычного, но все же не подпадали под
особо тяжкие статьи Уголовного кодекса, то сегодняшняя акция - участие в
похищении советского офицера палестинскими боевиками - запросто могла быть
квалифицирована как измена Родине. Со всеми, как говорится, вытекающими... И
кто там будет потом разбираться, какие мотивы двигали Обнорским...
привязанный к креслу человек очнулся и открыл глаза. Когда Обнорский поднял
на него взгляд, Демин уже внимательно его рассматривал, кривя губы в
какой-то странной улыбке... Они долго смотрели так друг на друга, не нарушая
тишины подвала; у Андрея мигом вылетели из головы все вопросы, которые он
хотел задать, его словно заворожили холодные глаза пленника, он смотрел в
них и не верил сам себе: неужели все-таки...
Кто бы мог подумать...
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Акунин Борис
Браун Дэн
Орлов Алекс
Круз Андрей