подставленную Андрэ пику. И тогда совсем рядом послышалось:
те, кого здесь не должно было быть, - Жанхар и Эльмира. На смуглом лице
Того, Кому Подчинилась Смерть, отчетливо читалось брезгливое
негодование, а Старшая Сестра не отрывала взгляда от груди дочери,
украшенной амулетом, и зрачки ее медленно сужались и расширялись, словно
у разъяренной дикой дворовой кошки.
пойманные на запретном. Выскользнув из руки Андрэ, пика глухо шлепнулась
на туго раздутые тела, и голова, соскочив с острия, подкатилась под ноги
Жанхару.
пожизненного Президента Демократического Гедеона, доктор
искусствоведения Джанкарло эль-Шарафи почувствовал, что еще немного, еще
совсем чуть-чуть - и его стошнит.
лежала у его ног. Вернее, большая часть головы, почти три четверти ее, а
остальное было оторвано прямым попаданием пули, выпушенной из тяжелого
стационарного пулемета, и зияющее отверстие истекало бело-сизой жижей.
Но и этого обрубка головы вполне хватало, чтобы опознать убитого: резко
вылепленный подбородок, четкие очертания скул, римский нос под высоким,
чуть скошенным лбом; как ни странно, тление почти не коснулось лица,
хотя лежащие вокруг были уже неузнаваемы. Голова ухмылялась, скаля
крупные белоснежные зубы, а веко единственного глаза чуть приоткрывало
глазное яблоко, отчего лицо казалось лукавым, словно бы даже
подмигивающим.
развернувшись к туземной королеве, - позвольте заметить, что этот
человек являлся офицером вооруженных сил Демократического Гедеона и
никакие особые обстоятельства не могут оправдать глумление над его
телом...
шесть дней размышлял над тем, как поступить с прахом дезертира. Майор
Нечитайло, несомненно, был сумасшедшим, и трибунал скорее всего учел бы
этот факт как смягчающий вину. Он мертв, а мертвых, тем более
умалишенных, не карают. И наконец, сбежав к дикарям, майор Нечитайло,
известный в аэромобильных частях под прозвищем Ниндзя, сам выбрал свою
судьбу. И вот как дикари отплатили ему...
захоронения на родине было вполне обоснованным. Тем паче негоже всякой
нечисти издеваться над телами павших землян.
переносицей Яаны, она пыталась заставить дочь опустить глаза, но
безуспешно.
матери спокойно и насмешливо.
выбрось...
материнский.
приказывать возьми меч и докажи свое право.
Звездные замерли: за этот краткий миг Старшая Сестра превратилась в
призрак.
черепа не было ничего живого; чувственные губы истончились, глаза запали
и выцвели.
серо-синего цвета, полыхал отблеск безумия.
ятаган.
и, точно угадав по клинку Старшей Сестры, отшибла его с такой силой, что
Эльмира едва не выпустила рукоять.
покачиваясь всем телом; в изготовленной для взмаха ладони замерла
россыпь металлических звезд, и стражники Старшей, рванувшиеся вперед,
замерли.
несколько отсутствующим видом смотрящий подчеркнуто в сторону, мельком
заметив это, пожалел пожилую женщину.
лошадям, Яана неторопливо сняла с шеи амулет и протянула матери:
златоволосой сделался чуть мягче:
Чувствую, но не могу объяснить. И ты тоже - не такая. Я люблю тебя, но
больше не верю в твою мечту. Ты учила нас всех - чему? Мы думали, что
может ошибаться любой, кроме тебя. Но пришел Звездный, и ты поверила
ему. Ты отдала ему и меня, и даже знак власти. И где же он, твой
Звездный, мать? Он оказался Фальшивым. Сейчас ты веришь другим, похожим
на него. А вдруг они тоже Фальшивые? Это демоны, мама, - так говорят
люди аршакуни! Скажи: разве те, кого мы ждали столько лет, сделали бы
такое?..
поле.
развернулась и пошла к тракту, скользя, балансируя и спотыкаясь о
вздувшиеся трупы. Потемневшие от влаги волосы уродливыми комьями свисали
до самого пояса.
железякой на тоненькой цепке, ссутулившись, бесцветными глазами глядела
ей вслед...
ГЛАВА 8
"ИСХОДЯ ИЗ ЭЛЕМЕНТАРНЫХ ПРИНЦИПОВ ДЕМОКРАТИИ..."
Дархай. Обновленная Империя. Барал-Гур
3-й день 12-го месяца 17-го года Новой Оранжевой Эры. 10 октября 2233 года по Галактическому исчислению
обрывки рекламных плакатов, взвихриваясь высокими смерчиками на
перекрестках. Он был юношески неутомим, этот ветерок; обежав парки
дворцовых комплексов, он вволю попетлял по узеньким, кривоватым улочкам
Старого Города, потрепал не снятые еще транспаранты, висящие
высоко-высоко над домами, постучал ставнями окон в коттеджах престижных
районов, поскребся в особняки и упорхнул в кварталы новостроек, бродить
и блуждать среди плотно прижавшихся друг к дружке, неотличимых на
неопытный взгляд многоквартирных домов-многоэтажек.
тасовал их, перебирал и забрасывал на балконы, в лоджии, в парадные;
ветер мурлыкал, урчал, фыркал и вскрикивал, как диктор ежедневной
стереопрограммы, заклинающий избирателей не забывать, что есть еще время
исполнить свой гражданский долг.
слезавшие с экранов стерео; конечно, не без сенсаций, но мелких, вполне
предсказуемых и ничего, в сущности, по большому счету не меняющих.
то, что пятипроцентный барьер сумела-таки преодолеть небольшая, но
крайне шумная партийка "Возвращение к Величию", основным пунктом своей
программы декларировавшая необходимость вернуть императору статус
Бессмертного Владыки и дать Его Величеству возможность показываться
народу и обращаться к оному в любой миг, когда упомянутое Величество
возжелает, а не только трижды в год по случаю государственных
праздников. Впрочем, на следующий же день после опубликования
результатов лидер ВКВ предстал на пресс-конференции, к удивлению
журналистов, не в традиционном оранжевом одеянии опереточного ван-туана,
а, напротив, в весьма ладно скроенном цивильном костюме при бабочке и
Семенова Мария
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Бажанов Олег
Свержин Владимир
Орловский Гай Юлий