Чтение 78–й страницы книги ~Чужая война~

- Нам туда. Вторая дверь.

- Не могу, - решительно сказал хозяин.

- А придется. Знаешь, уважаемый, уж если эта богадельня - лучшая
гостиница в столице, то я имею право хотя бы выбрать лучшую келью.

- Не могу.

- Да кто там у тебя? Султан что-ли?

- Сераскир.

- Подумаешь, шишка какая!

- Не могу.

- Да, собственно, от тебя ничего уже и не требуется. Не хочешь попросить
постояльца убираться, я сам попрошу.

- Вы с ума сошли! - окончательно перепугался Аслан. И решительно
отправился к указанной двери. - Вы будете драться и все тут сломаете. А
потом кого-нибудь из вас убьют - и куда, скажите, я буду девать труп
чужеземца, да еще и нелюдя?

- В море, - хмыкнул де Фокс. - А он что, чужеземец и нелюдь, этот
сераскир?

Аслан вздохнул и осторожно постучал. Из комнаты донеслось
нечленораздельное рычание.

Хозяин откашлялся, помянул Джэршэ, откашлялся еще раз и наконец изрек:

- Господин...

Рычание стало более раздраженным.

- Вас хотят... э-э...

Надо сказать, что у Эльрика во время этой паузы появилось сразу несколько
вариантов продолжения фразы. Он промолчал. Однако Аслан, похоже, сказал все,
что считал нужным. И в его содержательную беседу с закрытой дверью пришлось
вмешаться:

- Вы заняли мою комнату, почтеннейший. Может, соблаговолите появиться на
пороге? Я хоть взгляну, кто тут такой...

Договорить ему не дали - распахнувшаяся дверь, свистнувшая сабля и
широкий мужчина в усах и туфлях:

- Что за сын свиньи и шакала посмел потревожить меня?!

Эльрик де Фокс

Спросил, понятное дело, мужик, а не дверь и не сабля. Поэтому и
рассердился я на мужика, но счел своим долгом как следует приложить дверью о
стену, чтобы вырвать ее из косяка (не люблю двери, открывающиеся ко мне).

С саблей, к сожалению, быстро и безболезненно ничего не сделаешь, однако
собеседнику моему хватило и двери, чтобы покраснеть. Покраснел он
стремительно и как-то весь сразу. Может, осознал нежизнеспособность помеси,
за которую меня принял.

Чтобы не держать дверь в руках, я прислонил ее к стене.

Дядька махнул саблей. Потом еще раз. Второй раз - исключительно для того,
чтобы удержать равновесие. Ох и пьян он был! Я вообще-то не трогаю пьяных,
может, и с этим бедолагой мы решили бы дело миром, но угораздило его заорать
душераздирающе:

- Как ты посмел потревожить Шакора?..

- Шакор? - спросил холодный голос у меня из-за спины. Свист. Удар. Хрип.
Многострадальная дверь приняла на себя тяжелое тело исмана вместе с
арбалетным болтом, которым упомянутого исмана к двери пригвоздило.

Я-то этого уже не видел, потому что с топором в руках уходил с линии
предполагаемого выстрела по направлению к стрелявшему, намереваясь сперва
дать ему по черепу, а уж потом посмотреть, кто это был, но...

- Фокс?!

- Мит перз!

Кажется, мы целую вечность тупо пялились друг на друга. Мое императорское
Величество и Элидор, живой и здоровый, с разряженным арбалетом в руках.

Чувство опасности.

Тяжелый удар, сбивающий с ног.

Свист стрел, проносящихся над нами.

Сорвана маска, и губы сами расползаются в улыбке.

Четверо. Их было всего четверо. Против нас двоих? Кретины!

Я вытирал лезвие топора, а Элидор, морщась, осматривал труп Шакора.

Он выругался. Перешагнул через тело. Вошел в комнату, откуда тотчас же
раздался пронзительный женский вопль. Я ожидал услышать хотя бы извинения.
Куда там?! Через полминуты эльф вышел, машинально поискав рукой дверь, чтоб
прикрыть ее за собой. Бросил хозяину кошелек (явно чужой, свой у него на
поясе висел):

- Лучше помалкивай обо всем, толстый. Усек? Аслан кивнул.

- Пойдем!

Это он мне? Ну-ну. Однако уйти отсюда действительно стоило. И мы пошли.

С грохотом пронеслись по коридору, переполошили Озаренных, кушающих в
общем зале, пинком вышибли дверь (слава Богам, эта открывалась наружу!), и я
снова почувствовал опасность. Да что же это такое начинается, а?! Стоило
встретить ненормального эльфийского альбиноса - и плакала моя спокойная
жизнь!

Я взлетел в седло Тарсаша и уже за воротами с удивлением отметил, что
конец, спокойной жизни почемут-то не так уж меня и расстраивает.

Мы пронеслись через город карьером. Элидор на хорошем породистом скакуне,
без седла и уздечки, как умеют только эльфы, и я - на Тарсаше, страшно
обиженном тем, что он вынужден мчаться позади Элидоровой клячи.

Прохожие выскакивали из-под копыт наших коней, кошки взлетали на дувалы,
в спину летели проклятия, а я только успевал молиться всем Богам, чтобы
никто не попал под копыта. Кажется, Боги меня услышали.

Ворота. Растерянные лица стражников. Стены Мерада стремительно уходили
назад, потом скрылись за горизонтом. Элидор скомандовал:

- Назад!

И мы развернули коней на север, к другим воротам. Отдохнул с дороги, что
называется. Век бы не видеть всех этих приключений с погонями и выстрелами в
спину!

В квартале менял было шумно, сутолочно и бестолково, как всегда бывает в
таких местах. На появление двух чужеземцев никто и внимания особого не
обратил, мало ли народу появляется здесь, на окраине Мерада со стороны моря?
Для нас, неверных, тут была даже гостиница, устроенная по последней западной
моде - замызганный до отвратительности кабак с дурно пахнущими женщинами и
сомнительной публикой. Мы разогнали компанию, устроившуюся за приглянувшимся
мне столом, сели, заказали выпивку и посмотрели друг на друга умными
глазами:

- В какое дерьмо ты вляпался на этот раз?

Спросили мы одновременно.

И одновременно удивленно заткнулись.

В это время разносчица поставила на стол кувшин, пару кубков и свою
пышную грудь, слегка прикрытую грязноватым платьем. Я сунул ей золотой, чтоб
побыстрее исчезла.

Эльф проводил женщину взглядом. Поморщился. И отметил:

- Ты, видать, при деньгах. Откуда?

- Дракона убил.

- Ага.

Он разлил выпивку. Снова поморщился. С чего, спрашивается? Хорошее пойло,
в меру крепкое, в меру пахучее. Мухи, во всяком случае, от нашего стола
разлетелись, как по команде.

Разносчица поглядывала на нас из угла зала. И помалкивала.

В таких местах, как это, вообще много не говорят. Только отсидеться во
время грозы. А гроза в Мераде, надо полагать, разразилась. И немалая. Что
мне, собственно, и требовалось.

- Нагадили и смылись, - философски изрек я. Элидор улыбнулся:

- Обычная тактика. Согласись, она себя оправдывает. А сегодня с отливом
мы отсюда свалим на первом попавшемся корабле. И тогда нас весь Эзис не
разыщет.

- Дело твое. - Я покатал на языке обжигающий напиток. Как бишь они его
называют? "Белая желчь". Надо будет запомнить. Раньше здесь такого не
делали. Элидор посмотрел на меня с сожалением, залпом хватанул из своей
кружки, перекосился и поспешно зажевал куском лепешки:

- Дерьмо!

- Зря ты так.

- Ты что, не собираешься валить?

- У меня здесь дела.

- Личные?

- Если бы.

- Я тебе помогу.

По правде говоря, в этом у меня и сомнений не было.

- Спасибо. А теперь расскажи-ка мне, что с вами произошло? Где Кина? Сим?
Какого лешего ты делаешь в

Мераде?

- Не все сразу. - Элидор посмотрел в пустую кружку и налил себе еще. -
Бр-р-р! Варварская страна. Здесь не пьют вино! Несчастные!

Я не стал уточнять, что как раз здесь - в этой убогой дыре - вино пьют. В
конце концов эльфа надо приучать к нормальной выпивке, хватит уже цедить
перебродившие компоты.

- Так вот: я не умер. - Монах смотрел в кружку с некоторой
нерешительностью. - Сейчас-то уже я с этой мыслью свыкся, а когда в себя
пришел, веришь ли, мне было приятно. Несмотря на общую слабость. Очухался я,
кстати, в Аквитоне, в монастыре Фелисьена-Освободителя. Магистр наш новый
мне сообщил, что хрен с ним, с палатином, сожгли и ладно. А еще о том, что
для меня есть новое задание. Снова на Востоке. От меня хотели, чтобы я
добыл... догадайся, что?

- Перстень.

- Вот. Даже ты догадался. Я должен был пристукнуть некоего Шакора,
преемника, кстати, незабвенного Самуда. Ты еще помнишь Самуда?