ярко-белый свет, который слепил Миркъяртана. Движением меча
всадник предложил бывшим пленникам обступить Миркъяртана и
Тюркелля. Чародей с затравленной ненавистью глядел на Брана и
Пера.
поворачиваясь, чтобы оказаться с ними лицом к лицу. Да мои
драуги еще будут терзать и пытать их до конца их ничтожной
жизни! Я презираю их, и тебя, Дирстигг, тоже! И я еще отомщу
всем вам! Он вскинул было посох, чтобы сотворить заклинание, но
Дирстигг ударом меча выбил посох из его руки. Кольссинир тотчас
воспользовался случаем и, прыгнув на спину чародея, повалил его
наземь. Тюркелль не тратил времени понапрасну, чтобы помочь
своему бывшему Господину; он как-то вывернулся из рук Брана и
Пера, по пути принимая свою волчью фюльгью, и стремглав умчался
прочь, отчаянно воя.
веревкой, и она словно положила конец неистовству Миркъяртана
-- чародей сразу превратился в сгорбленного, разом постаревшего
оборванца, который напоминал Брану Скальга в его худшие дни
скитаний.
проклятья -- и лишь сейчас обнаружил, что их окружило около
сотни микльборгских альвов -- эти воины живо расправились с
теми доккальвами, у которых не хватило здравого ума удрать или
сдаться. Сторожевые огни пылали на башнях и стенах Микльборга.
Пер на ухо Брану, тряс его, щипал и наконец отвесил
тяжеловесную медвежью затрещину.
и тотчас принялся расставлять войска напротив позиций
доккальвов. Миркъяртана увели, и в Микльборг послали гонца с
сообщением, где располагаются силы доккальвов и какие их
намерения. Дирстигг, восседая на своем коне, наблюдал с вершины
холма за всей этой деятельной суматохой.
одолженный Кольссиниром топор, поняв наконец, что тяжесть
непомерно страшной ответственности снята с его плеч. Теперь он
волен вернуться в Торстеново подворье, к старой жизни -- пасти
овец, косить сено, добродушно позволять Перу подшучивать над
ним. У него даже голова закружилась от облегчения. И только
теперь он почувствовал себя совсем бесполезным -- стоит себе и
глазеет, как льесальвы готовятся к бою.
придется вести в сражение льесальвов, и у нас, может быть, уже
не будет такой возможности. -- Она сорвала со шнурка висевшее
на шее кольцо и уверенно двинулась к темной неподвижной фигуре,
увлекая за собой Брана, который вовсе не был так уверен, что
славный герой желает, чтобы его беспокоили.
моему отцу Тьодмару, -- проговорила Ингвольд протягивая кольцо
всаднику, который приподнял забрало и омыл их волной
золотистого света, который напомнил Брану о днях раннего лета,
о зеленых мирных холмах. Ингвольд продолжала:
попросить твоей помощи. Благодарим тебя за то, что ты появился
так вовремя. Мы никогда не забудем, как ты спас нас от
Миркъяртана и доккальвов.
юноши, которые заслужили мою благодарность, отняв у врагов мое
волшебное оружие. Я не в силах был помочь себе, потому Хьердис
и Миркъяртан подвергли меня ужасным мучениям. Теперь же,
благодаря всем вам, всем, кто пришел мне на помощь, я возрожден
в прежней силе. Когда я вернусь домой, я позабочусь о том,
чтобы все вы получили щедрую награду.
умолк, когда Дирстигг, глянув на него, медленно покачал
головой.
сказал он. -- Ингвольд, кольцо твоего отца принадлежит не мне,
а тебе. Что до тебя Бран, таящийся за чужими спинами и хранящий
молчание, я должен вернуть тебе кое-что, дабы оплатить хотя бы
часть безмерного моего долга перед тобой.
может что-то мне задолжать такая высокопоставленная персона?
Боюсь, мы задерживаем тебя, а ведь тебе еще предстоит вести
льесальвов против доккальвов.
другими делами. -- С этими словами Дирстигг вложил меч в ножны,
а ножны вместе с мечом и поясом вручил Брану, сколько тот не
отнекивался.
плаща и с немалым изяществом набросил его на плечи Брана.
цепочку на шею Брана.
изумлению Брана конь оказался стариной Факси, довольно
потрепанным и покрытым засохшей кровью, и своей, и чужой;
впрочем, глаза его горели от гордости тем, что ему довелось
нести на себе такого славного героя.
подмышку Брану, который, казалось, потерял способность
двигаться самостоятельно -- так велико было его изумление.
Дирстигг вдруг преклонил колено у ног Брана. -- Слуга. Я стар,
и теперь, когда мои враги мертвы или пленены, пора мне передать
волшебные вещи другому, молодому и сильному, который состарится
с ними, как состарился я, и употребит их во благо льесальвам.
Они твои, Бран; ты заслужил их и уплатил за них всем -- своим
трудом, своей отвагой и верностью. Я не бы желать этим вещам
лучшего хозяина.
волшебные вещи.
волен принять их.
твой господин, Бран, я и освобождаю тебя. Ты теперь такой же
свободный человек, как и другие, да что там -- гораздо лучше.
бледному свету луны, впервые ясно осветившему его черты. Бран
воззрился на знакомый до боли нос, понимая, что ошибки быть не
может.
Дирстигг! Это все время был ты! И подумать только, -- добавил
он с неожиданным и горьким смирением, -- как мы измывались и
насмехались над тобой!
превратившись в старого Скальга с его невыразимо хитрым видом.
голос Пер. -- Мне часто случается болтать всякое... ох, какой
же я болван! Прости меня, Скальг... то есть, Дирстигг.
поглядывая на своих друзей. -- Признаться, я от души
наслаждался вашими оскорблениями -- ведь они были так искренни.
Знаменитому напыщенному обжоре, вроде меня, доводится услышать
в жизни немало лести, так что время от времени посбивать с него
спесь даже полезно. Правда ведь, маскарад удался на славу?
Впрочем, настоящие холод и голод немало этому помогли. Как бы
там ни было, -- продолжал он уже серьезно, -- я должен
попросить у вас прощения за то, что так часто обманывал вас.
Мне невыносимо было изображать предателя, но я знал, что мы
сможем одолеть наших врагов, только стравив их друг с другом. Я
всегда говорил: пусть себе сильные бьются с сильными, а слабые
их подначивают. Они отняли у меня Силу, бросили меня,
бездомного и одинокого, умирать в суровом краю. Одна только
жажда мести и сохранила меня в живых, покуда Рибху не привели
меня к вам. Я знал тогда, что вновь обрету свою Силу и
волшебные вещи, но к тому времени, когда я отнял их у Бьерна, я
уже понял, что они больше не мои по праву. -- Он вздохнул, но
тут же просветлел. -- Ну вот что, Бран, нечего тебе здесь
стоять. Надевай пояс с мечом и расправь свой плащ. Это ты
поведешь льесальвов и, надеюсь я, приведешь их к самым воротам