развел огонь. Этот соответствующим образом подготовленный лагерь и увидел
Саша, когда они вместе с Петром подъехали ближе, а Черневог поднялся им
навстречу. Саша разумеется понимал и опасался, что это могла быть ловушка,
в которую они въезжали по собственной воле, как понимал также и то, что
Черневог мог иметь разные пути, чтобы использовать и его, и Петра для
своей собственной выгоды, чего с его собственными небогатыми знаниями он
мог и не предвидеть.
правде, он выглядел обеспокоенным и встревоженным. Они спешились. Саша
спускался с Хозяюшки, держась за ее гриву, стараясь делать все как можно
осторожней, повернувшись лицом к лошади и не надеясь на свои ноги. Он даже
не мечтал так держать равновесие и работать ногами, как Петр. Некоторое
время он думал об этом, не надеясь когда-нибудь дорасти до такого
мастерства, которым владел Петр, он уже упустил время для этого, и теперь,
видимо, так и останется чуть-чуть неловким и в значительной мере
осторожным...
планы, они подготовлены очень хорошо".
мной".
с другом, что продолжалось уже так долго, что любой мог бы усомниться в
здравости их ума: судя по виду, оба они чувствовали себя глубоко
несчастными. Вот что видел Петр, стоя около лошадей, которых он
придерживал за поводья, и полагал при этом, что их положение оказалось
намного лучше, чем могло бы быть.
жены, и Бог знает что еще, затрагивающее судьбу окружавшего их мира.
после этого долгое время все происходило молча, хотя Саша постоянно
хмурился. Их немой разговор продолжался, и все это время холодная пустота
неподалеку от его сердца вела себя очень неспокойно.
вообще не думать о том, что они могли сказать друг другу. Колдуны делают
то и борются с тем, о чем разумные люди даже не имеют представления...
или согласился на требование Черневога: оставить Петра заложником, чтобы
таким образом угрожать его жене.
даже не задумываясь, что находится у него в руках.
мысль о том, что они нуждаются в Черневоге. И Петр даже не стал
задумываться над тем, была ли это его собственная мысль или циничная
уловка Черневога.
шевелилась, пронзая холодом его спину.
любить то же, что и ты, ненавидеть то, что ты сам ненавидишь, я
предоставил тебе такую власть надо мной..."
иначе..."
только лишь как о факте их существования. Он вспомнил и про холодную
пустоту, поселившуюся в его груди, которая легко скользила там, внутри
него, и о том мальчике, который однажды много лет назад уже помещал ее
внутрь Совы. Петр задумался над тем, каковы могли быть новые условия для
сердца Змея, которое он теперь постоянно ощущал в себе? Тот мальчик знал в
жизни и насилие и жесткость. Все это Петр тоже очень хорошо знал и
понимал, потому что значительную часть своего детства провел в поисках
вечно пьяного отца, всякий раз ощущая себя так, будто бы и на самом деле
все беды взрослого человека были исключительно ошибкой ребенка, который и
должен всю жизнь расплачиваться за нее...
привидение из "Петушка", которым ему казался тамошний конюший, и тем более
был уверен в том, что будучи молодым человеком, он не смог бы понять
Ивешку. Ему бы следовало давным-давно расстаться с Сашей и поступить с
Ивешкой подобно последнему негодяю... он большую часть своей жизни провел
в таких условиях, фактически попусту растратив ее, наблюдая людей только
со стороны, и не вникая в сущность происходящего...
проклят, если это не так. Ты тоже потерял все давным-давно.
так, как Петр за всю свою жизнь разрешал смотреть на себя только Саше или
Ивешке. Но сейчас он лишь подумал, весь внутренне содрогнувшись: "Ну, ну,
Змей, продолжай, я не буду останавливать тебя".
что это могла быть за ловушка, хотя и подумал про себя с удивлением: "Не
будешь?"
очень сильным, и Змей откликнулся на это. Петр почувствовал, что все
продолжается, и сказал громко, как может сказать только простой человек,
уверенный в том, что это единственный способ донести до другого свои
мысли:
спесь с Черневога.
стоящего прямо перед собой Петра, и от этого чувствовал безысходность и
собственную уязвимость. И он был в высшей степени глуп и самонадеян, когда
доверил этому человеку хранить собственное сердце...
вместе со мной, пьяные и с завязанными глазами?"
одного из тех призраков, которые частенько встречались этом в лесу. Но он
все же рассмеялся: это было скорее похоже на то, как жизнь слегка
проступила сквозь белую жестокую маску: глаза вспыхнули и мрачное
удивление чуть перекосило угол его рта.
походила на пугающую усмешку. Черневог передернул плечами, и тихо смеясь
ушел от них прямо к костру.
сердцу, спрашивая сам себя, почувствовала ли эта мрачная холодная пустота
хоть какое-нибудь неудобство?
сторону, все с тем же мрачным выражением подозвал Сашу. Петр понял, что
его Черневог не хотел видеть около себя, и только лишь бросил в его
сторону тихим, но отчетливым голосом:
вообразить этого.
стоял, раздумывая о том, что у него, в сущности не было никаких дел. Тогда
он присел на корточки и стал наблюдать за продолжением все той же
молчаливой беседы, главной темой которой была, разумеется, Ивешка.
Ему однако было ясно, что если бы были хоть какие-то хорошие новости, то
они вряд ли говорили бы вот таким образом, не глядя на него, и Саша
наверняка постарался бы его успокоить.
сказал ему ничего об Ивешке и уклонился от того, чтобы поддержать его
расспросы и догадки относительно нее, означало, что никаких хороших
известий у него не было.
означать тогда вся эта путаница из заклинаний, которые слышал Саша? Она не
могла сделать это. Петр был абсолютно уверен в этом...
подавляя малейшее его движение своим беспокойством...
могла... Всякий, кто поближе познакомился с Черневогом, мог немного больше
понимать, насколько Ивешка была осторожна.
Петр. Ты не можешь этого даже вообразить..."
продолжала, с холодной педантичностью: "Мне снятся волки... Волки рвут
Андреев Николай
Быков Василий
Конюшевский Владислав
Скальци Джон
Василенко Иван
Посняков Андрей