последний рейс! Поезд пройдет этой ночью, даже если его придется толкать!
разлеталась по ветру.
думаешь, он будет жить?
думал о себе как об отличавшемся в чем-то от других членов стаи.
Франко. И даже Виктор. Боже мой, когда-то казалось, будто Виктор мог
делать их направо и налево. Но родившиеся обычно через несколько дней
умирали, а те, что жили чуть дольше, мучились так, что ужасно было
смотреть. Теперь вот ты: всего пятнадцать лет - и ты зачал ребенка,
который прожил уже месяц, и вроде бы с ним ничего такого. А то, как ты
перенес превращение? Ты все-таки выжил, хотя многие из нас давно уже
поставили на тебе крест. А Рената говорит, что всегда знала, что ты будешь
жить, но каждый раз глядя на тебя она вспоминала про сад. Франко не
поставил бы и заячьей косточки, что ты не умрешь через неделю, - а теперь
он каждый день благодарит Бога, что ты не умер. - Он слегка наклонил
голову, прислушиваясь, не гудят ли колеса. - Виктор это знает, - сказал
он.
Крепче. Ловчее. Зачем, ты думаешь, Виктор проводит столько времени с
тобой, изучая все книги?
он не хочет учить меня, или Франко, или Олесю? Или кого-нибудь другого? Он
что, думает, что у нас головы каменные? - И сам ответил: - Нет. Он тратит
время, обучая тебя, потому что считает, что ты стоишь его усилий. А почему
так? Потому, что ты хочешь учиться. - Он кивнул, когда Михаил усмехнулся.
- Это правда! Я слышал, как Виктор сам признался: он верит в то, что у
тебя есть будущее.
охватив лес. - Не там, где мы сейчас.
что однажды ты бросишь лес и сможешь начать жизнь в другом месте.
одиночку? Нет, нет, это было невозможно! Михаил, конечно же, останется
навсегда здесь, со стаей. Стая нужна всегда. Разве не так?
новорожденный. По тому, как она улыбается... ну, она даже вовсе не похожа
на прежнюю. Там она точно не выживет. - Он показал пальцем на запад. - И
Виктор это знает. Олеся тоже знает это. Она проживет остаток своей жизни
здесь. И я тоже, и Виктор, и Франко, и Рената. Мы - старые пережитки из
шерсти, разве не так? - Он широко улыбнулся, но в его улыбке была печаль.
Улыбка исчезла. - Кто знает, что будет с Петром? Кто знает, проживет ли он
хотя бы еще неделю и что у него будет с головой, когда он повзрослеет? Он
может оказаться как та женщина, которая целыми днями напролет плакала.
Или... - Он взглянул на Михаила. - Или он будет похожим на тебя. Кто
знает?
приложил палец к рельсу, и Михаил увидел, как он слабо улыбнулся.
гулко отдававшуюся в нем. Начали падать капельки дождя, выбивая маленькие
пыльные ямочки между рельсами. Никита встал и двинулся под кроны деревьев,
стоявших около выезда из туннеля. Михаил подошел и встал рядом, и они
присели, пригнувшись, как спринтеры, готовые мгновенно развить скорость.
Дождь пошел сильнее. Через некоторое время он уже сек листву, пути
намокли. Земля тоже быстро превратилась в грязь. Михаилу это не
понравилось: бежать будет скользко. Он откинул с глаз намокшие волосы.
Теперь он уже слышал грохот быстро приближавшегося поезда. Михаил сказал:
красный фонарь на последнем вагоне! Подмигивал мне, как сатанинский глаз!
Сегодня я собираюсь перегнать поезд! Я чувствую, что могу сделать это,
Михаил! Я это сделаю, если буду бежать чуть скорее! Только чуточку скорее!
купейные вагоны. Новый машинист не боялся мокрых рельсов. Ветер с дождем
ударили Михаилу в лицо, и он закричал:
неслось расплывчатое белое пятно. Михаил рванулся за ним, пытаясь
остановить; дождь и ветер были сильнее; поезд шел слишком быстро.
Поскользнувшись в грязи, он чуть не упал под колеса ускорившего ход
поезда. Он слышал, как дождь, попадая на горячий двигатель паровоза, шипел
словно клубок змей. Он все бежал, пытаясь догнать Никиту, и увидел, что
человечьи следы Никиты в грязи сменились на следы волчьих лап.
не было белым. Дождь вихрем закручивался вокруг него - и тут Михаил
потерял равновесие, упал и проехался по грязи. Дождь хлестал его по
плечам, грязь забила глаза. Он попытался встать, но опять свалился и
остался лежать, а поезд прогремел по рельсам и влетел в восточный туннель.
Он скрылся, оставив за собой пятно красного света на каменных стенах
туннеля; потом и оно пропало.
и пошел по грязи в сторону восточного туннеля. - Никита! Ты где?
воздухе хлопья сажи шипели перед тем как упасть на землю. В воздухе пахло
каленым железом и паром.
ощутил взрыв радости. Он его обогнал! Он обогнал...
фигура.
А почти в восьми аршинах от въезда в туннель, растянувшись на траве, лежал
Никита.
оторвало задние ноги. Они совершенно исчезли, а то, что осталось от
Никиты, заставило Михаила раскрыть рот и упасть на колени. Он ничего не
мог с собой сделать; его вырвало, и рвота его смешалась с кровью, которую
дождь смывал с рельсов.
Он опять услышал стон Никиты, переходящий в жалобное скуление, заставил
себя посмотреть на друга и увидел глаза Никиты, уставившиеся на него, его
величественная голова свесилась, как хрупкий цветок на пожухшем стебле.
Глаза были затуманены, они смотрели на Михаила неподвижно, и он прочел в
них просьбу.
остаток изуродованного тела от рельсов, но сил в них не осталось. Голова
бессильно упала в грязь. Страшным усилием Никита поднял голову и еще раз
умоляюще глянул на мальчика, сидевшего на коленях под проливным дождем.
Никита, без сомнения, умирал. Но недостаточно быстро. Умирал слишком
медленно.
его тела, с волчьей шерстью и человеческой кожей, похожие на разломанную
головоломку. Михаил услышал стон Никиты и закрыл глаза; внутренним взором
он увидел умиравшего на рельсах олененка и руки Никиты, державшие голову
животного. Он вспомнил резкий рывок, которым Никита свернул голову
олененка и при котором послышался звук ломающихся костей. Это был акт
милосердия, простой, без капли жестокости. И именно об этом без слов
просил сейчас Никита.
будто во сне, словно бы плыл в этом безбрежном море дождя. Никита задрожал
и посмотрел на него; он ждал. Наконец Михаил шевельнулся. Нога застряла в
грязи, но он вытащил ее и опустился на колено возле друга.
из горла вышел продолжительный низкий стон.
сможем его вылечить. Виктор должен уметь это. Мы же вылечили Франко, разве
не так?