Чтение 78–й страницы книги ~Лето ночи~

микроскопическими мозгами, впрочем и у самого Джи Пи они не больше.

Барни мял в руках шляпу, его пальцы нервно поглаживали ее
скользкую ленту внутри нее.

- Джи Пи утверждает, что собака была _внутри_ дома. И что там же
он и обнаружил тело. Что кто-то забрался в дом и убил собаку.

Старик сплюнул в пыль.

- Черт подери, да вы прекрасно знаете, что это такая же ложь как
и, например, большинство нарушений, которые он обнаруживает на
дорогах. Собака была _внутри дома_, когда мы постучали. Затем мы с
сыном обошли сарай, разыскивая кадиллак Арта... который, между прочим,
совершенно не должен был там находиться. Это противозаконно, покупать
пострадавшую в аварии машину, пока следствие еще не закончено. Как бы
то ни было, пес прыгнул на Дьюана _после_ того, как мы прошли во двор,
а это значит, что этот засранец Конгден выпустил собаку специально,
чтобы она напала на нас.

Барни внимательно заглянул Старику в глаза.

- У вас есть доказательства, что все именно так и было?

Старик рассмеялся.

- А почему он послал вас ко мне? У Конгдена самого есть
доказательства, что это именно я убил его добермана?

- Он сказал, что вас видели его соседи.

- Вранье. С ним по-соседству живет миссис Дюмонт, а она слепая. Во
всем том квартале меня знает только Миц Йенсен, а она уехала в Оук
Хилл со своим сыном, Джимми. Кроме того, я имел законное право
находиться на его участке. Конгден нелегально завладел собственностью
моего брата и снял дверцы, по которым можно было установить подлинную
природу инцидента.

Барни резко нахлобучил шляпу на голову и дернул козырек.

- О чем вы толкуете, Даррен?

- Я говорю о двух пропавших дверях с правой стороны кадиллака, на
которых имелись свидетельства происшедшего инцидента. Следы красной
краски. Красной, как краска того грузовика, который неделю назад
пытался сбить моего сына.

Барни вынул из кармана блокнот, огрызок карандаша и принялся
ччто-то записывать. Потом он снова поднял глаза.

- Вы сообщили об этом шерифу Конуэю?

- Вы сами прекрасно знаете, что я звонил ему, - сердито ответил
Старик. Он очень нервничал и все время потирал щеки. В это утро он
побрился и отсутствие щетины как бы удивляло его. - Он сказал, что
разберется с этим делом. И я попросил его разобраться получше, потому
что иначе я выдвину обвинения против него и Конгдена в том, что они не
произвели надлежащего расследования.

- Итак, вы считаете, что на месте аварии присутствовала вторая
машина?

Старик оглянулся на Дьюана, стоявшего там же, у притолоки двери.

- Я только _знаю_, что мой брат никогда бы не стал ехать по мосту
на скорости семьдесят миль, - сказал он, обращаясь к констеблю Барни.
- Арт всегда скрупулезно выполнял все предписания насчет скорости,
даже на таких дерьмовых дорогах, как Джубили Колледж Роуд. Нет, тут
что-то не так, кто-то сбил его машину.

Барни направился обратно к машине.

- Я позвоню Конгдену и скажу, что я все проверил, - сказал он, не
оборачиваясь.

Дьюан удивленно моргнул. Дорожно-транспортные происшествия на
шоссе округа не входили в круг обязанностей городского констебля,
поэтому его вмешательство было чистой любезностью. Просто и ясно.

- Между прочим, - продолжил констебль, - Я скажу мировому судье,
что его соседи, должно быть, ошиблись. Возможно собака умерла
вследствие естественных причин. Этот чертов кобель и на меня бросался
несколько раз. - И он протянул Старику руку. - Я чертовски сожалею о
гибели вашего брата, Даррен.

Удивленный Старик молча пожал протянутую констэблем руку. Дьюан
шагнул в сторону и стал рядом с отцом, пока они провожали взглядами
удалявшуюся по аллее машину. Дьюану показалось, что если он обернется
и посмотрит на отца прямо сейчас, то увидит в его глазах слезы. В
первый раз после гибели Арта. Но он не обернулся.

В тот же вечер они поехали домой к Арту, чтобы взять костюм, в
котором того должны были хоронить.

- Чертовски глупо, - раздраженно бормотал Старик, пока они ехали в
пикапе. - Они не собираются выставлять его, просто сожгут прямо в
закрытом гробу. Арт вполне мог бы лежать там голым, без всякой разницы
для него или для нас.

Дьюан узнал знакомые нотки в этом ворчании, признак длительного
воздержания от выпивки, так же впрочем как признак горя или плохого
характера. Старик шел на побитие собственного рекорда, установленного
два года назад.

Этой поездки Дьюан нетерпеливо ждал. Он не хотел придавать
большого значения розыскам книги, обнаруженной дядей Артом и бывшей с
ним во время аварии, но он знал, что Старик непременно должен будет
съездить к брату домой до похорон.

Пока они добирались до места, уже стемнело. Дядя Арт жил в
небольшом беленьком доме, стоявшем в нескольких сотнях ярдов от
дороги. Он арендовал его у семьи, которая фермерствовала на соседних
полях - этим летом они выращивали горох - и только маленький огородик
позади дома был вверене заботам дяди Арта. У входа в дом Старик
остановился как вкопанный и несколько мгновений смотрел на этот
огородик, прежде чем отворить входную дверь. Дьюан понял, о чем он в
этот момент думает. Через несколько недель они будут есть с этого
огорода помидоры, которые так любил дядя Арт.

Дверь не была заперта. Дьюан моргнул и машинально поправил на носу
очки, когда переступал порог дома, чувствуя как горе и чувство потери
вновь овладевают им. Это из-за запаха трубочного табака, который
обычно курил дядя Арт, догадался мальчик. В ту же секунду Дьюану
пришла мысль о том, как в сущности быстротечна человеческая жизнь:
несколько книжек, запах любимого табака, одежда, которую станут носить
другие, несколько фотоснимков, юридические бумаги, переписка, которая
так мало значит для посторонних. Человеческое существо, со внезапно
подступившим головокружением подумал Дьюан, значит в мире также мало,
как например опущенная в море рука, шевелящая пальцами. Выньте ее и
море снова сомкнет воды будто ничего и не было.

- Я сейчас вернусь, - сказал Старик. Он говорил шепотом, оба не
понимали почему, но отнеслись к этому как к должному. - Оставайся тут.
- Они оба прошли через кухню в темный "кабинет".

Дьюан кивнул и щелкнул выключателем. Старик исчез в спальне и
мальчик услышал, как открылась дверца шкафа.

Дом дяди Арта был совсем небольшим: всего лишь кухня, "кабинет",
переделанный из оказавшейся ненужной столовой, гостиная, достаточно
большая, чтобы вместить кресло-качалку, уйму книжных полок и пару
кресел по обеим сторонам столика с разложенной на нем шахматной доской
- Дьюан узнал партию, которую они с дядей разыгравали три недели назад
- и большой телевизор на консолях. Кроме этой комнаты в доме имелась
маленькая спалья. Передняя дверь выходила на небольшую каменную
веранду и через нее в сад, занимавший примерно два акра. Гости никогда
не пользовались этой дверью, но Дьюан знал, что дядя Арт любит