только узнали! Я хочу жить, чтобы рассказать им об этом и услышать их
песню. Но не ходите туда, хозяин! Не ходите к логову! Попытаемся выбраться
из этой подлой норы!
шагом запах логова ослабевал и сила возвращалась в их тела. Пол туннеля
круто поднимался. Но ненависть подземного логова, летела за ними, немного
ослепшая, но непобежденная, жаждущая смерти. Навстречу им подул холодный
ветер. Отверстие, конец туннеля - и вот он перед ними. Тяжело дыша,
стремясь поскорее добраться до открытого места, они бежали вперед - и, в
изумлении попятившись остановились. Выход был закрыт какой-то преградой,
но не из камня - вначале она казалась мягкой и слегка поддающейся, но на
самом деле была непроходима - воздух проходил сквозь нее, но свет - нет.
Они попытались прорваться, но были отброшены назад.
могло пробить или осветить сияние звездного сосуда. Поперек туннеля была
натянута обширная паутина, похожая на работу паука, но гораздо более
густая, и каждая паутинка была толщиной с веревку.
Она немного поддалась, но потом распрямилась, как натянутая тетива, и
отбросила меч и державшую его руку. Трижды Сэм бил изо всей силы, и
наконец одна-единственная прядка из всех бесчисленных прядей щелкнула,
лопнула и свилась в воздухе. Одни конец ее ударил Сэма по руке, и тот
закричал от боли и поднес руку ко рту.
сказал он. - Что же делать? Не вернулись ли глаза?
что они смотрят на меня или думают обо мне - может быть, составляют новый
план. Если этот свет ослабеет, они быстро окажутся здесь.
усталость и отчаяние. - Птенцы в гнезде. Пусть проклятие Фарамира упадет
на Горлума и побыстрее!
сделать жало. Это эльфийское лезвие. В темных долинах Белерианда, где оно
было выковано, висели паутины ужаса. А ты будь начеку и смотри назад. Вот,
возьми звездный сосуд. И не бойся. Держи его высоко и карауль.
удар по целой пряди нитей и тут же отступил. Голубое сверкающее лезвие
прорезало их: как трава под косой, они дернулись и повисли, покачиваясь.
Появилось большое отверстие.
не была разрублена и концы ее висели, покачиваясь как бы от легкого
ветерка. Ловушка была разорвана.
заполнила его мозг. Голова его закружилась как от глотка крепкого вина. Он
подпрыгнул и закричал.
подземной ночи. Большие столбы дыма поднимались и становились тоньше,
проходил последний час унылого дня; красное зарево Мордора превратилось в
унылую полумглу. Но Фродо казалось, что он смотрит на утро неожиданной
надежды. Он почти достиг вершины стены. Осталось немного. И ущелье Кирит
Унгол было перед ним зазубриной в черноте хребта, и скальные рога
возвышались с обеих сторон его. Короткий переход, и он минует их!
который вырвавшись из удушающей атмосферы туннеля, звенел резко и чисто. -
Тропа! Беги, беги, и мы вырвемся, прежде чем кто-нибудь сумеет остановить
нас!
радуясь свободе, он был беспокоен и все время оглядывался назад, на темную
арку туннеля, опасаясь увидеть глаза или какую-нибудь невообразимую
фигуру, преследующую их. Слишком мало он и его хозяин знали о коварстве
Шелоб. У нее было много выходов из логова.
чудовищ, что жили в земле эльфов на западе, которая сейчас затоплена
морем. С таким чудовищами сражался Берен в Горах Ужаса в Дориате, прежде
чем встретился с Лютиен на зеленой лужайке, поросшей болиголовом и
освещенной лунным светом, давным-давно. Как появилась здесь Шелоб, как
спаслась, не говорят, потому что мало сказаний дошло от темных лет. Но она
была здесь до Саурона и до первых камней Барад-дура; она не служила
никому, только себе, пила кровушку эльфов и людей, раздувалась и жирела от
своих бесконечных пиров, плела повсюду свои сети. Все живые существа были
ее пищей. Далеко разбросала она свое отродье - выродков от встреч с
собственным потомством, которых она потом убивала; ее отпрыски пробирались
от ущелья к ущелью от Эфел Дуата на востоке до Дол Гулдура и крепостей
Чернолесья. Но никто не мог соперничать с ней, Шелоб великой, последним
порождением Унголиант, созданным, чтобы беспокоить несчастный мир.
норам и переходам, увидел и преклонился перед нею, и чернота ее злобы
победила его, оторвала от света и радости. Он пообещал приводить к ней
добычу. Но то, к чему он стремился, ее не интересовало. Ничего она или
почти ничего не знала о башнях, о Кольцах, о том, что создано рукой или
мозгом - она хотела только убивать и поглощать свои жертвы, жиреть и
раздуваться, пока земля не сможет больше выдерживать ее.
как сила Саурона росла и жизнь бежала от его границ. Город в долине умер,
и ни люди, ни эльфы больше не приходили сюда, лишь изредка несчастные
орки. Плохая еда и очень осторожная. Но Шелоб должна была есть, и так как
орки прорывали все новые пути из башен и от тропы, она ловила их. Но ей
хотелось более сладкого мяса. И Горлум привел к ней добычу.
Эмин Муила к башне Моргула, - посмотрим. Может быть так, о да, может быть,
что когда она отбросит кости и одежду, мы найдем ее, найдем ее,
драгоценность, награду бедному Смеагорлу, который привел хорошую еду. И мы
спасем драгоценность, как мы и обещали. О да. А когда мы найдем ее, она об
этом узнает, она за все заплатит, о да, моя прелесть. Все тогда заплатят!
появился перед ней, низко кланяясь. Спутники его в это время спали.
что она живет здесь, голодная, но неизменная в своей злобе, надежный страж
древней тропы в его землю. А орки, хоть они и верные рабы, но их у него
предостаточно. Если Шелоб время от времени ловит их, чтобы поддерживать
свой аппетит, что ж, на здоровье: он поделится с нею. И как иногда человек
бросает лакомство своей кошке (моя кошка, называл он ее, хотя она и не
принадлежала ему), так Саурон посылал ей пленников, которых больше не мог
использовать: он велел отводить их к ее норе и затем выслушивал рассказы
об ее играх.
гнева. И никогда ни одна муха не спасалась от паутины Шелоб. Тем более
силен был теперь ее гнев и голод.
ужас, растет угроза, которую он не может видеть. И так тяжела была эта
угроза, что мешала ему бежать, ноги его как будто налились свинцом.
навстречу. Посмотрев вперед, Сэм увидел две вещи, которые увеличили его
отчаяние. Он увидел, что меч, который Фродо по-прежнему держал в руке,
светился синим пламенем; и он увидел, что хотя небо стало темным, но окно
в Башне оставалось красным.
драгоценный фиал, который все еще нес. Рука его красная от живой крови,
осветилась внутренним светом, и он затем сунул выдававший его свет в
карман и закрыл плащом. Теперь он постарался ускорить свой бег. Хозяин
опередил его, он находился в двадцати шагах впереди и летел как стрела.
Скоро он исчез из виду в этом сером мире.
увидел ее неожиданно немного впереди и слева от себя, выползающую из
черной норы в тени утеса, - наиболее отвратительная фигура, когда-либо
виденная им, более ужасная, чем можно вообразить себе в кошмарном сне. Она
была похожа на паука, но размером превосходила огромных хищников и была
страшнее их из-за ужасных, не знающих жалости глаз. Те глаза, которые он
считал побежденными, отступившими, теперь снова горели злым огнем,
выступая из отвратительной головы. У нее были большие рога, а за короткой
стеблеобразной шеей огромное раздувшееся туловище, большой мешок,
раскачивающийся между ногами. Туловище было черным, а нижняя часть живота,
бледная и светящаяся, издавала зловоние. Ее ноги были согнуты, с большими
узловатыми суставами высоко за спиной, а из спины, как стальные копья,
торчала щетина. Каждая нога оканчивалась ногтем.
выход их логова, она двинулась с ужасающей скоростью, быстро передвигая
ноги, а иногда прыгая. Она оказалась между Сэмом и его хозяином. То ли она
не заметила Сэма, то ли избегала его, как носителя огня, но она
сосредоточила свое внимание лишь на одной добыче - Фродо, лишившегося
своего фиала и не подозревавшего об опасности. Он бежал быстро, но Шелоб
была быстрее, и в несколько шагов она догнала его.