попыталась вспомнить, что она ела в последний раз, и, когда оказалось, что
это было какао с печеньем у тех женщин, Аны и Марины, ее чуть не стошнило.
когда водитель-стригой сигналил и наезжал сзади на скорости, которая на этом
неровном и извилистом шоссе казалась головокружительной. "Мерседес"
притормаживал лишь при встрече с животными, но даже овечьи отары разбегались
при его приближении.
прекрасен летом: горные зеленые луга; густые леса, поднимающиеся до высот,
не обезображенных дорогами; развалины монастырей на горных вершинах;
купола-луковицы православных церквей в небольших деревушках вдоль реки;
живописно одетые крестьяне и цыгане, работающие в полях. Но уже сейчас, в
октябре, зима легла на землю серой пеленой.
всему, не проветривалась. Кейт ощущала исходившую от мужчин вонь пота и
мочи, а запах чеснока становился все невыносимее. Шофер постоянно обращался
то к молодому, то к Иону, и говорили они по-румынски в таком пулеметном
темпе, что Кейт не понимала ни слова. Все они много смеялись. Она часто
ловила на себе их взгляды - до того, как они начинали смеяться, или после.
Даже ничего не понимая, Кейт разобрала, что это была развязная самоуверенная
болтовня не обремененных интеллектом самцов в присутствии женщины,
находившейся в их власти. За свою жизнь она успела наслушаться таких
интонаций, насмотрелась на такие же плотоядные взгляды, страдала от таких же
смешков еще девочкой в компании юнцов постарше, студенткой в обществе
сексуально озабоченных преподавателей, молодым врачом с коллегами,
пытавшимися что-то доказать, разведенной женщиной, предоставленной самой
себе. Она слишком хорошо все это знала.
большую руку. - Ты пригласить.., ты особый гость.
гоготом.
ноге связанные руки и остановила его. Ион что-то сказал попутчикам, и все
снова рассмеялись. Он убрал руку и закурил.
"мерседес" замедлит ход - что случалось очень редко, - и выброситься из
машины. Дорога была покрыта растрескавшимся бетоном и выщербленным
асфальтом, обочины почти не было, но это все равно предпочтительней, чем
тупо сидеть, как жирная скотинка, которую везут на бойню. Однако ее зажали с
двух сторон, и она понимала, что не успеет даже открыть дверь.
но в памяти Кейт от него почти ничего не осталось: лишь заводы, захламленные
сортировочные железнодорожные станции, жуткая вонь то ли от
нефтеперерабатывающего, то ли от текстильного предприятия и силуэт очень
высокого шпиля единственной церкви, подобно черному призраку из прошлого
возвышающейся над индустриальным пейзажем.
на одном из заводов закончилась смена, и десятки, а то и сотни рабочих в
черных от копоти и машинного масла спецовках выстроились вдоль дороги,
ведущей из уродливого города. Они выходили наперерез "дачиям" и другим
машинам и повелительно махали руками ладонями вниз, как бы приказывая им
остановиться. Кейт сообразила, что это румынский способ "голосовать" на
дороге.
связанные руки, чтобы их могли увидеть, но рабочие опускали глаза или
отводили их в сторону. Некоторые из них почти испуганно шарахались обратно
на обочину.
поташнивало от голода, жажды и невообразимого страха.
толстыми пальцами. Он сказал что-то молодому стригою справа от нее, и на
этот раз в гоготе, наполнившем салон, прозвучали новые нотки.
было разглядеть остатки пищи у него между зубами, - говорит, он никогда не
трахать американская женщина.
его, но он отбил в сторону ее связанные руки. Тогда ее сосед справа, от
которого несло чесноком, положил свою руку на ее второе бедро.
в Боулдерском оздоровительном центре. Вспомнить она смогла лишь лаконичное
замечание Тома, когда она однажды вернулась после занятий, чувствуя себя
побитой, но очень сильной.
очень неприятную вещь, а именно: крепкий большой парень всегда вышибет
потроха из сильного, но маленького парня. И я боюсь, какие бы ты там хорошие
оценки ни получала за тычки и пинки, ты всегда останешься маленьким парнем.
Так что носи с собой "Мейс" и научись обращаться с ружьем, что я держу в
кладовке. - Он обнял ее. - Или, малышка, просто держись поближе ко мне".
раскраснелось.
деревьев. Мимо проехала одинокая "дачия", и дорога опустела. Плавно
покачиваясь на кочках и выбоинах, "мерседес" медленно проехал сотню ярдов до
деревьев и стоявшего тут же то ли заброшенного дома, то ли сарая, от
которого остались лишь камни да обрушившаяся крыша.
пальцами через тонкие трусики.
вырву их. Пусть, если так суждено, здесь все и кончится. - Она согнула
пальцы, ощутив свои неухоженные ногти, и пожалела, что они недостаточно
длинные. - Раз.., два..." Ион будто прочитал ее мысли и отвесил ей пощечину.
Движение его руки могло показаться небрежным, почти вялым, но сила удара
была такова, что Кейт отбросило на спинку сиденья, и она чуть не потеряла
сознание, почувствовав привкус крови во рту и в носу. Когда к ней вернулась
способность соображать, она обнаружила, что ее уже разложили на сиденье
наискось, а воняющий чесноком парень с оспинами на лице вышел из машины,
обошел вокруг и встал у открытой двери позади Иона, а тот в это время
задирал ей юбку и стягивал трусики. Ион наклонился в салон, вес его тела
приходился на голени Кейт. Ей не во что было упереться, чтобы ударить
ногами, и отползти не было никакой возможности. Водитель повернулся назад,
его руки свисали над кожаной спинкой сиденья, а пальцы непроизвольно
шевелились. Она видела такие же непроизвольные движения пальцев у мужчин,
наблюдавших за поединками боксеров или на футбольных матчах.
По разу на твою каждую дырку.., да?
отдал ножницы водителю и что-то сказал Стригой с запахом чеснока с
готовностью загоготал.
Его мокрые губы сморщились - Но я говорить, он держать тебя, пока резать,
чтобы я не прерываться.
тереть свой полуприподнявшийся член необъятных размеров, одновременно
раздвигая ей бедра другой рукой.
смерти.
мокрый наждак. Она ощущала, как его влажный член тычется ей в бедра и
промежность.
чувствует, что неожиданный резкий звук показался ей очень далеким, не
имеющим к происходящему никакого отношения Звук, напоминающий треск ветки,
повторился, и Кейт открыла глаза. Ион оторвался от ее губ. Его лицо было
искажено вялой, тревожной бессмысленностью, проявляющейся у некоторых мужчин
в мгновения оргазма.
Водитель что-то заорал, опять треснула ветка, боковое стекло разлетелось
мелкими осколками, и ножницы упали на коврик рядом с правым плечом Кейт.
Иона и, схватив раскрытые ножницы, одним движением вверх и влево нанесла
удар, который невозможно было блокировать. Лезвие прошло сквозь щеку Иона и
стукнулось о зубы. Он завопил, плюясь кровью на черную кожаную обивку. Все
это время он продолжал двигать бедрами и тыкаться членом в ее промежность.
вытолкнула его из двери и поползла в противоположную сторону, но там дверца
оказалась запертой.
опустились ниже колен. Прижав к лицу болтающийся между ухом и ртом кусок
кожи и мышцы, стригой сплюнул кровь и сказал:
увидела Лучана. Подняв черный пистолет с очень длинным стволом, он выстрелил
в лицо стригоя с расстояния трех футов.