принимал гостей, в другой работал. У него хватило ума не превращать мастерскую
в богемный салон. Во-первых, отечественная богема предпочитает не шампанское
"Клико", а портвейн "три семерки" со всеми вытекающими последствиями, поэтому
любой "салон" способна за месяц превратить в гибрид ночлежки с винным
магазином. А во-вторых, на салон высшего разряда долгое время не хватало ни
связей, ни денег. Муромский завоевывал Москву проверенным способом провинциалов
- каторжным трудом и фанатичным аскетизмом. Из мебели у него водился только
продавленный диван, пара стульев да доставшийся от прежних жильцов огромный
письменный стол.
незастеленную постель. - Можешь сесть здесь.
вмятины от голов. - Очередная пэтэушница?
понимаешь, как он сейчас пригодится.
смежную комнату, откуда шел концентрированный запах масляных красок. Оглянулся
на пороге и добавил: - Но минут десять. Ладно?
минуту сквозь шум воды в ванной уже слышался его хриплый баритон. Бог дал ему
острый глаз, но явно обделил слухом. Лилит с превеликим трудом разобрала, что
Муромский напевает арию из "Паяцев".
внимательно рассмотрела незаконченную картину на мольберте. Подошла к столу. Из
сумочки достала белые лайковые перчатки, натянула на руки. Только после этого
нажала на кнопку на автоответчике. Механизм выщелкнул микрокассету. Лилит
бросила ее в сумочку.
Онегина.
старинном зеркале - самом ценном предмете в интерьере мастерской.
настойчиво постучала в дверь ванной.
состав. Дом был старый, уважительно величаемый "сталинским", а лифт наверняка
остался еще с тех времен.
в лифтовую плотно обжили бомжи. Стоял тот неистребимый аммиачный дух, что
сопровождает париев большого города. В углу площадки аккуратно лежало
немудреное хозяйство. кочевника: пара коробок с тряпьем, сумка-тележка с одним
колесом и батарея пустых бутылок - свободно конвертируемый эквивалент денег.
площадку.
передернула плечиками, чуть приоткрытыми полупрозрачным топиком.
вырвавшийся в люди из бомжей.
указала на него пальцем.
подъезд наполнился истошным собачьим лаем. Максимов отдернул руку от звонка,
оглянулся.
чокнутые и собака у них такая же. Они ее в ванной запирали, чтобы евроремонт не
загадила, вот у пса крыша и поехала.
лаю. Задумчиво покачал головой.- Что-то не так. - Он бросил взгляд на часы, они
приехали минута в минуту, хватило лишь одной магической фразы Вики: "Везу
клиента с деньгами", чтобы Муромский дал согласие на встречу.
дверь и жди меня.
рубашку с коротким рукавом, а ножны закрепить на лодыжке. Чтобы не оставить
"пальцев", вдавил кнопку звонка рукоятью стилета. Звонил больше для проформы,
все внутри уже захолодело от предчувствия беды. Едва затихло эхо долгого
звонка, способного разбудить даже мертвецки пьяного, Максимов всадил стилет в
щель, отжав собачку замка.
что все, как по команде, повернули головы, стоило ей подняться по ступенькам на
открытую площадку. В черных очках она еще больше походила на оторву Иму Турман
из "Криминального чтива". Рты приоткрылись у всех, без разницы, смотрел он
фильм или нет. Только лицо Хана осталось непроницаемо спокойным.
глотков. Отставила. На белом краешке остался черно-фиолетовый след помады.
языком. Где гарантия, что он не ляпнул бы на вернисаже или, еще хуже, не ткнул
бы в меня пальцем? Я обрубила еще одну ниточку, только и всего.
работы, что Черный увез в Испанию, сейчас стоят больших денег. Пусть спасибо
скажет. Это, кстати, будет одной из версий. Художники перед решающей выставкой
просто так не умирают. Прокуратура ухватится за этот след, можешь мне верить. А
во-вторых, будут отрабатывать всех баб Муромского. Их было столько, что года не
хватит...
стаканчик. - Поехали, пообедаем где-нибудь. У меня аппетит разыгрался. Только
заскочим домой, я переоденусь.
Лилит была уверена, что, если опера начнут отрабатывать окрестности вокруг дома
Муромского, описания красивой и странной незнакомки, выпорхнувшей из подъезда и
отметившейся в кафе, совпадут до деталей, но ничего общего с реальной Лилит
иметь не будут. Трюк старый, применяемый только матерыми преступниками: чем
лучше запомнят, тем хуже для следствия.
пришла в себя от бега вниз по лестнице. Спустившись до пятого этажа, Максимов
вытащил ее из лифта и бегом погнал впереди себя.
ответил Максимов.
передаче. Решил в центр возвращаться по самому долгому маршруту, не выезжая на
Ленинградское шоссе, и ушел вправо. Нужно было время, чтобы обдумать ситуацию.
едва тащившийся грузовик, выровнял машину.
зеркала заднего вида.
И, выражаясь медицинским термином, засунули его же собственные гениталии в
рот", - чуть не вырвалось у Максимова. На секунду перед глазами предстала
Березин Федор
Свержин Владимир
Корнев Павел
Белогорский Евгений
Смит Кордвейнер
Распопов Дмитрий