наибольшей опасности, было почти полностью уничтожено при первом же
столкновении. Оно состояло из 75-го полка шотландских горцев. В то время как
вокруг шла резня, в центре атакуемых волынщик, сидевший на барабане и
хранивший полнейшее спокойствие, опустив меланхолический взор, полный
отражений родных озер и лесов, играл песни горцев. Шотландцы умирали с
мыслью о Бен Лотиане, подобно грекам, вспоминавшим об Аргосе. Сабля
кирасира, отсекшая волынку вместе с державшей ее рукой, заставила смолкнуть
песню, убив певца.
время катастрофы в овраге, противостояла чуть ли не вся английская армия, но
они словно умножились, ибо каждый из них стоил десяти. Между тем несколько
ганноверских батальонов отступило. Веллингтон заметил это и вспомнил о своей
кавалерии. Если бы Наполеон в этот же момент вспомнил о своей пехоте, он
выиграл бы сражение. То, что он забыл о ней, было его великой, роковой
ошибкой.
английская кавалерия. Впереди - каре, позади - Сомерсет; Сомерсет означал
тысячу четыреста гвардейских драгун. У Сомерсета по правую руку был Дорнберг
с немецкой легкой кавалерией, по левую - Трип с бельгийскими карабинерами;
кирасиры, атакуемые с фланга и с фронта, спереди и с тыла пехотой и
кавалерией, должны были отбиваться сразу от всех. Но разве это имело для них
значение? Они стали вихрем. Их доблесть перешла границы возможного.
быть ранены в спину. Одна из их кирас, пробитая у левой лопатки, находится в
коллекции "Музея Ватерлоо".
и доблестей, ураган сабельных молний. В одно мгновение из тысячи четырехсот
драгун осталось лишь восемьсот; их командир, подполковник Фуллер, пал
мертвым. Ней подоспел с уланами и егерями Лефевра - Денуэта. Плато Мон - Сен
- Жан было взято, отбито и взято вновь. Кирасиры оставляли кавалерию, чтобы
снова обрушиться на пехоту; в этой ужасающей давке люди сошлись грудь с
грудью, схватились врукопашную. Каре продолжали держаться.
Половина кирасир полегли на плато. Битва длилась два часа.
ослаблены при первой же своей атаке катастрофой в ложбине, они опрокинули бы
центр и одержали бы победу. Эта необыкновенная кавалерия поразила Клинтона,
видевшего Талаверу и Бадахос. Веллингтон, на три четверти побежденный,
героически отдавал им должное, повторяя вполголоса: "Великолепно!"
{Splendid! - подлинное его выражение. (Прим. авт.).}.
шестьдесят пушек и отняли у англичан шесть знамен, которые были отнесены
императору, к ферме Бель-Альянс, тремя кирасирами и тремя гвардейскими
егерями.
поединок между двумя остервенелыми ранеными бойцами, когда оба, продолжая
нападать и отбиваться, истекают кровью. Кто падет первый?
на следующий день после сражения, в том месте, где перекрещиваются четыре
дороги - на Нивель, Женап, Ла - Гюльп и Брюссель, на площадке монсенжанских
весов для взвешивания повозок были найдены трупы кирасира и его коня. Этот
всадник пробился сквозь английские линии. Один из тех. кто поднял труп, до
сих пор проживает в Мон - Сен - Жане. Его зовут Дегаз. Тогда ему было
восемнадцать лет.
приближалась.
центра. Так как плато принадлежало и тем и другим, то оно не принадлежало
никому, однако большая часть его оставалась в конечном счете за англичанами.
Веллингтон удерживал деревню и верхнюю часть плато. Ней держал только
гребень и склон. Обе стороны словно пустили корни в эту могильную землю.
на левом крыле требовал подкреплений. "Подкреплений нет, - отвечал
Веллингтон. - Пусть умирает!" Почти в ту же минуту - это странное совпадение
свидетельствует об истощении обеих армий - Ней требовал у Наполеона пехоты,
и Наполеон восклицал: "Пехоты! А где я ее возьму? Рожу, что ли?"
исполинских эскадронов в кованых кирасах со стальными нагрудниками смяли
пехоту. Лишь по кучке солдат, окружавших знамя, можно было судить о том, что
здесь был полк, иными батальонами командовали теперь капитаны или
лейтенанты; дивизия Альтена, уже сильно пострадавшая при Ге - Сенте, была
почти истреблена; неустрашимые бельгийцы из бригады Ван - Клузе устилали
своими телами ржаное поле вдоль нивельской дороги. Не осталось почти ни
единого человека от голландских гренадер, которые в 1811 году вместе с
французами сражались с Веллингтоном в Испании, а в 1815 году, примкнув к
англичанам, сражались с Наполеоном. Потери среди командиров были очень
значительны. У лорда Угсбриджа, который на другой день велел похоронить свою
отрезанную ногу, было раздроблено колено. У французов во время атаки кирасир
выбыли из строя Делор, Леритье, Кольбер, Дноп, Траверс и Бланкар, у англичан
Альтен был ранен, Барн ранен, Делансе убит, Ван-Меерен убит, Омптеда убит,
генеральный штаб Веллингтона опустошен - на долю Англии выпала горшая участь
в этом кровавом равновесии. 2-й полк гвардейской пехоты лишился пяти
подполковников, четырех капитанов и трех прапорщиков; первый батальон 30-го
пехотного полка потерял двадцать четыре офицера и сто двенадцать солдат; в
79-м полку горцев было ранено двадцать четыре офицера, убито восемнадцать
офицеров, уничтожено четыреста пятьдесят рядовых. Целый полк ганноверских
гусар Камберленда, с полковником Гаке во главе, - его впоследствии судили и
разжаловали, - испугавшись рукопашной схватки, показал тыл и бежал через
Суанский лес, сея смятение до самого Брюсселя. Увидев, что французы
продвинулись вперед и приближаются к лесу, фурштат, фуражные повозки, обозы,
фургоны, переполненные ранеными, тоже ринулись назад; голландцы под саблями
французской кавалерии вопили "Спасите!" От Вер - Куку до Гренандаля, на
протяжении почти двух миль в направлении Брюсселя, вся местность, по
свидетельству очевидцев, которые живы еще и теперь, была запружена
беглецами. Паника была так сильна, что докатилась до принца Конде в Мехельне
и Людовика XVIII-в Генте. Если не считать слабого резерва, построенного
эшелонами за лазаретом на ферме Мон - Сен - Жан, и бригад Вивиана и
Ванделера, прикрывавших левый фланг, у Веллингтона кавалерии больше не было.
Целые батареи валялись на земле, орудия были сбиты с лафетов.
говорит даже, будто численность англо-голландской армии была сведена к
тридцати четырем тысячам человек. Железный герцог оставался невозмутимым,
однако губы его побледнели. Австрийский кригс - комиссар Винцент и испанский
кригс - комиссар Алава, присутствовавшие при сражении в английском
генеральном штабе, считали герцога погибшим. В пять часов Веллингтон вынул
часы, и окружающие услышали, как он прошептал мрачные слова: "Блюхер или
ночь!"
Фришмона.
Глава одиннадцатая. ДУРНОЙ ПРОВОДНИК У НАПОЛЕОНА, ХОРОШИЙ У БЮЛОВА
явился Блюхер - смерть вместо жизни.
миром, а остров св. Елены.
Блюхере, посоветовал ему выйти из лесу выше Фришмона, а не ниже Плансенуа,
быть может, судьба XIX века была бы иной. Наполеон выиграл бы сражение при
Ватерлоо. Следуя любым путем, кроме пролегающего ниже Плансенуа, прусская
армия встретила бы непроходимый для артиллерии овраг, и Бюлов не подоспел бы
вовремя.
Блюхер не застал бы уже прежнего Веллингтона: "Битва при Ватерлоо была бы
проиграна".
Он стоял бивуаком на Дион - ле - Моп и выступил с зарей. Но дороги были
непроезжие, и его дивизии застревали в грязи. Пушки вязли в колеях по самые
ступицы. Кроме того, пришлось переправляться через реку Диль по узкому
Ваврскому мосту; улица, ведущая к мосту, была подожжена французами; зарядные
ящики и артиллерийский обоз не могли пробиться сквозь двойной ряд пылающих
домов и должны были ждать, пока кончится пожар. К полудню авангард Бюлова
все еще не достиг Шапель - Сен - Ламбер.
четырем часам, и Блюхер подоспел бы к победе Наполеона. Таковы великие
случайности, соразмерные с бесконечностью, которую мы не в силах постичь.
приковавшее его внимание. "Я вижу там, вдали, облако; мне кажется, это
войско", - сказал он. Затем, обратившись к герцогу Дальматскому, спросил:
"Сульт! Что вы видите в направлении Шапель - Сен - Ламбер?" Маршал,
приставив к глазам свою зрительную трубу, ответил: "Четыре, а то и пять
тысяч человек, ваше величество. Очевидно, Груши!" Между тем все это было
неподвижно и тонуло в тумане. Зрительные трубы генерального штаба
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий
Каргалов Вадим
Шилова Юлия