недоверчиво покачивая головой, но явно восхищаясь отчаянной храбростью
непреклонной красавицы. - Не знаю. Плавание трудное. С нею очень нелегко
справиться, дорогая моя. Никогда, знаете ли, не угадаешь, какой курс она
возьмет. Сейчас она идет круто к ветру, а через минуту делает поворот на
вас. А уж если ею овладеет... - продолжал капитан, и на лбу у него выступил
пот. Только свистом можно было энергически закончить фразу, и потому капитан
нерешительно свистнул. После этого он опять покачал головой и, снова
восхищенный безумной смелостью мисс Нипер, робко повторил: - Думаете, что
показали бы, дорогая моя?
трудно сказать, как долго упивался бы ее созерцанием капитан Катль, если бы
Флоренс, охваченная тревогой, не повторила своего предложения отправиться
немедленно к оракулу Бансби. После такого напоминания о долге капитан Катль
плотно нахлобучил глянцевитую шляпу, взял другую сучковатую палку, которой
заменил подаренную Уолтеру, и, предложив руку Флоренс, приготовился
прорваться сквозь вражеский строй.
повернула совсем в другую сторону; по замечанию капитана, она проделывала
это нередко. Ибо, спустившись вниз, они убедились, что эта примерная женщина
выколачивает у входной двери циновки, в то время как Александр, сидя
по-прежнему на тротуарной плите, смутно вырисовывается в облаке пыли. И
столь была поглощена миссис Мак-Стинджер своими домашними делами, что начала
колотить еще сильнее, когда мимо проходил капитан Катль со своими
спутницами, и ни словом, ни жестом не отозвалась на их присутствие. Капитан
был так доволен этим удачным побегом - хотя вытряхивание циновок
подействовало на него, как солидная доза нюхательного табаку, и заставило
расчихаться до слез, - что едва мог поверить своему счастью и по дороге от
двери до кареты не раз посматривал через плечо, явно опасаясь преследования
со стороны миссис Мак-Стинджер.
малейшего ущерба от этого грозного брандера; и капитан, взобравшись на
козлы, - ибо галантность воспрепятствовала ему ехать в карете с леди, хотя
его о том и просили, - взял на себя обязанность лоцмана, указывая извозчику
путь к судну капитана Бансби, которое называлось "Осторожная Клара" и стояло
на якоре у Рэтклифа.
находился среди пяти сотен своих товарищей, чьи перепутанные снасти
напоминали чудовищную паутину, по которой прошлись щеткой, капитан Катль
появился у окна кареты и предложил Флоренс и мисс Нипер сопутствовать ему на
борт, заметив, что Бансби в высшей степени мягкосердечен по отношению к леди
и их появление на борту "Осторожной Клары" будет способствовать скорее, чем
что бы то ни было, приведению в гармонию необъятного его ума.
огромной лапой, повел ее по очень грязным палубам с таким
покровительственным, отеческим, горделивым и церемонным видом, что приятно
было на него смотреть; наконец, подойдя к "Кларе", они убедились, что это
осторожное судно (стоявшее последним в ряду) убрало сходни, и футов шесть
воды отделяют его от ближайшего соседа. Из объяснений капитана Катля
выяснилось, что с великим Бансби, так же как и с ним самим, жестоко
обращается его квартирная хозяйка, и когда ее обхождение превосходит меру
его терпения, он, прибегая к последнему средству, разверзает между ними эту
пропасть.
находился на расстоянии полумили, а не двух ярдов.
приладил, перевел Флоренс, а потом вернулся за мисс Нипер. Итак, они стояли
на палубе "Осторожной Клары", где на вантах, развеваясь, сушились
принадлежности туалета вместе с несколькими языками и макрелью,
и к тому же очень большая - с одним неподвижным глазом на лице цвета
красного дерева и одним вращающимся, как бывает на некоторых маяках. Эта
голова была украшена косматыми волосами, напоминавшими паклю, которые не
имели определенного тяготения к северу, востоку, югу или западу, но тяготели
ко всем четвертям компаса и к каждому его делению. Вслед за головой появился
лишенный всякой растительности подбородок, воротничок рубашки с шейным
платком, суконная лоцманская куртка и пара суконных лоцманских штанов с
таким широким поясом, что он мог заменить жилет; пояс был украшен массивными
деревянными пуговицами, похожими на шашки. Когда обнаружилась нижняя часть
этих панталон, Бансби появился как на ладони: руки в карманах необъятной
величины, взгляд устремлен не на капитана Катля или леди, а на топ мачты.
красным лицом, на котором, казалось, как на троне водрузилась молчаливость,
не противоречил его характеру, коему это качество было весьма свойственно, и
почти устрашил капитана Катля, хотя они и состояли в дружеских отношениях.
Шепнув Флоренс, что Бансби ни разу в жизни не выражал удивления и,
по-видимому, даже не знает, что это значит, капитан наблюдал, как тот
созерцает топ и окидывает взглядом горизонт; когда же вращающийся глаз,
казалось, обратился в его сторону, капитан сказал:
Бансби (во всяком случае лицо его ничуть не изменилось):
капитану и снова отправилась в карман.
большого ума, человек, который может высказать свое мнение. Вот, молодая
леди, желающая выслушать это мнение касательно моего друга Уольра, равно как
и другой мой друг, Соль Джилс, - к нему вам стоит приблизиться на расстояние
оклика, - который, будучи человеком науки, каковая есть мать
изобретательности, не знает никаких законов. Бансби, хотите сделать мне
одолжение, повернуть через фордевинд и отправиться с нами?
высматривал что-то в бесконечной дали и не имел ни малейшего зрительного
представления о предметах, находившихся в пределах десяти миль, не дал
никакого ответа.
слушательницам и указывая крючком на командира, - человек, который падал с
мачт чаще, чем кто бы то ни было на свете; человек, с которым произошло
несчастных случаев больше, чем со всеми моряками в Морском госпитале;
человек, чья голова перенесла в прошлом удары стольких брусьев, досок и
болтов, сколько потребуется вам в Четем-Ярде на постройку увеселительной
яхты; и, однако - я уверен, - этим путем он приобрел свои суждения, ибо
равных им нет ни на суше, ни на море!
удовлетворение легким движением локтей; но, находись его лицо в той же дали,
куда устремлялся его взгляд, зрители узнали бы о его мыслях не меньше, чем
сейчас.
перекладину, заслонявшую ему горизонт, - что будут пить эти леди?
он касался Флоренс, отвел мудреца в сторону и, объяснив ему что-то на ухо,
отправился с ним вниз; чтобы его не обидеть, капитан выпил рюмочку, а
Флоренс и Сьюзен, заглядывая в открытый люк, видели, как мудрец, с трудом
протискиваясь между койкой и очень маленькой медной печкой, налил также и
себе. Вскоре они вернулись на палубу, и капитан Катль, радуясь успеху своей
затеи, повел Флоренс к карете, а Бансби следовал за ним, сопровождая мисс
Нипер, которую он, словно некий унылый медведь, обнимал рукой, покрытой
лоцманским сукном (к великому негодованию этой молодой леди).
залучил его и водворил сей великий ум в наемную карету, не мог удержаться,
чтобы не поглядывать на Флоренс в окошечко за спиной кучера и не выражать
своего восхищения улыбками, а также постукиваньем себя по лбу, намекая ей,
что мозг Бансби работает усиленно. Тем временем Бансби, все еще обнимая мисс
Нипер (ибо его друг, капитан, не преувеличил его мягкосердечия), неизменно
сохранял торжественную осанку и никакого внимания не обращал ни на нее, ни
на кого бы то ни было.
немедленно ввел в маленькую заднюю гостиную, странно изменившуюся с отъездом
Уолтера. На столе и по всей комнате были разложены морские и географические
карты, по которым удрученный мастер судовых инструментов снова и снова
прослеживал путь пропавшего без вести судна и за минуту до их прихода
измерял с помощью циркуля, все еще бывшего у него в руке, как далеко должно
было отнести корабль, если его занесло в то или иное место, и старался
убедить себя, что много времени должно пройти, прежде чем надежда угаснет.
- но нет, это почти невозможно. Или если шторм загнал его сюда... но это
невероятно. Или есть какая-то надежда, что оно изменило курс настолько,
что... но даже я не могу этому верить!
разостланному перед ним огромному листу и не находил на нем точки,
позволяющей ему питать надежду и достаточно большой, чтобы на ней уместилось
острие циркуля.
произошла какая-то странная перемена, и хотя он стал еще беспокойнее и
рассеяннее, чем прежде, однако наряду с этим чувствовалась удивительная
решимость, приводившая ее в недоумение. Чудилось ей - он говорит бессвязно и
наобум, ибо, когда она выразила сожаление по поводу его отсутствия утром, он
Посняков Андрей
Маккефри Энн
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Гуль Роман Борисович