все кончено, все кончено...
чувствовала, что одновременно лишится и дочери и своей торговли. Семьдесят
тысяч франков, вырученные от продажи дома в Рамбуйе, растаяли в водовороте
конкуренции менее чем за два года. Чтобы выдержать борьбу с "Дамским
счастьем", которое торговало теперь и мужским сукном, и охотничьим
бархатом, и ливреями, суконщику пришлось пойти на значительные жертвы. Но
в конце концов он был совершенно раздавлен фланелями и, мольтонами своего
соперника, обладавшего таким ассортиментом, какого еще не бывало на рынке.
Мало-помалу долги нарастали, и Бодю решил прибегнуть к крайнему средству -
заложить свой старый дом на улице Мишодьер, в котором его предок, старик
Фине, основал фирму; конец был теперь вопросом дней; все кругом
разваливалось, даже сами потолки, казалось, готовы были рухнуть и
рассыпаться в прах, как рушится под натиском ветра древняя, насквозь
прогнившая постройка.
проводим по два часа поочередно; нужно все-таки, чтобы и здесь кто-нибудь
сторожил... Но, конечно, это из чистой предосторожности, так как, по
правде сказать...
если бы не гордость представителей старинной фирмы, не позволявшая им
сдаться: они ведь на виду у всего квартала.
виде безмолвного отчаяния, которым веяло даже от штук сукна, лежавших на
полках.
хочет тебе что-то сказать.
Разлившаяся желчь придала его и так уже землистому лицу зеленоватый
оттенок, а глаза были налиты кровью. Он все еще ступал на цыпочках, хотя
давно вышел из комнаты больной.
там, наверху.
лба пот и с трудом переводя дух, как после тяжелой работы.
выздоровела.
Бодю опять начал вполголоса перечислять свои невзгоды, никого не называя и
ни к кому не обращаясь.
последним; я его воспитал, как родного сына, Если бы мне кто-нибудь
сказал: "Они и его у тебя отнимут; увидишь, как он полетит кувырком", - я
бы ответил: "Если это случится, значит, над нами нет бога". А он все-таки
полетел кувырком!.. Ах, бедняга, ведь он был так опытен в коммерческих
делах, так твердо усвоил мои взгляды! И все ради какой-то обезьяны, ради
бездушного манекена вроде тех, что красуются в витринах иных сомнительных
магазинов!.. Нет, право же, есть от чего рехнуться!
истоптанным многими поколениями покупательниц.
чувствую, что сам виноват в своем несчастье. Да, это по моей вине наша
бедная дочурка лежит там наверху, снедаемая лихорадкой. Мне бы надо сразу
их обвенчать, а я поддался дурацкой гордости, решил во что бы то ни стало
передать им дело в блестящем состоянии! Она была бы теперь с любимым
человеком, и, может быть, их молодость совершила бы то чудо, которое мне
одному не под силу... Но мне-то, старому дураку, все было невдомек, мне и
в голову не приходило, что можно заболеть из-за чего-нибудь подобного...
Право же, он был незаурядный малый: торговая голова, а какой честный,
простой в обращении, и как любил во всем порядок, ну, словом, мой был
ученик.
приказчика, воплощавшего его идеал, хоть тот и оказался изменником. Дениза
не могла больше слышать, как он винит себя; ее глубоко взволновал его вид
- старик был такой униженный, с полными слез глазами, он, когда-то
царивший здесь как суровый, полновластный хозяин. Она высказала ему всю
правду.
он все равно сбежал бы, даже если бы вы поженили их. Я сама с ним
говорила; он прекрасно знал, что бедная кузина страдает из-за него, но,
как видите, это не помешало ему уйти... Спросите у тети...
суконщик еще больше побледнел, и слезы совсем затуманили его взор. Он
пробормотал:
оттого, что все гонялся за потаскушками.
пустым прилавкам и ящикам конторки, набитыми бумагами, и наконец остановил
взгляд на жене, которая по-прежнему сидела, выпрямившись, у кассы в
тщетном ожидании покупательниц.
теперь эта их негодяйка убивает нашу дочь.
пола, зловеще отдавался в душном помещении, под низким потолком, напоминая
погребальную дробь барабанов. Внезапно в мрачном безмолвии старой
заброшенной лавки раздались глухие удары, донесшиеся откуда-то сверху;
Женевьева проснулась и стучала в пол палкой, стоявшей у ее кровати.
повеселее, она ничего не должна знать.
скрыть следы слез. Не успел он отворить дверь в комнату дочери, как
раздался слабый, испуганный крик:
одной...
уже начала думать, что и вы тоже меня покинули.
двор; в окна поступал скупой белесый свет. Родители положили было больную
в своей спальне, окнами на улицу, но вид "Дамского счастья" до такой
степени расстраивал девушку, что пришлось ее снова водворить в ее комнату.
Она совсем высохла и казалась почти бесплотной: под одеялом еле
вырисовывались очертания ее тела. Ее худенькие ручки, иссушенные
беспощадным жаром чахотки, были в непрестанном движении и словно искали
чего-то - бессознательно, но тревожно; ее тяжелые черные волосы стали как
будто еще гуще и, казалось, жадно высасывали кровь из ее бледного лица;
умирала последняя представительница старинного парижского торгового рода,
который в течение долгих лет постепенно вырождался в этом мрачном подвале.
Дениза смотрела, и сердце ее разрывалось от жалости. Она не решалась
заговорить, боясь, что расплачется. Наконец она пролепетала:
Хотите, я с вами останусь?
одеяла, она не спускала с Денизы глаз.
вас.
щеку и содрогнулась, ощутив губами жар этих впалых щек. Но больная обняла
ее, в порыве горя прижала к своей груди и не выпускала из объятий. Затем
она перевела взгляд на отца.
чего-нибудь?
безмолвно, с бессмысленным видом. Наконец старик понял, что он лишний, и
молча вышел из комнаты; слышно было, как он тяжело сходит по лестнице.
схватив двоюродную сестру за руку и усаживая ее на постель. - Да, я хотела
вас видеть, только вы одна можете мне обо всем рассказать... Они живут
вместе, правда?
невнятное, но затем вынуждена была сказать правду и передать все слухи,
которые носились у них в магазине. Кларе уж надоел этот юноша, ставший для
нее обузой, и она захлопнула перед ним дверь; а безутешный Коломбан,
униженный и рабски покорный, преследует ее всюду, стараясь добиться
свидания. Говорят, будто он поступает в "Лувр".
продолжала Дениза, стараясь убаюкать больную этой последней надеждой. -
Выздоравливайте поскорее, он, конечно, раскается и женится на вас.
от страстного напряжения, а теперь, внезапно ослабев, откинулась на
подушки.
что слышу, как плачет отец, и не хочу, чтобы мама расхворалась еще
сильнее. Но я умираю, вы сами видите, и я звала вас сегодня ночью потому,
что боялась не дожить до утра... Боже мой, и подумать только, что он
Акунин Борис
Маккарти Кормак
Андреев Николай
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Шилова Юлия