бровей миркана.
почтет за счастье взять мое тело и насладиться им в свое удовольствие. И
почему тогда я не могу получить что-то нужное мне взамен?
ними повисла неловкая тишина.
тех самых пор, как они оставили, Рим-Армишир. Вскоре вода закипела в
единственном у них медном котелке. По пещере разлился запах бульона. Их
провизия подходила к концу. У них осталось еще немного вяленой говядины,
сушеных фруктов, несколько кусочков концентрата и мешочек крупы. С тех
пор, как отправились они в путь, прошло уже более двух недель, и вещевые
мешки, в начале пути казавшиеся неподъемными, теперь сильно похудели,
отягощенные, в основном, личными вещами путников.
глубь пещеры. Ратаган пошел следом, и они принялись молча осматривать свое
убежище. Пещера была узкой, но с высоким и ровным сводом. Их шаги
отдавались эхом в глубинах пещеры.
гробовой тишине голос его казался необычайно громким. Они уже не слышали
остальных и не видели света костра. Дым от горящей головни першил в горле,
вызывая кашель.
Ратаган. Он уселся на низенький сталагмит с тупой верхушкой и скрестил
руки на груди. - Я понимаю, ты ушел из-за Джиннет. Тебе все еще больно,
когда она рядом? - тихо спросил он.
частью сталагмита.
оказалась здесь, - задумчиво произнес Ратаган. - Но кем? И хорошо это или
плохо?
плохо. Просто так получается. Это - то, что непременно должно случиться.
Как в уравнении. Определенная последовательность действий приводит к
нахождению неизвестного. Встреча с гномами вполне может оказаться
катализатором и ускорить реакцию.
выражение. - Мы заговорили ученым языком.
так вот просто можно было бросаться. Нет, я не считаю, что в ней только
зло, хотя она и совершает вероломные поступки во имя своих жалких целей. Я
думаю, что она просто не знает, чего же ей в самом деле надо. - Он потер
руки, словно стараясь отмыть их. - Зло - это нападение и убийство, если
оно доставляет радость. Если оно - забава. Вот это зло. - Голос его был
исполнен печали.
легко одеты - одежда их сушилась у костра. Пламя головни в руке Ривена
затрепетало, словно пойманная в силки птица, и едва не потухло.
остались на месте. Они словно бы ждали чего-то. Чего-то, что непременно
должно случиться.
воды и своего возбужденного дыхания. Пламя вспыхнуло в последний раз и
погасло, их окутала тьма. Отбросив потухшую головешку, Ривен инстинктивно
подобрался поближе к Ратагану. Сердце в груди его громко стучало.
распространившись во всех направлениях, озарив каменные стены и высокий
потолок; в этом странном сиянии они разглядели четыре невысокие и ладные
человеческие фигуры, окружившие их с четырех сторон.
плечи. Густые длинные бороды. Тяжелые молотки в огромных кулачищах.
Шишковатые лысины. И глаза точно алые огоньки.
18
вперед. Его голос был гулок и глух, как грохот обвала глубоко под землей,
из глаз лился свет пылающих углей.
Мингниш, когда бескрайние леса покрывали Великий Дол, а холм Талскера не
венчала ни одна из нынешних башен. Зима тогда не наступала поперед лета,
на людей не нападали лютые звери и сами люди не выходили с оружием друг
против друга.
поддерживаемый толстыми колоннами, вырубленными прямо в скале, был таким
низким, что Ратаган постоянно задевал о него головой. Колонны украшали
вырезанные в камне изображения мужчин, женщин, Снежных Исполинов и даже
гриффешей. На одной Ривен увидел оскалившегося гогвульфа, на другой -
сидящего на корточках вира и сурового миркана - на третьей.
огонь. Языки пламени лизали основания колонн, придавая всему помещению вид
пылающей преисподней, как обычно ее представляли художники и поэты
средневековья. Дюжина гномов восседала на креслах с высокими спинками,
лицом к вошедшим людям. За спиной у них возвышалась еще череда колонн, не
похожих на те, что были в зале: то были кариатиды в форме гигантских
изваяний гномов, поддерживающих своими плечами гранитный свод, с лицами,
искаженными от натуги. Ровно двенадцать фигур, ни одна не похожа на
другую; во взгляде каждой - болезненное напряжение. Ривен невольно
поежился. Они казались живыми.
молча стояли перед сидящими гномами, словно обвиняемые на суде. Оружие, по
их согласию, у них отобрали в пещере те самые четверо гномов, с которыми
Ривен и Ратаган столкнулись в подземном коридоре.
отца Дженни.
здесь навечно. Кому-то мы помогали, на кого-то не обращали внимания,
кого-то, за его вину, собственноручно лишили жизни. С вами миркан. Это
хорошо. Ибо народ-воин вышел из камня, которого касались резцы
гномов-ваятелей. С вами человек громадного роста и человек со смуглым
лицом. С вами женщина. И еще с вами тот, в ком таится великая сила,
запертая точно вода плотиной. Тот, кто сотворен из материи другого мира,
настолько чужд этому, что мы смогли почуять его приход, как только нога
его коснулась камня этих гор. Интересная компания, в самом деле. Их
преследуют Исполины и люди. Люди-виры им помогают, а Горний народ дарит им
свою дружбу. Интересная компания.
молча. Неподвижно. Словно каменные изваяния. Но в мозгу у Ривена стоял
какой-то гул, напоминающий отзвуки далекого разговора. Не отрываясь
смотрел он на гнома, который был возрожденным Кэламом. Борода изменила его
лицо, и глаза, горящие алым огнем, были чужими и странными, но все-таки
это был Кэлам - вплоть до насмешливого изгиба в уголке рта, линию которого
унаследовала Дженни, а потом получила Джиннет. Однако лицо у гнома
оставалось бесстрастным. В нем не было того биения жизни, что делало лицо
Кэлама таким подвижным, а красные глаза придавали ему и вовсе
нечеловеческий вид.
вступили в зал, им пришлось пройти, как сквозь строй, под напряженными
взглядами Народа Камня. Толпа расступилась перед ними, открывая проход к
двенадцати старейшинам, восседающим в креслах. Они отличались друг от
друга и ростом, и внешностью. Некоторые были ростом почти с обычного
человека, хотя и в два раза шире в плечах. Другие были такие маленькие,
что их головы едва доставали Ривену до пояса, а руки свисали до земли.
Огромные ладони лопатой, могучие ноги, широкая грудь колесом. Большинство
гномов носило бороды, которые были либо пострижены коротко и топорщились
во все стороны, либо, наоборот, неимоверно длинны. В таком случае их
затыкали за широкие пояса или же заплетали в косы. Если отсутствовала
борода, то имелись усы: концы их либо свисали ниже подбородка, либо были
напомажены чем-то, что походило на известь, и торчали тогда, как клыки.
Было немало лысых. Их морщинистые макушки качались бледными пятнами в алой
духоте зала. Густые длинные волосы других были собраны в хвост или
свободно падали на плечи. Все они казались очень и очень старыми.
Морщинистые лица. Длинные носы. Глубоко запавшие глаза в похожих на пещеры
глазницах под сенью мохнатых сердитых бровей. Во тьме зрачки их светились,
словно глаза животных, захваченных светом прожектора, но светились
красным, как будто внутри черепов их пылал крошечный ад.
Теперь же гномы хранили молчание, хотя Ривен все еще ощущал спиной их
Посняков Андрей
Лондон Джек
Самойлова Елена
Вронский Константин
Шилова Юлия
Андреев Николай