разрушала прекрасное здание их любви, и подумал, что в том мире, в каком
мы существуем, человек живет в одиночестве, предоставленный самому себе, и
ни у кого нет надежды изменить такую жизнь. Но бедная Делия смотрела на
поэта любящими глазами. А ведь ей уже было не до любовных ласк. Значит, не
только в них выражается наша любовь?
хорошего не предвещает.
смотрели на клубящиеся облака и плывущую среди них страшную луну. Что было
делать людям в этой черной яме? Повернуть назад? Трифон находился в
нерешительности. Будет ли доволен патрон, узнав, что "Фортуна" не
использовала все возможности, чтобы продать свои товары по выгодной цене?
ветра и завыл в снастях. Стараясь перекричать шум бури, старый мореход
бросился к мачте, требуя, чтобы корабельщики спустили парус. Но так как
снасть заело, то один из них полез на мачту, которая раскачивалась над
бездонной пропастью моря. Трифон стоял внизу с поднятыми руками, как бы
заклиная стихию.
- Теперь нам нет спасения!
воздуха едва не перевернуло корабль. В мгновение ока парус превратился в
жалкие клочья. Однако мачта устояла. Луна уже скрылась за облаками. Небо
прорезала зеленая молния. Сквозь грохот валов, бросавших "Фортуну
Кальпурнию", как жалкий челн, донесся голос Трифона:
придет конец, перевернется корабль и все мы пойдем ко дну вместе с
драгоценным грузом. В подобном смятении мне припомнились стихи о корабле,
на который равнодушно взирал Гораций, великий римский поэт. Рядом со мной
взывал к древним богам своей родины дрожащий от страха Теофраст, и я
слышал, как он обещал жертвы и фимиам и давал клятвенные обещания вести
добродетельную жизнь. Молилась ли Делия своему богу? Мне показалось, что в
темноте она закрыла лицо руками и что-то шептала, судя по шевелящимся
губам. А кому могли молиться Вергилиан и Скрибоний?
корабельщиков оторвался от мачты и упал в черную воду. На одно мгновение
молния осветила искаженное от ужаса лицо, широко раскинутые в воздухе
руки, раскрытый в предсмертном крике рот. Но за ревом бури никто ничего не
слышал, и каждый в этот час помышлял только о собственном спасении.
ней, а не хватало силы воли, чтобы выпустить из пальцев снасть и сделать
несколько шагов по помосту, который то поднимался, то опускался среди
обезумевшей стихии.
переносил это бедствие. Но обоим поэтам пришлось плохо. Вергилиан закрыл
глаза и рухнул у подножия мачты. Я умолял Трифона, чтобы он помог мне
перенести друга в кормовое помещение. Делия заплакала, когда мы положили
бедного Вергилиана рядом с нею на мокрой от морских брызг овчине, и стала
приводить его в чувство. Это удалось сделать не без труда.
10
уже стихает, и надежда снова затеплилась в наших окоченевших сердцах. По
распоряжению Трифона корабельщики стали бросать в море мешки с гвоздями,
так как в чреве корабля где-то образовалась течь, вода начала заливать его
и мы могли пойти ко дну. Когда старик сказал Вергилиану о своем намерении
освободиться от груза, угрожая, что иначе всех нас ждет смерть, тот
равнодушно махнул рукой. Поэт вновь впал в забытье, и одни боги знали, что
будет с ним. Весь остаток ночи корабль носился по волнам без ветрил и без
кормила. Вскоре Вергилиан очнулся и увидел, что лежит рядом с Делией. Она
смотрела на него безумными глазами. Молнии уже не сверкали, но он
разглядел в полумраке, что лицо ее было подобно лику Медузы.
Трифон. Радуюсь, что ты пришел в себя. Тебе еще рано умирать...
громады валов. От этого зрелища кровь леденела в жилах - настолько они
казались огромными, - но шум бури постепенно утихал. Корабельщики бросали
в воду свинцовый груз на длинной веревке и, быстро перебирая руками,
вытаскивали его обратно, чтобы узнать глубину моря. Полуголый Трифон
приполз к нам на корму и крикнул Вергилиану:
листьями. Мы недалеко от земли.
Корабельщик с весельем в голосе кричал:
берегу. Вновь воспрянувший духом Трифон жалел о выброшенных гвоздях,
опасаясь гнева сенатора, и Вергилиан утешал его, говоря, что иначе погибли
бы не только люди, а и кожи и самый корабль, представляющий собою большую
ценность.
начинающегося дня мы отчетливо увидели берег. Возможно, что мы приплыли к
какому-то острову...
скалистое побережье. Корабль оказался на камнях, дрожал и ужасно скрипел,
разбиваемый волнами. Теперь возможно было рассмотреть зеленые холмы на
берегу и даже деревья, гнувшиеся к земле от ветра. Там бегали и суетились
люди и что-то кричали погибающим, но за шумом ветра их голосов мы не
слышали.
берег и укрепить там конец веревки, чтобы при помощи ее и остальные могли
перебраться на сушу, оставив корабль на волю волн. Посланные без особого
труда выполнили поручение, и тогда мы по пояс в воде, держась за веревку,
перешли на берег. Трифон нес в руках снятую с мачты позолоченную статуэтку
богини, а один из мореходов - полумертвую Делию.
нам со старым стихотворцем дела в такой час не было. Скрибоний, радуясь
неожиданному спасению, хватал пригоршнями песок и пересыпал его с ладони
на ладонь.
потерпевших кораблекрушение, хотя у нас был, вероятно, бедственный вид.
Оказалось, что это местные пастухи, люди весьма мирного нрава. Они не
только не причинили нам никакого зла, но даже помогли укреплять веревку на
берегу. Однако Трифон обнажил висевший у него на бедре тупой меч и сказал:
корабельщика, что первыми попали на берег, объяснили нам, где мы
очутились:
можно понять без большого труда.
грудь, объяснялся на языке Вергилия не так уж плохо. По его распоряжению
молодые овчары принесли вязанки хвороста и зажгли костер, чтобы мы могли
обогреться и высушить одежду. Из соседнего селения, расположенного за
холмом, пришли женщины и принесли в кувшинах благородной формы
свежеподоенное козье молоко, белый сыр и пшеничные лепешки. Когда мы
обогрели свои закоченевшие тела и поели немного, все отправились в
селение, кроме Трифона и двух корабельщиков, оставшихся, чтобы охранять
корабль, хотя старый пастух заверял нас, что на острове живут честные люди
и не посягают на чужое добро.
еда, питье и одежда. На острове достаточное количество лоз, чтобы выжимать
вино и приготовлять уксус для приправы к овощам. На Мелите существуют
источники с приятной на вкус водой, и наши жены отличаются добродетелью.
Делией и Вергилианом в гору. Он оглянулся на море. Волны еще бушевали, и
черный корабль лежал на боку тяжкой громадой, вероятно навеки закончив
свои странствия.
наступило утро, хотя солнце скрывалось за облаками. Внизу ютилось селение
- несколько десятков бедных хижин с крышами из тростника - и зеленели
виноградники. На другой стороне острова виднелся залив, и на его берегу
белели скромного вида дома небольшого городка и возвышался храм с шестью
колоннами.
в город за врачом. В ожидании его больную устроили на высоком ложе, укрыли
Пехов Алексей
Лондон Джек
Быков Василий
Ильин Андрей
Бажанов Олег
Прозоров Александр