Заварзиным?
собираемся использовать нервно-паралитический газ.
отверстия над стеллажами под самым потолком.
По сигналу все наши сотрудники оденут противогазы, а здание
на полчаса превратится для любого живого существа в совершенно
непроходимую зону.
Герострат? Он пришлет камикадзе, запрограммированных на моментальную
смерть в случае провала, и тогда...
его губы, сразу сделав лицо капитана отталкивающим. - Геростарту
нужна информация, а не полсотни покойников. Стороннее
наблюдение за нашим "Центром" ничего ему не даст, и вопрос о
том, чем здесь занимаются на самом деле, для него останется
открытым.
в поисках сигарет (в этот момент ощущал я себя самым настоящим
"адвокатом дьявола" - пренеприятнейшая работенка). - Попробуем
по-другому. В операции задействован, надо думать,
не один человек, а многие десятки. Где гарантия, что завтра
кто-нибудь из них не исчезнет в неизвестном направлении? И
завтра же Герострат будет знать, что все это - примитивный
блеф, дезинформация, пустышка. Выведывать чужие секреты он
умеет. На то у него целый арсенал методов, наработанных, к
слову говоря, в настоящем, а не фиктивном Центре.
в такой игре может легко обратить все наши усилия в прах. Но
дело в том, Борис Анатольевич, что об истинном предназначении
нашего Центра знаем мы трое, полковник Усманов, вы с ним теперь
знакомы, и еще двое человек из высшего руководства ФСК.
Все остальные убеждены, что это самый НАСТОЯЩИЙ Центр по прикладной
психотронике. Все, кому, конечно, положено иметь такие
убеждения. А если Герострат неглуп, а он неглуп, то должен
понимать, что похищение исполнителя опять же ничего ему
не даст, а на руководителя попробуй-ка выйди. Так что, Борис
Анатольевич, с этой стороны мы тоже защищены.
о двоих "из высшего руководства ФСК".
мышеловкой.
пуст, хотя из-за дверей продолжал доноситься звук бубнящих
голосов и механический стрекот машинок.
для посторонних ушей.
вы перегибаете палку. Это уже лишнее.
реализм? Изображать действительность такой, какой ее
хотят видеть вышестоящие инстанции.
человека настроение в связи с маленькой над моим скепсисом победой.
окно в том конце, окно в этом конце, одинаковые, как двойняшки,
двери. На двери кабинета, к которому привел нас Сифоров
висела простенькая табличка: "Вычислительный центр".
но здесь, за ней, оказался узкий тамбур, заканчивающийся
еще одной дверью: огромной, из сплошной стали, на невероятных
размеров петлях. Нечто похожее, пожалуй, можно
встретить на подводных лодках, или в каком-нибудь правительственном
бункере, построенном на случай ядерной войны.
миниатюрная видеокамера. Я увидел, как она чуть заметно повернулась
на вертикальном удерживающем ее штоке, объектив
слепо уставился на нас. Сифоров тоже взглянул туда и помахал
рукой.
толкнул ее. Мы вошли в комнату, жмурясь от яркого света.
Это помещение было гораздо просторнее комнаты-"пустышки".
Окна были плотно зашторены, и в полную мощность работали лампы
дневного света. В центре помещения пребывало громоздкое устройство,
и еще какие-то металлические ящики вдоль стен, а на
полу - ковром переплетение кабелей, подсоъединенным разъемами
к центральному устройству; еще несколько пучков кабелей в разных
местах уходили в стены. За устройством - шкаф, облицованный
десятками десятками телевизионных экранов с четкими цветными
изображениями вестибюля и знакомых нам коридоров плюс дисплей
мудреного компьютера, на котором высвечивались одна за
другой яркие цветные схемы - сидел на вращающемся кресле маленький
круглый розовощекий субъект в грязноватой майке, которая
была ему не по плечу, а потому открывала взорам всех
желающих белый круглый животик, и поношенные трикотажные штаны.
Субъект левой рукой почесывал живот, а правой - вытягивал
из огромной коробки одну за другой шоколадные конфеты, лишь
время от времени отвлекаясь на то, чтобы отстучать на клавиатуре
компьютера загадочную комбинацию символов.
в дальнем конце, расположились еще двое гражданских, потягивающих
лениво "фанту" из высоких запотевших бокалов - но
я сразу догадался, кого здесь Сифоров называет "Пончиком".
Субъект по прозвищу Пончик развернулся вместе с креслом, встал
и пошел, протягивая на ходу вымазанные шоколадом пальцы.
Субъект остановился и приготовился, видимо, уже обидеться,
но тут сообразил и старательно вытер пальцы о свои трикотажные
штаны. После чего снова полез к Сифорову с рукопожатиями, и
неистовому капитану ничего не оставалось другого, как ответить
на них. Правда, с чрезвычайно болезненной улыбкой на лице.
Субъект по прозвищу Пончик долго тряс ему руку, а "гражданские"
в углу откровенно весилились, наблюдая происходящее.
Сразу стало ясно, что субъект этот не просто так сам себе
субъект, а еще и объект всеобщих насмешек, а все поступки и
привычки его давно уже - притча во языцех сотрудников ФСК.
местный гений. А это, познакомься, Костя, наши консультанты:
Борис Орлов и Марина Кэйбот.
к Марине самым непринужденным образом полез целоваться.
Марина с испугом отпрянула.
западный, там у них лобызаться при встрече не принято.
руки руки груди, с выражением совершеннейшего отчаяния на
пухленькой своей физиономии:
предупрежден, поставлен в известность. Но очень-очень-очень
рад с вами познакомиться. Марина, говорите, вас зовут? Очень - очень-чень
рад.
на радостях ее едва не облобызал. Под его восторженное верещание
Марина поспешила высвободиться.
наблюдая эту сцену. Хотя, как говорится, не имей сто рублей,
а имей сто друзей. При условии, если это НАСТОЯЩИЕ друзья,
а рубли еще не сожраны сегодняшней инфляцией.
Сифоров.
Марина? Очень-очень-очень вкусные конфеты. Вот здесь у нас
оборудован центр управления всем этим барахлом. Каждый
уровень подконторолен, каждый уровень просматривается. Но
барахло барахлом остается, как его не назови. Вы со мной
согласны, Марина? Очень-очень-очень этому рад! Просто не
знаю, что бы они все без меня со своим барахлом делали. Ведь
барахло оно и в Африке - барахло...
на все лады узкоспециальный термин "барахло", а я с сомнением
взглянул на Сифорова, и тот, перехватив мой взгляд,
конечно же, догадался, о чем я думаю.
Шилова Юлия
Лондон Джек
Прозоров Александр
Самойлова Елена
Перумов Ник
Шилова Юлия