Чтение 78–й страницы книги ~Доставить живым или мертвым~

Свет от единственной лампочки был настолько слаб, что ему пришлось
напрячь зрение, чтобы рассмотреть ближайшую перспективу. Осторожно ступая,
он направился вглубь подземелья. Когда он подошел к яме и увидел там
бездыханное человекоподобное существо, его охватила нервная дрожь. Он
неотрывно смотрел на сложенные крест-накрест ручки, откинутый к стене
огромный желтый череп Цвигуна, на совершенно чуждые для такого места яблоко
и грушу, которые здесь оставил Воропаев, на черепок, в котором уже не было
воды.

Какой-то едва уловимый звук привлек его внимание... Застыв на полушаге,
он повернул голову и разглядел человеческий силуэт, который скользнул в
проеме одной из боковых дверей...

Путин снял с плеча автомат и передернул затвор. "Не валяй дурака,
Гараев, -- голос его неожиданно громко разнесся под сводами пещеры. -- Мы
здесь с тобой одни и можем поговорить по душам..." Однако ему никто не
ответил.

Приблизившись к дверному проему, он дернул за ручку и отступил в
сторону.

-- Послушай, Мегаладон, ты случайно не в курсе, кто расколошматил нашу
тульскую роту? Молчишь, кролик... А кто убивал русских женщин и кто уморил
нашего генерала? И тех, кто киснет в яме недалеко отсюда?

Через пару секунд в ответ раздался смятый, словно человек,
произносивший эти слова, что-то жевал, голос:

-- И тебя убью. Американцев убил и тебя убью...Тебе один раз
повезло...когда ты сюда пришел, но отсюда тебе не выбраться...

Путин слушал, прижавшись к стене.

-- Ну, кто выйдет, а кто здесь останется, решат наши боги...Меня
интересует другое -- к чему тебе война, ты же милиционер? Звал бы свой народ
жить в мире, растить хлеб, уважать законы России...Не желаешь уважать, не
уважай, это твое личное дело, но не будь душегубом, не убивай...Дай
отдышаться народу. Тем более, твои вожди тебя бросили, ты теперь для них
утиль...

-- Я вспомнил твой голос...я знаю, кто ты, -- возможно, у Гараева
возникли серьезные проблемы с голосовыми связками, ибо слова его, прорываясь
через хрип и горловой клекот, затухали на полуслове. -- Мой народ будет меня
помнить хотя бы потому, что я убил его главного врага -- президента Путина.
Ибо история свободы -- это история сопротивления...

--Ты маньяк...убийца и народ тебя проклянет...Ты оставил о себе слишком
зловещую память.

В проеме появилась статная, тонкокостная фигура боевика номер три.
Путин успел разглядеть в его опущенной руке автомат, в другой -- рубчатый
окорочок ручной гранаты, которую он подносил ко рту, видимо, намереваясь
зубами выдернуть предохранительное кольцо. И хотя в запасе у президента была
еще целая вечность -- пять-шесть секунд, он, тем не менее, не стал особенно
медлить. Быстро отступая по коридору, он подправил ствол автомата и вписал
большую часть магазина в живот Гараева. И тот не успел зацепить колечко
резцами зубов, сил на извлечение чеки у него уже не осталось. Он сделал
несколько шагов, помутившееся сознание повело его в бок, в проем открытой
двери, где он упал на колени, но не устояв, рухнул лицом вниз, вытянулся,
выдохнул воздух вместе с кровавой сукровицей и навечно застыл.

Когда президент переступил порог помещения, понял, что попал в туалет.
Он подошел и наклонился над Гараевым -- хотел убедиться, что уходя из
подземелья, в спину ему не прозвучит автоматная очередь. Гараев, он же
Невидимка, он же эмир Тарзан и он же Мегаладон, был мертвее мертвого, но это
обстоятельство не обрадовало живого человека, который был измотан и
находился на последней стадии духовной опустошенности. "Ты, Гараев, спутал
историю свободы с пошлой историей вседозволенности и потому проиграл, --
президент огляделся. -- Несчастна та страна, которая нуждается в героях..."

Однако он не сразу вышел из пещеры, его взгляд зацепился за
просвечивающиеся через стеклянную стенку обводы грациозных ваз, стоящих на
сервированном столе. Он вошел внутрь и увидел то, что накануне видел
Воропаев...Но его заинтересовало другое: наполовину прикрытая ширмой дверь,
которую, вероятно, Воропаев не заметил. Но открыв ее, он понял, что перед
ним черный затхлый провал. Он вознамерился в него ступить, но так и не
ступил: где-то в недрах вспыхнуло сине-желтое ослепительное пламя,
сопровождаемое взрывом. Его подхватили огненные качели и унесли в светлую
даль.

Он летел над озолоченной солнцем нивой и на душе было спокойно и
отрадно. Впереди, за желтыми песками, он видел серебристую излучину реки,
отвесный берег и над ним целый каскад радуг. И он, как бы управляя своим
телом, полетел под эти разноцветные арки и душа его еще больше
возликовала...

...Потом свет погас, началось серо-черное мелькание, мешанина образов и
лавина голосов. И крупным планом всплыло спокойное лицо Касьянова, который
глядя на него с некоторой усмешкой и вместе с тем укоризненно, наставительно
ему выговаривал: "Ну что, Владимир Владимирович, скажете в свое оправдание?
Как мне теперь выкручиваться, а? Журналисты обнаглели, требуют встречи с
президентом, а президент на водных лыжах катается на Мальдивских островах.
Все, это надо прекращать, теперь моя очередь кататься..."

Потом он Волошину объяснял причину задержки и тот недоверчиво,
посмеиваясь в ладонь, кивал головой и кому-то с улыбкой говорил: "Вот так
всегда, а я отдувайся..." И увидел оранжевый бульдозер, который на глазах
вырастал в неправдоподобно огромный танк, гусеницы которого как раз крутятся
в сторону его больной ноги...Он кого-то хочет предупредить, но не может
крикнуть, потому что во рту вязкая кислая чертовщина и он не может
пошевелить языком. И снова -- сине-желтое пламя и он снова летит над ярко
освещенными просторами и душа упивается несказанной волей и красотой
земли...

38. Москва, Белый дом, 13 августа.

Когда помощник Касьянова сказал, что с ним хочет говорить жена
президента, первой мыслью было увильнуть от разговора или перенести его на
другое время. Он и в самом деле ничего не знал, что там в горах происходит,
и жив ли вообще президент и живы ли те, с кем он отправился туда... Но ей-то
он вообще о горах и заикаться не может -- президент отдыхает в Бочаров ручье
и точка...Нет, пожалуй, точка с запятой: Людмила о чем-то догадывается,
иначе как понимать ее слова, сказанные ею в последнем телефонном разговоре:
"Я чувствую, что вы от меня что-то скрываете...Боюсь, с ним что-то
случилось, он должен был мне позвонить..."

Действительно, чего уж там морочить человеку голову, не на Марс же он
улетел, находится в пределах России...Да, в пределах европейской части
Федерации, не далее как за тысячу верст от столицы, в теплых краях, где
зеленое море, высокие пальмы и умиротворяющий стрекот цикад. Но не может же
он ей сказать всю правду: что в назначенное время группу Шторма не дождались
в условленном месте. Туда добрался только один человек, назвавшийся
Мирченко, агент Сайгак, который и попросил командира встречающей
разведгруппы соединить его с ним, главой правительства Касьяновым. И ничего
удивительного в этом не было: у них с президентом такая договоренность -- в
крайнем случае сам Путин или кто-то из его людей по паролю выходят на прямую
связь с главой правительства. И, видимо, такой крайний случай наступил.

Касьянов позвонил и, когда вошел помощник, велел ему соединить с
Путиной.

Голос у женщины был спокойный, даже очень спокойный, что иногда
происходит при крайней взвинченности. Он дал ей высказаться, речь шла о том
же: связи нет, третий день не может до Володи дозвониться и теперь не знает,
что и думать. Пока она говорила, Касьянов собирался с духом, ибо такой
разговор требовал определенного мужества. И врать нехорошо и правду сказать
нельзя.

-- Людмила Александровна, он в горах, вы же сами знаете его страсть --
лыжи...Мы туда тоже звонили, но, видимо, испортилась погода, сильный
снегопад, связь нарушена...

-- Но он мог бы позвонить по сотовому телефону...

-- В том-то и дело, что там нет ретрансляторов сотовой связи...Если бы
была такая возможность, не было бы и речи...Ради Бога, успокойтесь и ничего
плохого не думайте. Он не один, в обиду его никто не даст, поэтому...-- но
Касьянов не договорил, потому что услышал всхлипы, за которыми прозвучало
размытое "извините, пожалуйста" и гудки...

Через сорок минут у него в кабинете собрались силовики, но перед тем
как встретиться с ними, Касьянов провел встречу с Патрушевым. С этим
человеком у Путина особо дружеские отношения да и по принадлежности его
ведомство должно первым повлиять на ситуацию.

-- Я был против такой авантюры, -- без увертюр сказал Патрушев. --
Конечно, это смелый ход, но очень опасный...

-- Надеюсь, вы его подстраховали? Какие-то меры приняли, если вдруг
ситуация выйдет из-под контроля.

-- Разумеется, подстраховали...У нас со Штормом была договоренность --
если они 13 августа не дадут о себе знать, то есть не выйдут в пункт сбора,
то на помощь им высылается разведывательно-поисковая группа... Более того, в
боевой готовности находятся несколько вертолетов, которые оперативно могут
доставить в квадрат Е-9 до двух рот десанта...

-- А этот агент...Сайгак?

-- Его послал Шторм и в этом я вижу опасность, ибо Андрей Алексеевич не
из тех людей, которые паникуют. Тем более в такой момент, когда цель была
так близка...Я имею в виду уничтожение главарей...Значит, у него была более
чем увесистая причина для того, чтобы просить поддержки. Возможно, он знал
такое, чего ни президент, ни наш агент не знали...Беда группы Шторма в том,
что она пошла туда вглухую, без рации...Хотя в общем я их понимаю, они