Чтение 78–й страницы книги ~Корабль призраков~

- А что - потом?

- Что вы будете делать потом?

- Пойду вдоль берега. - Он сказал это вовсе не так уверенно, как мне
хотелось. И как хотелось ему самому.

- Вдоль берега... Вдоль скал, да? Здесь на четыреста километров
ничего нет. И растительность может появиться только... Я даже не знаю,
когда она может появиться. У вас нет даже ружья...

- У меня есть нож. - упрямо сказал юный Мещеряков.

- Нож! Таким ножом можно резать только хлеб.

- Это хоть что-то? Во всяком случае, у меня хотя бы будет надежда.

- Надежда? Какая надежда?

- Надежда на то, что если я и умру, то умру сам. Я не хочу дожидаться
смерти на этом проклятом корабле. Все равно у вас осталось не так много
дней... Я постараюсь продержаться дольше. Я не буду ждать, пока за мной
придут. Что-тo или кто-то. Я ухожу.

- Это путь в никуда, Витя.

- Оставаться здесь - это путь в никуда.

- Вы не дойдете...

- Куда-нибудь да дойду. Хотя бы до своего конца. Но это будет мой
собственный конец. Потому что я сам его выбрал... Я сам.

- Я ... Я не знаю, как помешать вам.

- Никак Я все решил. Может быть, - глаза его на минуту загорелись и
тотчас же погасли. - вы пойдете вместе со мной? Вы все?

- Нет. - Я в отчаянии сжала руки Мещерякова.

- Так и будете ждать? Так и будете ждать, пока уйдете по одному?

- Идти даже без палатки.

- У меня есть брезент. Прощайте, Ева. Все так здорово начиналось...

- Прощайте, ?московская торпеда?...

- Уже нет. - Он вспомнил свое прозвище и грустно улыбнулся мне.

- Подождите! Подождите... Витя, подожди меня... - На палубу выскочила
Карпик. Она была в плюшевой шубке, с шарфиком, накинутым на голову.

С разбегу она ткнулась в полушубок Мещерякова - полушубок отдал ему
Антон. Мещеряков крепко обхватил Карпика, а потом нагнулся и поцеловал
ее в щеку.

- До свидания, Карпик. Ты очень хорошая девочка. Было очень приятно с
тобой познакомиться...

- Зачем ты уходишь?! Ты просто на тюленей?

- Да, - соврал Мещеряков.

- Ты врешь. - Карпик уличила хоккеиста и рассмеялась. - На тюленей не
ходят без ружей.

- Ты же знаешь, у нас нет ружей.

- Да. - Карпик нахмурилась - Ты уходишь насовсем?

- Не знаю. Наверное, насовсем. Пойду искать помощи. Может быть, мне
удастся.

- Но Макс... Макс говорит, что отсюда невозможно выбраться.

- Я проверю. Не всегда можно доверять Максу, Карпик. Он не истина в
последней инстанции.

- Не всегда можно, но всегда нужно, - заступилась Карпик за своего
обожаемого Макса. - Ты должен остаться.

- Нет. Я уже решил.

- А... А если я пообещаю, что с тобой ничего не случится? Тогда ты
останешься?

- Нет.

- Я правда обещаю тебе.

- Нет, Карпик. До свидания.

Мещеряков еще раз поцеловал Карпика в щеку, почтительно приложился к
моей руке и пошел к боту. Когда он сел в него, Макс привел в движение
портальные лебедки, и бот плавно опустился на чистую воду.

Теперь, с борта, фанц-бот казался совсем игрушечным. Мещеряков поднял
руку и помахал нам на прощание. А потом завел мотор, и маленькая лодка
заскользила между льдами.

Мы стояли у борта и провожали глазами ?московскую торпеду?,
восходящую звезду НХЛ, центрфорварда Витю Мещерякова. Единственного
человека, который посмел бросить вызов кораблю. Лодка все еще стояла в
наших глазах, хотя давно уже должна была скрыться. Она не приближалась и
не удалялась, и это подтверждало все то, о чем нам так настойчиво
пытались сообщить. ?Эскалибур? попал в ловушку времени, в мертвую зону,
в стеклянную банку, очень ограниченную в пространстве. Если Мещеряков не
сможет уйти от корабля... Не уйти от корабля - еще страшнее, чем уйти...
Мне даже не хотелось думать об этом. Если он вернется, значит, мы все
пленники... Значит, мы все обречены, все - грешные и праведные, мертвые
и живые, убитые и убийцы...

- Ну, давай, давай же, уходи, прорывайся, - шептала я.

Наконец бот завернул за один из торосов и окончательно скрылся из
виду.

- Все это ни к чему не приведет, - мрачно сказал Макс. - Он обречен.
Добираться до людей по берегу - дохлый номер. Скоро у него кончится
пища, а ночи на побережье... Нет, он не дойдет...

- Зачем ты так говоришь, Макс? - В голосе Карпика стояли слезы.

- Я говорю правду.

- Почему ты не отговорил его?

- Его отговоришь... Каждый выбирает то, что ему нравится больше.
Мещеряков всю жизнь на льду, может быть, во льдах ему повезет...

- Ты же сам в это не веришь, - уличила Макса Карпик. Она умела чутко
определять интонации.

- Ну и что, что я не верю. Главное, чтобы он верил... Пойдемте.

Он скрылся в чреве корабля первым. За ним потянулся Филипп. Мы
остались на палубе втроем: я, Антон и Карпик. Каждый из нас ждал, когда
другой уйдет, ну и ситуация, глупее не придумаешь.

- Пойдем к папе, Ева... - решилась наконец Карпик. - Ему очень плохо,
его нельзя надолго оставлять одного.

- Мне кажется, сейчас ему нужно побыть одному, - сказала я, и Антон
посмотрел на меня с надеждой: сейчас мы отвяжемся от девчонки, и он
сможет хотя бы поцеловать меня.

- Ему нельзя быть одному. Это его убивает. - Она сказала это так
по-взрослому, что я даже поежилась.

- Тогда ему лучше быть с тобой. Я ведь, в сущности, чужой человек...

- Нет, - с жаром ответила Карпик и вцепилась в мою ладонь. - Ты не
чужой человек.

- Я приду к вам попозже.

- Может быть, сейчас?

- Нет. Иди в каюту, Карпик. Здесь холодно, ты можешь простудиться...

- Макс говорит, что никогда не нужно бояться холода.

- Макс всю жизнь во льдах, он привык.

- Хорошо, - неожиданно согласилась Карпик. - Я буду ждать тебя.

Она ушла, а мы с Антоном остались на палубе. Он сразу же взял меня за
руку и поднес ее к губам.

- Ты тоже замерзла.

- Какое это имеет значение, Антон... Я нашла записку в душе.

- Какую записку? - Он непонимающе посмотрел на меня, он был так далек
сейчас от этого.

- Записку, которую получил Андрей незадолго до смерти. Я думаю, ее
написал убийца...

- С чего ты взяла?

Потому что я сама получила записку, написанную тем же почерком,
милый... Как жаль, что я не могу сказать тебе об этом...

- Кто-то назначил ему встречу в душе.

- Странное место, ты не находишь? Даже носовой отсек трюма, где мы
нашли Клио, выглядел правдоподобнее...

- Я не знаю... Я знаю только то, что после этой встречи Андрей
покончил с собой.

- Думаешь, он решил больше не марать руки?

- Нет, я думаю о другом. - Эта мысль пришла мне в голову только
сейчас, на этом ослепительном солнце, и я попыталась изложить ее Антону,
больше всего опасаясь, что он не поймет меня. - Я думаю, что мы
приближаемся к развязке...

- К развязке? А мне кажется, что все только набирает ход. - От
странного цинизма этих слов повеяло холодом, и Антон страшно смутился. -
Прости меня...

- Я думаю, мы приближаемся к развязке, - настойчиво повторила я. - Ты
видишь, что происходит?

- А что происходит? Цепь убийств, вот что происходит...

- Heт, не то... Корабль устал играть с нами. Никаких гудков, никаких
флагов, никаких новых страниц из судового журнала двадцать девятого
года... Ничего нового.

- Ну и что? Прошло не так уж много времени.

- Корабль устал... Или убийца устал?

- Убийцы никогда не устают, ты же знаешь...

- Теоретически... Но... Он либо устал... либо выбрал лимит времени.
Ты помнишь, я рассказывала тебе, что когда маньяк выходил на охоту, то
вся его жатва длилась сорок восемь часов. Двое суток. Ты понимаешь? У
него больше нет времени убивать. Наступил новый день, в котором мы,
возможно, будем в безопасности... Двое суток, сорок восемь часов.
Странно, он убивал в строго определенный день, 30 июня... Четыре года
подряд. Сейчас апрель, но это не меняет дела... Возможно, что-то
спровоцировало его. Возможно, тюленья кровь...

- Ты никогда не пробовала писать ужастики? - улыбнулся Антон.

- Нет, но можно попробовать на досуге, когда все кончится...

- Когда все кончится, я заберу тебя с собой. Я куплю тебе письменный
стол. Компьютер у меня есть - Он обнял меня, он уже не мог сдерживаться.