условленном месте. Ближе к вечеру Шеннон подошел к стойке
дежурного и спросил, как пройти к известному ресторану,
который находился приблизительно в миле от гостиницы. Тот
служащий, которого описал ему Лангаротти, в этот момент
находился поблизости и все слышал. Дежурный администратор
рассказал ему, как добраться до ресторана.
двадцать ходьбы.
телефоном, заказал столик на 10 вечера, на фамилию Браун.
Остаток дня он не выходил из гостиницы.
перекинутым через другую руку плащом, он вышел из отеля и
свернул на улицу, ведущую в сторону ресторана. Путь не был
прямым. Предстояло пройти две улочки еще меньше той, на
которой располагалась гостиница. Прохожих встречалось все
меньше и меньше и, наконец, он вышел на тускло освещенный
пустынный переулок в Первом Аррондисмане Парижа. Он замедлил
шаг и начал подолгу рассматривать освещенные витрины закрытых
магазинов, попросту убивая время. Ему уже давно надо быть в
ресторане. Он не оглядывался. Иногда, в тишине, ему казалось,
что он слышит осторожные приглушенные шаги где-то на темных
улочках за спиной. Кто бы это ни был, но только не
Лангаротти. Корсиканец мог передвигаться так, что и пылинка
не шелохнется.
неосвещенного проулка, который они наметили заранее. Он
отходил налево от улицы и был абсолютно пустынным. В дальнем
конце он упирался в ряд близко расположенных столбиков,
перегораживающих проход. По обе стороны тупика стены были
гладкие и высокие, без окон. В конце тупика, поперек дороги,
виднелся темный силуэт фургона, пустого, с раскрытыми задними
дверцами. Шеннон приблизился к фургону со стороны зияющей
черноты багажника и, дойдя до него, повернулся.
опасности в лицо, чем чувствовать ее спиной. Из прежнего
опыта он знал, что даже отступать лучше пятясь, оставаясь
лицом к лицу с источником опасности. По крайней мере, так
можно за ним следить. Пока он шел по проулку к тупику, у него
шевелились волосы на затылке. Если бы законы психологии
подкачали, он давно был бы мертв. Но психология оказалась на
высоте. Человек, крадущийся за ним по пустынным улочкам,
держался на приличном расстоянии, надеясь, что в конце концов
ему должен представиться случай.
громадный силуэт на фоне слабого света фонарей в начале
проулка. Он терпеливо ждал. Оставалось надеяться, что здесь,
в центре Парижа, шума не будет. Силуэт замер, оценил
ситуацию, очевидно, пытаясь определить, есть ли у Шеннона
пистолет. Но открытые дверцы фургона успокоили убийцу. Он
решил, что Шеннон припарковал его здесь, подальше от
любопытных глаз, и поэтому шел сюда намеренно.
разглядеть в полутьме, как нападающий вынул из кармана плаща
правую руку и выставил перед собой, зажав что-то в кулаке.
Лицо его было в тени, четко обозначился только силуэт, и он
был явно больше средних размеров. Человек остановился в самом
центре тупика и начал медленно поднимать пистолет. Замер на
несколько мгновений, видимо, прицеливаясь, потом вдруг снова
опустил правую руку вниз, будто бы передумав.
вперед и опустился на колени. Некоторые стрелки так
поступают, чтобы надежней прицелиться. Убийца прочистил
горло, еще больше наклонился вперед и уперся локтями на
булыжную мостовую. "Кольт 45" с металлическим звоном
шмякнулся о камни. Медленно, как правоверный мусульманин во
время молитвы, убийца склонил голову вниз, впервые за
последние двадцать секунд отведя взгляд от Шеннона, и
уставился на мостовую. Слышалось тихое журчание, как будто
струя лилась на камни. Колени и локти его подкосились, он
грузно шлепнулся в лужу собственной крови, хлещущей из
перерезанной аорты, и затих.
когда человек упал, слабый свет пробился в проулок с дальнего
конца. Из спины лежащего, облаченного в серый плащ, чуть
левее позвоночника, между четвертым и пятым ребрами, торчала
полированная костяная рукоятка ножа.
другая фигура, маленькая, безмолвная, все еще застывшая в
пятнадцати ярдах от тела в том месте, откуда был произведен
бросок. Шеннон свистнул, и Лангаротти, бесшумно ступая по
мостовой, подошел.
гостиницы, у него не было шансов нажать на курок своего
"кольта".
Брезент был заблаговременно снабжен проделанными по краям
отверстиями для веревок, чтобы можно было легко и быстро
упаковать поклажу, а к дальнему концу брезента были привязаны
камни. Взяв тело за руки и за ноги, они приподняли его и
перенесли в фургон. Лангаротти взобрался внутрь, чтобы
вытащить нож, а Шеннон закрыл дверцы и тщательно запер их для
верности.
медленно подал фургон назад и развернул его в сторону выезда
из тупика. Перед тем, как машина должна была тронуться,
Шеннон подошел к открытому боковому стеклу со стороны
водителя.
недолго, в основном промышлял в городе. Профессиональный
убийца. Но не самого высокого качества. Такого солидный
человек нанимать не станет. Скорее всего работал на своего
постоянного босса.
но крепко выругался.
завалить любую операцию только потому, что его не пригласили
в ней участвовать.
притом таким образом, чтобы он уже никогда не смог вмешаться
в операцию с Зангаро.
кандидата в постельку до того, как здесь кто-нибудь появится.
дал указания Лангаротти. Тот кивнул.
игры. Но за отдельную плату. Пять тысяч франков.
у входа в метро "Порт де ля Шапель" через три часа.
городке Динан на юге Бельгии, как было условлено заранее.
Шеннон позвонил ему накануне, отдал распоряжения и назначил
место встречи. Крошка Марк утром поцеловал на прощание Анну,
и она вручила ему с любовью уложенный чемодан с личными
вещами и пакет с полбуханкой хлеба с маслом и головкой сыра
на завтрак. Как всегда попросила беречь себя.
бочками смазочного масла фирмы "КАСТРОЛ" в фургоне. Его ни
разу не остановили. Да и не было причин для этого. Документы
на машину, страховка и права были в полном порядке.
городка. Шеннон спросил бельгийца:
время. Вам удалось поспать прошлой ночью?
фургонами. У вас есть еще время до полуночи.
предыдущий вечер, с тех пор, как ему позвонил Анри Алэн и
сообщил, что Шеннон отправился ужинать в ресторан, он ждал
новостей. До двенадцати ночи так ничего и не случилось, хотя
в это время должен был позвонить Томар и сообщить, что все
кончено. Не было звонка ни в три утра, ни на рассвете.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Ильин Андрей
Лондон Джек