покладиста; все мы сидели, плотно прижавшись друг к другу.
будто стрелка башенных часов.
вспомнит, и вспомнит ли вообще? И о чем подумаю я, когда мир накренится,
как шахматная доска за миг до падения?
два серых озера и запах дыма... И я оставила все, что любила, да так и не
дождалась прощения...
моей руке ладонь Аланы; Скиталец наступил ногой на клинок.
паутине времен и пространств одного-единственного человека; этот труд был
тяжел. Все мы ощущали каторжные усилия Скитальца; вслед за ним и я
напряглась, потянулась, желая помочь, принять на себя часть... ноши...
груза... впрячься в эту лямку, ощутить плечи Эгерта и Тории, увидеть
впереди прыгающий хвостик бегущей Аланы...
в пути. Он в преддверии. Зовите же!!
картину, и мы сидим безмолвные, как на парадном портрете, и только губы
Эгерта...
в пустом огромном зале. - Луа-ар!
нем ни капли человеческого... Или - ужасная смерть. Гибель Луара против
гибели мира...
таким, какой ты есть. Чтобы ты жил, но... не становись Им! Я не могу
выбирать... Я хочу от тебя... пусть он будет внуком Фагирры - мне плевать,
но не... Луар, услышь. Услышь...
удава... Сквозь щель полога пробивался отсвет прогоревшего камина. Красная
искорка отражалась в твоем открытом глазу - второго глаза я не видела... В
этот момент твое лицо на подушке... С долинами и горным пиком, с холмами и
бессонным круглым озером... А красный свет камина заменял в этой стране
закатное солнце...
моя гордость - а ведь я тебя спасла...
клубок.
Пелена времен и расстояний, Дверь на ржавом засове, но то, что во мне,
рвется, прорывается, как трава сквозь камень, как птенец из скорлупы, нет
ничего сильнее жизни, а моя жизнь - это...
окно. Мысли Тории казались синими, горы темно-синих волн, силой и волей
своей сравнимых с океанскими. В душе Эгерта жило красно-желтое, с черными
впадинами месиво. Горячее и больное желание - умереть за другого и тем
самым вернуть его... Алана чувствовала зеленым и теплым, она хотела
смотреть и касаться, ощущать руки на плечах - и еще какой-то пруд,
кораблик на воде, белые гуси...
Какая высокая трава, я не вижу тебя, мелькает светлая макушка и - смех...
Солнце садится, и на ладонях твоих серебряная рыбья чешуя... Трещина в
корыте... Вода уходит в песок, но в мире много еще воды. Пей сколько
хочешь...
кровью. Как клубника со сметаной. Растрескавшиеся соски и ежедневная боль
- почему ты снова не допил, ведь грудь еще полна?.. Потеки молока на
полу... Закрываются глаза. И падает тяжелая голова, опрокидывая стакан с
белым молочным донцем... Сколько еще сцеживать. Спи.
чувствую, - во мне, как плод, навеки. Никакой кровавый инструмент не
избавит меня, мальчик, от этого сгустка. И я зову - оглянись.
Мор... Приди из-под стального крыла, закрывшего тебя от солнца... Приди,
пощади своего внука. Своего внука...
не носит в себе моей крови. Мой сын. Я много раз умирал за тебя - смогу и
еще. Я предавал тебя - но есть черта, за которой и предательства
бессильны. Я готов принять на себя все твои шрамы - только оглянись,
сынок...
всю его жизнь сладкого было всего ничего. Какие-то форели в светлой речке,
какие-то муравьиные сражения на горячем белом песке, чьи-то руки на
глазах, чьи-то губы...
ждали не того, что получалось потом. После давних потрясений его жизни
текли, переливаясь одна в одну, без неожиданностей, ровно, как ухоженная
дорога... Жизни, потому что их было, кажется, несколько, он сбился со
счета еще в первый раз... А теперь, возможно, наступает конец...
кольце... Он изберет свой путь, кольцо изменит форму, мир изменится - либо
погибнет...
помоги мне, я слаб... Я стар и слаб, я не маг... Ларт, приди, явись из
могилы, останови!..
прорваться туда, где был сейчас он; наши души расшибали себе голову,
подобно мухе перед закрытым окном.
короткие смутные обрывки...
наместником..."
загустеет, как черная кровь..."
сейчас, только...
коленях...