необычайно важного, если человек, к голове которого приложат кристалл,
потеряет память?
суть дела. И, разумеется, недобрая суть, вот почему они действуют
тайно. Недоброе всегда секретно. А дело, мне кажется, вот в чем.
Создание боевых и рабочих автоматов - очень дорогостоящая вещь. Под
рукой же есть дешевые, почти даровые чудеснейшие биологические
механизмы - люди. Но человек не автомат...
потерявший память, может стать автоматом!
всю свою приспособленность к жизни. Но если эта потеря частичная...
художник взмахнул обеими руками, - вот почему охотятся за короной. Она
может принести громадные деньги!
продать этим "охотникам", - холодно сказал Гирин, - хотя, честно
сказать, я уверен, что шайка Дерагази найдет способы избавиться от
вас, как только вы покажете им сокровище. Я не собираюсь ни в чем
убеждать вас, но я видел этого человека! - Чезаре закивал головой, но,
прежде чем он успел что-либо сказать, в раскрытых дверных занавесях
показалась Леа.
танцевать! Она в наряде танцовщицы, только что с выступления по
телевидению. И с магнитофоном. Пойдемте скорее!
торопится с решением. Оно будет для него очень ответственным, и
хотелось бы узнать его в окончательном виде. - Сима бросилась
навстречу Гирину.
взяла его под руку и крепко прижалась щекой к плечу.
бы сжатые в тесном пространстве, приобрели упругость, силу и быстроту,
еще не виданные зрителями. Магнитофон рассыпал трудноуловимую для
европейца вязь двойных ритмов, рассеченную протяжными, дрожащими
нотами струнных инструментов.
зная, что Тиллоттама исполняет собственную импровизацию на недавно
написанную тамильским композитором Рави Дасом музыку "Слезы лотоса".
Оставив множество интонаций в движениях рук, поражающих в классических
танцах Индии, Тиллоттама отказалась от некоторых древних поз, упорно
повторяемых блюстителями древних традиций. Полусогнутые, широко
расставленные ноги, знаменующие ничтожество человека, его связь с
землей и медленное восставание к небу. Зачем они, если эти движения
выглядят некрасивыми у самой лучшей танцовщицы или танцора? Тиллоттама
следовала традиции танца Европы или Арабского Востока, восходящей к
временам Эллады и Крита, очень строгой к эстетике поз и движений ног,
наиболее рафинированно выраженной в русском классическом балете.
оцененным ее европейскими зрителями. Однако танец понравился им
гораздо больше традиционной индийской хореографии здесь, в Мадрасе,
доведенной до высокого совершенства наследницами храмовых девадаси.
возлюбленной, понимал все значение творчества танцовщицы и видел в ней
будущее искусство Индии. Новый танец, за которым последует другой,
третий. Она сможет повести за собой, отбрасывая накопившиеся в древнем
искусстве ядовитые ошибки. Упреки спадут с нее, как горчичные дерна с
острия шила, - так говорится в Дхаммападе - кодексе мудрости Южной
Индии.
распахнул широкое окно, и Тиллоттама продолжала танцевать в свете
луны, настолько яркой, что он не смягчил, а резче оттенил малейшие
движения танцовщицы, ее ставшие почти черными руки и тонкие черты ее
лица, будто вырезанные из темного дерева.
поразительном соответствии с нею тело Тиллоттамы как бы струилось,
переливаясь скрытым чувством, вздрагивало, замирая в минутной тревоге.
Песня умолкла, в тишине раздался резкий щелчок выключенного
магнитофона. Леа бросилась целовать Тиллоттаму, не скрывая
заблестевших в лунном свете слез восторга. Более сдержанная Сима
притянула к себе танцовщицу и прикоснулась щекой к ее щеке, как делала
в далекой России, поздравляя своих подруг и учениц с удачным
выступлением или спортивной победой. И, так же как у них, она
почувствовала твердость тела в неотошедшем напряжении и такую же
отрешенность чувств, еще не вернувшихся к обычному миру.
Рамамурти.
улыбкой, что комната как бы осветилась.
предложивших довезти индийских друзей. Ивернев, еще на правах
больного, вышел на веранду, а Сима с Гириным спустились в сад, чтобы
проводить гостей до ворот. Машина итальянцев стояла немного в стороне,
в кругу света яркого фонаря, как обычно, окруженного облаком ночных
насекомых. Дальше у второго фонаря под деревьями сидели на скамье
люди.
была узкой, и Гирин следовал за Симой по пятам, погруженный в какие-то
размышления и односложно отвечавший на ее восхваления Тиллоттамы. Сима
обернулась, посмотрев на мужа искоса и снизу. Взгляд этот почему-то
действовал на Гирина совершенно неотразимо.
как сама ночь. Я поняла сегодня, увидев Тиллоттаму при лунном свете, -
вот царица ночи в самом настоящем смысле.
наших цыган. Хотела бы я, чтобы у меня тоже были такие, а то ведь с
каким-то красноватым, медным отливом. Тот же подцвет, что и у Сандры.
цвете воронова крыла слишком много мрака, а у тебя сквозь черноту
проглядывает огонь. Оттенок огня выдает тебя, и я давно раскрыл твою
тайну.
пери - из огня. Ты - пери, а я, как черепок, стал тверже и звонче...
вернее дравиды. Я исповедую одну ересь, считая, что иссиня-черные
волосы - кстати, они характерны для многих древних народов
монгольского и дравидийского корня, - это пережиток большой древности.
Свидетельство когда-то случившегося усиления коротковолновой радиации
солнца, а может быть, и близкой вспышки сверхновой звезды, вызвавшей
особую пигментацию волос и кожи...
бутылку шампанского, потом второй и мужской вопль испуга, ярости и
муки. Несколько секунд спустя гулко хлестнули выстрелы автоматического
пистолета, смешавшиеся с криками. Гирин и Сима бросились к воротам.
Ивернев, еще слабый на ногах, побежал по лестнице, упал и скатился на
дорожку, оцарапав лицо и руки. На улице слышались крики, топот босых и
обутых ног. Не больше трех минут прошло с момента прощания с
друзьями...
лицом к ним, махая на прощание. Первой повернулась Тиллоттама и вдруг
заметила в группе людей, теснившихся около скамьи под деревом,
знакомый профиль с длинным, будто стесанным, носом.
лицо из прошлого исчезло, заслоненное двумя юношами в широких и
пестрых рубашках навыпуск.
вопросительно глядя на ее побледневшее лицо.
приглашая Тиллоттаму.
под которым стояла машина. Прежде чем кто-либо понял происходящее,
один из них вытащил из-под рубашки длинноствольный пистолет с
ребристой металлической муфтой на конце дула. Что-то хлопнуло о борт
машины, задев бок Тиллоттамы. Сандра ринулась вперед, чтобы прикрыть
Тиллоттаму, заводя руки за спину, как это делает наседка крыльями,
защищая цыплят. Хлопнул второй выстрел. Пуля, пробив руку Сандры,
попала в Тиллоттаму. Обе женщины упали как подкошенные. За секунду до
этого Даярам, издав звериный вопль, прыгнул навстречу стрелявшему.
Один из спутников убийцы подставил ему ногу. Даярам грохнулся об
асфальт у самых ног человека с пистолетом. Все же он успел ухватиться
за ноги убийцы, рванул на себя и подмял негодяя, пытаясь вырвать
оружие. Чезаре, старавшийся поднять раненых женщин и весь залитый их
кровью, яростным ударом сбил второго бандита и наклонился над
Даярамом, не замечая, что третий, пожилой и ранее не замеченный в
своей темной одежде, занес над ним длинное, адской остроты шило.
Мгновение - и шило вошло бы под лопатку итальянца, пронзив сердце, но
Посняков Андрей
Круз Андрей
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Перумов Ник