мире губ более сладких, чем эти, не было рук более нежных и ласковых, не
было бедер столь сладострастных. И не могло быть глаз столь глубоких.
Трепет охватывал душу, когда она постигала глубину этих аквамариновых
глаз, затягивавших жертву в свои сети и не отпускавших уже никогда. И
Леонид смотрел в эти глаза, мечтая лишь о том, чтобы вновь повторилось
любовное безумие. В эти мгновения он осознавал, что действительно
существует любовь, ради которой можно пожертвовать всем, за исключением
лишь одного - чести. И он купался в волнах этой любви.
стать своей красоте - сильного и уверенного в своей силе. То был мужчина,
способный защитить от всех опасностей. Не просто заслонить грудью от
вражеских стрел - подобных немало. Да и много ли для этого требуется,
подставить грудь под стрелы. Чуть-чуть отваги, чуть больше благородства и
перехлестывающее через край отчаяние, которое многими принимается за
отчаянную храбрость. Царь Спарты или кто он был на самом деле - Афо так и
не смогла допытаться об этом - не просто защищал, жертвуя собой. Он
защищал, но так, чтобы остаться в живых и поразить своего врага, а чрез
мгновенье встретить нового. Это был воин, чье предназначенье лишь в одном
- быть воином. Именно на таких людях держится мир.
использовать для встреч каждое свободное мгновенье. А это было нелегко. За
Афо следило множество ревнивых глаз, у Леонида было много забот и врагов.
Но препятствия лишь усиливают любовное влечение, порой даже думается: если
б их не было, их стоило создать. Любовь нуждается в препятствиях, подобно
тому как костру нужны еловые сучья; лишь препятствия могут поддержать жар
любовного огня.
мало кто знал в лицо и куда он мог быстро добраться. Афо прибывала в
условленное место по световому потоку, спартиата приносил горячий конь.
Ночь, день, еще ночь. Затем их ожидало расставание. Они расставались,
чтобы вскоре встретиться вновь. И вновь мягкая трава служила им постелью,
а тайно влюбленный в Афо Зефир укрывал обнаженные тела теплым воздушным
покрывалом. Захотев есть, Афо со смехом запускала руку в ничто, извлекая
оттуда кубки с вином и блюда, полные всевозможной снеди, принесенной в
жертву Зевсу, Дионису или Посейдону. Этому ее научил Дионис.
когда распускаются цветы. Это было время Афродиты, время яркой зелени,
время любви.
над головой пальчиков. На ее коже поблескивали росинки пота, высокая грудь
размеренно вздымалась.
едва заметная нотка беспокойства.
лето будет для меня последним.
коже. - Случается так, что смерть исходит не от вражеской руки, а как
результат обстоятельств.
сделаешь?
тени глаза мерцали почти космической темнотой. В бездонной глубине их
плясали золотистые огоньки, словно парные звезды в созвездии Псов. Леонид
в который раз поразился, насколько совершенна ее красота. Нужно было быть
великим творцом, чтобы создать подобную красоту. Он знавал прежде одну
женщину, чье лицо было как две капли воды похоже на это. Но та была
жестока и беспощадна, а ее аквамариновые глаза были наполнены огненным
льдом. Глаза Афо излучали красоту и нежность.
эту войну.
но он давно влюблен в меня. Мне достаточно лишь пообещать, что разделю с
ним ложе.
Спартиат коснулся пальцами ее щеки, провел по мягко очерченной линии
подбородка.
ему удалось. Вот только ангел вышел чуть легкомысленным и самоуверенным.
кого ты зовешь Громовержцем, всегда не везло с женщинами, как впрочем и не
только с ними. Все согласны принять его любовь, но никто не хочет дарить
свою.
все время думает лишь о делах. Мы же любим тех, кто забывает обо всем ради
любви.
кровь. А любовь требует стремительного горного потока. Не проси его ни о
чем, не стоит.
девушки. Она серьезно смотрела на него. - Да, я люблю тебя и, кроме того,
я воин и мое дело не предотвращать войны, а выигрывать их.
того, кто сказал, что ты умрешь.
слова.
множеством шрамов груди.
гоняться за мной.
ее?
изрыгающую огненные лучи, я повергал ее, размахивающую мечом, потрясавшую
копьем и скакавшую на остротаранной колеснице. На этот раз она придет в
облике тучи стрел. Их будет слишком много. И одна из них найдет мое горло.
кожу Леонида.
еще чтоб б я утешал плачущих богинь! Я пошутил.
смерти не одолеть того, кого любит такая женщина!
она была великой богиней, желая любви она становилась обычной женщиной.
плясали колдовской хоровод, сплетаясь в причудливые ожерелья созвездий.
Тегейской дороге. Мгновением раньше они коснулись бархатистой щеки Афо,
разметавшейся на пушистом покрывале в своей опочивальне. Глухо каркнул
проснувшийся ворон Аполлона Пейр и тут же смолк, завороженный красотой
забывшейся в сладком сне женщины, чье лицо излучало красоту и счастье. Еле
слышно вздохнул Зефир, набрасывая легкое покрывало облаков на ослепительно
завистливое солнце.
улетел к трем дубам, в чьей коре водились необычайно вкусные червячки.
спуститься вниз, чтобы вымерять его шагами. Кожаные эндромиды по щиколотку
вязли в сухом, испещренном колючими веточками, песке, бронзовые доспехи
при каждом шаге сотрясали воздух звоном. Задумчиво почесывая мокрый от
испарины лоб, воин вернулся на вершину горы, где его ожидал розовощекий
крепкий мальчуган лет двенадцати, восседавший, свесив ноги на обитом
броней бортике четырехконной колесницы, невесть как попавшей на эту
скалистую вершину. Короткая туника паренька была бесстыдно задрана
спереди, а весь завернутый подол ее был доверху набит неспелыми яблоками.
Мальчуган с хрустом объел зеленый плод и влепил огрызком по увенчанному
высоким гребнем шлему воина. Тот хотел было одернуть шалуна, но, подумав,
решил не связываться.
спросил паренек, с кислой миной вгрызаясь в очередное яблоко.
мальчугана. Как же трудно было взрослому сильному мужчине удержаться от
того, чтобы не дать хорошую взбучку этому нахальному мальчишке. Тем более,
Ильин Андрей
Лондон Джек
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман