Чтение 78–й страницы книги ~Дом скитальцев~

- ...Я же был оставлен в резерве операции "Вирус". Руководитель для
этой операции не назначается. Я - один из старших в четырех шестерках,
причем моя группа должна была закрепиться в Тугарине...

- Только ваша? Или есть другие?

- Этого я не знаю. Каждая из Линий получает самостоятельные
инструкции.

- Каковы были инструкции вашей группе?

- Ничем себя не проявлять до удобного случая. Дальнейшее - на мое
усмотрение. Но произошла неожиданность. "Посредник" с моей группой был
вынесен из корабля вместе с прочими утром. К середине дня функционеры
операции "Прыжок" начали размещать нас по телам... Простите - по людям.
Для меня был назначен Дмитрий Алексеевич, единственный из сотрудников
обсерватории, не покидавший в тот день своего жилища. Он оказался
феноменом. Он сумел заблокировать свой мозг. В него пересаживали
последовательно всех Десантников из "посредника" - он не впускал их в
сознание, их приходилось изымать... М-да, феномен! Наконец, меня подсадили
к нему вторично, и я пошел на риск. Объяснил ему, что я Замкнутый. Это
подействовало. Он согласился со мною сотрудничать.

- То есть он стал Десантником и старшим в группе?

- О, не так просто... Схема "Вирус" отшлифована столетиями. Она
предусматривает все, даже невероятное. Поведение Благоволина было
абсолютно нестандартным. Следовательно, он мог проделать невероятное -
сохранить память о моих действиях. Расчетчик сейчас же отстранил меня от
"Вируса" и приказал включиться в операцию "Прыжок". Я уклонился.

- Каким образом?

- Несколько часов мы не могли двигаться. Благоволив перенес тяжкую
психическую травму и, в сущности, был парализован. Я доложил это
Расчетчику. М-да... При эвакуации я убедил своих оставить меня все-таки в
"Вирусе", но одного, без группы. И еще одна подробность. Мы с Дмитрием
Алексеевичем потратили много часов на смычку. Действовать как единое целое
мы начали только здесь. Поэтому так поздно сообщили об одноместных
"посредниках". Дмитрий Алексеевич их не видел. Поверил мне, так сказать,
на слово...

- Почему это выясняется только сегодня?

- Михаил Тихонович, мы не могли рассчитывать на ваше доверие.

- Однако сейчас рассчитываете.

- Разумеется, - сказал гость. - Тогда я не мог говорить о
Десантнике-инсургенте, о Замкнутых. Сейчас могу.

- Почему?

- Каждый заботится о своих интересах. Я вынужден был учитывать
возможность проигрыша. Если Путь захватит Землю, организация Замкнутых
будет расконспирирована и уничтожена. У нас с вами разные начала отсчета.
Для вас Земля - центр Вселенной. Для нас - эпизод. Важный, многообещающий,
и тем не менее... И еще, как я уже говорил, не хотелось пробуждать
надежду, которая могла не сбыться.

- Значит, сегодня вы уже не боитесь проиграть? - ровным голосом
спросил Зернов.

Он ждал, что Десантник ответит: "Теперь проигрыш невозможен". Но тот
сказал:

- Боюсь. Просто я, как говорится, зашел слишком далеко. М-да,
простите... Наша беседа записывается?

- Предположим, - сказал Зернов. - Это важно?

- То, что я имею сообщить, должно быть зафиксировано.

Зернов приподнял со стола календарь - в подставку был вделан
микрофон.

- Весьма благодарен, - сказал гость. - Итак, я заявляю, что два
резидента подготовили плацдарм для высадки. Где - не знаю. Они послали
вызов эскадре и дали координаты посадочного коридора. - Учитель
продиктовал координаты. - Второе: я установил постоянную связь с Квадратом
сто три, то есть с эскадрой, которая находится на орбите, примерно
совпадающей с орбитой Венеры. Третье: эскадра благодаря действиям Квадрата
потеряла связь с базой. До восстановления радиоконтакта высадка отложена.
- Он сделал паузу. Зернов сидел, спокойно сложив пальцы, и ни о чем не
спрашивал. - Четвертое: я послал на базовую планету Пути разведчиков. Два
часа тому назад получил от них схему устройства, отобранную у меня при
обыске здесь, в Центре. Прошу немедленно начать изготовление прибора по
этой схеме... - Гость облизнул губы. - Устройство должно обнаруживать
Десантника в человеческом мозгу. Безошибочно и неограниченное число раз.
Первую пробу можете произвести на мне. Прошу учесть, что эскадра может
восстановить связь с базою в любую секунду, после чего высадки ждать
недолго. Около трех суток.

ДВА МАСТЕРА

Оба офицера, присутствующие при допросе, в великом изумлении смотрели
на Учителя. Ну и враль! - было написано на их лицах. Зернов чуть заметно
улыбнулся. Проговорил не спеша:

- Вы нас дезинформируете. Таково мое мнение.

- Тогда... - Учитель оборвал фразу. Часы в вестибюле гулким
колокольным звоном отбили полночь. - Тогда я требую, чтобы меня доставили
к Георгию Лукичу. Беседа записывается. Вы не посмеете отказать мне!

И еще раз удивились офицеры. Их шеф, казалось, испугался. Убрал с
лица улыбку и проговорил по внутреннему селектору:

- Илья Михайлович, с пленками ознакомились?

- По диагонали, - хрипло ответил в динамике голос кибернетиста. -
Отдаленно похоже на высокочастотный локатор.

- Сумеете изготовить прибор?

- Сомнительно.

- Почему?

- Прибор содержит несколько тысяч элементов. Пока нам понятно
назначение трех. Я нахожусь в положении сапожника, которому показали
фотографический снимок внутренности телевизора и предложили собрать такой
же, действующий.

- Ясно, - сказал Зернов и повернулся к Десантнику. - Что скажете на
это?

Руки его шевелились на гладкой доске стола. Десантник ответил с
недоумением, пожалуй, даже с замешательством:

- Погодите... А Благоволин?..

- А вы? - немедленно спросил Зернов.

Что-то изменилось. Зернов и Линия девять продолжали разговор о
чем-то, понятном только им двоим. Десантник сказал озабоченно:

- Я должен вернуться к себе... Так... Через два часа, не позже.

Не спрашивая, куда это "к себе" и зачем Десантник должен вернуться,
начальник Центра осведомился:

- А на машине?

- Так я и считал, Михаил Тихонович. Последняя электричка уходит через
полчаса.

- Понимаю. Иван Павлович, распорядитесь - Дмитрия Алексеевича в
лабораторию. Да, ваше здешнее имя?

- Иван Кузьмич.

- Как же вы послали разведчиков на базовую планету, Иван Кузьмич?

- Я построил инвертор пространства, - сказал Десантник. - Слабенький,
не чересчур ладный, м-да... Но действующий. - Он доверчиво смотрел на
Зернова. Ганин высунулся за дверь и, косясь одним глазом в кабинет,
передал распоряжение дежурному. А непонятный разговор между Десантником и
начальником Центра продолжался:

- Кто ваши разведчики?

- Дети.

- Та-ак... Сколько их?

- Двое.

- Дублируете?

- Простите, Михаил Тихонович?

- Послали их с параллельными заданиями?

- К сожалению, нет. Я подчинился ситуации. Замкнутые держали в поле
зрения одного, г-м... одного функционера, который не расстается со своей,
как бы сказать, подругой. Нечто подобное земной семье, но другое -
неважно. Я не мог подсадить разведчика в одного из них, ибо второй
немедленно заподозрил бы подмену и сообщил полиции.

- Следовательно, вы послали туда только Мыслящих? Так... Впрочем,
надеюсь еще побеседовать с вами. Иван Павлович, проводите гражданина в
лабораторию. Желаю успеха!

Ганин, все еще не оправившийся от изумления, увел Десантника. Зернов
снял трубку и предупредил помощника Георгия Лукича, что высылает с
курьером пакет. Написал несколько фраз на листке именного блокнота,
аккуратно вывел координаты посадочного коридора, заклеил в конверт. Через
минуту отъехала машина с фельдкурьером. Теперь Зернов мог вернуться
мыслями к Учителю и своим поступкам.

Он знал, что действовал правильно, с разумной мерой риска. Но
сомнение - едва ли не главная составляющая мысли. Однажды Зернова
спросили: почему он до сих пор не имел неудач в работе? Он ответил:
"Везло". Но подумал: "И сомневался".

Итак, прав ли он, что поверил Десантнику? Неделю назад, объясняя себе
поведение Благоволина, он рассмотрел три версии. Первая: Благоволин
протащил в Центр Десантника, который предъявил несущественные секреты
пришельцев, сам получил важные сведения о работе Центра и при удобном
случае ушел, перейдя в Учителя. "Посредник" он, по-видимому, держал в
металлической мыльнице, не прозрачной для рентгена.

Эту версию Михаил Тихонович отверг. Сведения Благоволина определили