одинаково легко порождая подвиги и преступления, творчество и разрушение,
благо и зло, исключая только равнодушие; и она не делает человека "героем",
ведущим "толпу", ибо большинство пассионариев находятся именно в составе
"толпы", определяя ее потентность и степень активности на тот или иной
момент. Группа субпассионариев в истории наиболее красочно представлена
"бродягами" и профессиональными сенатами-наемниками (ландскнехтами). Они не
изменяют и не сохраняют его, а существуют за его счет. В силу своей
подвижности они часто играют важную роль в судьбах этносов, совершая вместе
с пассионариями завоевания и перевороты. Но если пассионарии могут проявить
себя без субпассионариев, то те без пассионариев - ничто. Они способны на
нищенство или на разбой, жертвой которого становятся носители нулевой
пассионарности, т.е. основная масса населения. Но в таком случае "бродяги"
обречены: их выслеживают и уничтожают. Однако они появляются в каждом
поколении.
ГРАДАЦИИ ПАССИОНАРНОСТИ
Есть соблазн сопоставить пассионариев с "героями", ведущими "толпу", а
"бродяг-солдат" назвать "ведомыми", но на самом деле механизм исторического
действия не столь прост. Испанские Габсбурги и французские Бурбоны, за
исключением основателей династии, были заурядными людьми, равно как и
большая часть их придворных, среди которых время от времени появлялись
авантюристы-министры вроде Фуке и Джона Ло или Мануэля Годоя. Но идальго и
шевалье, негоцианты и корсары, миссионеры и конкистадоры, гуманисты и
художники -все они создавали такое внутреннее напряжение, что политика
Испании XVI в. и Франции XVI-XVII вв., если изобразить ее как составляющую
этногенетического процесса, отражала высокую пассионарность этих этносов.
Поэтому, несмотря на то, что пассионарии часто возглавляют народные
движения, правильнее назвать их не "ведущими", а "толкающими", ибо без
достаточного их числа, умерших в безвестности, было бы невозможно сломать
традицию, т.е. инерцию массы. И об этом гласят строки старинной испанской
баллады:
Итак, мы наметили три градации убывающей пассионарности, хотя в случае
надобности деление может быть более дробным. Поэтому третий
характерологический тип правильно назвать "субпассионариями". Но самое
главное - это не смешивать отмеченные типы с подразделениями классовыми или
сословными. Любое из них включает в себя три типа, но в разиых сочетаниях и
с разными доминантами. Видоизменение их соотношений, как численных, так и
векторных, внутри этноса определяет процесс этногенеза.
Этот тезис столь важен, что проиллюстрируем понятие пассионарности
дополнительно, используя для наглядности уже не исторические, а
литературные характеристики из сочинений А. С. Пушкина, близко подошедшего
к проблеме.
Типичными пассионариями, но отнюдь не "героями" и не "вождями" являются:
Скупой рыцарь, одержимый алчностью; Дон Гуан, стремящийся к любовным
победам ради побед; Сальери из зависти убивающий Моцарта; Алеко, из
ревности зарезавший Земфиру. Пассионариями и вождями, хотя и не героями у
Пушкина выступают Мазепа и Пугачев (весьма далекие от исторических
прототипов), а героями, но не пасссионариями - Гринев и Машенька Миронова,
рискующие жизнью ради долга. Образец пассионария и героя, хотя и короля, но
не "вождя" - Карл XII, "любовник бранной славы -для шлема кинувший венец",
т.е. приносящий интересы своей страны в жертву своему тщеславию. Последнему
противопоставлен Петр I - гармоничная личность, выполняющая свой долг перед
Россией, гораздо более сильная, чем Карл XII, следующий обственным
капризам. Так - в трактовке Пушкина, и это близко к действительности, ибо,
за исключением личных черт: возбудимости, детской жестокости и т.п., Петр
был подобен своему отцу, т.е. был человеком своего времени и продолжал одну
из линий русской культурной традиции - сближение с Европой, возникшую в
начале XVII в. при Михаиле Федоровиче. Но при этом Петра окружали
пассионарии, например Меншиков, Ромодановский, Кикин, но они ни вождями, ни
героями не были. Ни по Пушкину, ни на самом деле. Поэтому сопоставление
пассионариев с вождями - домысел, цель которого описание одного из
поведенческих признаков свести к банальной, давно отброшенной теории.
И ничуть не менее абсурдна другая, обратная точка зрения, сводящая все
мотивы поступков самых разных людей к стремлению получить выгоду, причем
под последней подразумеваются только деньги и эквивалентные им ценности.
Эта вульгарная позиция субпассионарного обывателя часто выдается за
материализм, с которым она на самом деле не имеет ничего общего. Обыватель,
как правило, лишен воображения.
Он не может и не хочет представить себе, что существуют люди, не похожие на
него, движимые иными идеалами и не стремящиеся к иным целям, нежели деньги.
Концепция непосредственной выгоды никогда не была точно сформулирована,
потому что тогда стала бы очевидна ее абсурдность, но как сама собой
подразумевающаяся она фигурирует в рассуждениях по любому поводу и даже в
научных построениях, почему и требует к себе внимания.
ГАННИБАЛ И КАРФАГЕН
А теперь рассмотрим с нашей точки зрения поведение Ганнибала во время 2-й
Пунической войны. Фамилия Барка была одной из богатейших в Карфагене. Отец
Ганнибала Гамилькар приумножил свои богатства, подчинив Нумидию и Испанию,
где его сын Ганнибал фактически был царем. Война с Римом не сулила
Ганнибалу никаких выгод. Наоборот, риск был крайне велик. С точки зрения
личных интересов Ганнибала, война была ему не нужна, но она была неизбежна
для его отчизны - Карфагена. Ведь если бы шальная стрела попала в грудь
карфагенского полководца, то его смерть не компенсировала бы никакая
военная добыча, тем более что в деньгах он не нуждался. Но, может быть, он
выполнял волю своих сограждан?! Нет, они не просили его воевать, в решающий
момент отказались прислать подкрепление и ненавидели его со всей страстью,
на которую способен обыватель, чувствующий, что надо что-то сделать не для
себя, а для общего дела. В этих случаях субпассионарий сразу начинает
искать повод, который позволил бы ему уклониться от любых обязанностей.
Конечно, это отнюдь не дальновидно, но ведь люди не всегда
предусмотрительны, что и ведет к гибельным последствиям. Короче говоря,
ради личной выгоды Ганнибал должен был сидеть в своем Гадесе и
развлекаться; карфагенские старейшины должны были бы всеми силами
поддерживать своего полководца; нумидийские всадники - дезертировать, чтобы
не гибнуть за ненавистных финикийских колонизаторов; испанские пращники -
восстать и вернуть свободу. А все было наоборот! И из-за случившегося
исчезла богатая пуническая литература Карфагена. Были выпаханы и заброшены
долины в ущельях Атласа, ибо на эту страну пала обязанность снабжать
миллионный Рим хлебом. Свободолюбивые берберы, спасаясь от жестоких римлян,
отошли на юг, и их стада вытоптали еще зеленевшие равнины Западной Сахары,
которая стала превращаться в каменистую пустыню. Ведь во времена Ганнибала
в Северной Сахаре текли реки, бродили слоны, паслись лошади, а через две
тысячи лет антропогенных воздействий римских и арабских завоевателей всю
эту богатую фауну заменил один верблюд.
Но если мы захотим найти причину таких грандиозных изменений в этнографии и
физической географии, то ясно: на пассионарность фамилии Барка навалилась
тяжелым грузом субпассионарность карфагенских обывателей. Именно она
привело их сначала к проигранной войне, потом к гибели в стенах осажденного
Карфагена, потом, как следствие, повлекла покорение Нумидии, за чем
последовало уничтожение ландшафта.
А могло бы быть иначе? Конечно! Своевременная помощь Ганнибалу означала
разрушение Рима, освобождение самнитов и цизальпинских галлов, остановку
гиперболизованной, искуственной урбанизации и, следовательно, сохранение
буковых и дубовых лесов на Апеннинах, виноградников вокруг Капуи и Тарента,
этрусских городков в долине Арно. Были бы на долгое время спасены богатства
Галлии и сокровища искусства Эллады, но не было бы ни Аппиевой дороги, ни
терм Каракаллы, ни латинского языка в школах эпох грядущих. Однако развитие
производственных отношений шло бы и в этой ситуации своим путем. На место
изживающего себя античного раболадения пришел бы феодализм, пусть чуть
раньше или позже. Пассионарные подъемы и спады не влияют на социальное
развитие человечества, если понимать под последним смену
общественно-экономических формаций. Да и как может эмоция изменять что-либо
в стихии сознания - разума? И сейчас мы увидим, почему это так.
XXVI. Затухание пассионарности
ВСПЫШКА И ПЕПЕЛ
Теперь можно сказать, что "пусковой момент" этногенеза - это внезапное
появление я популяции некоторого числа пассионариев и субпассионариев; фаза
подъема - быстрое увеличение числа пассионарных особей в результате либо
размножения, либо инкорпорации; акматическая фаза - максимум числа
пассионариев; фаза надлома - это резкое уменьшение их числа и вытеснение их
субпассионариями: инерционная фаза - медленное уменьшение числа
Русанов Владислав
Николаев Андрей
Конан-Дойль Артур
Русанов Владислав
Мережковский Дмитрий
Контровский Владимир