теперь открылись глаза мои! Вижу сам, что, может быть, весьма и весьма
поступил опрометчиво, пренебрегая общественным голосом...
стула и уже готовясь расправиться.
затем, подойдя чуть не в упор к Лужину:
более, иначе...
искривленным от злости лицом, затем повернулся, вышел, и уж, конечно, редко
кто-нибудь уносил на кого в своем сердце столько злобной ненависти, как
этот человек на Раскольникова. Его, и его одного, он обвинял во всем.
Замечательно, что, уже спускаясь с лестницы, он все еще воображал, что дело
еще, может быть, совсем не потеряно и, что касается одних дам, даже "весьма
и весьма" поправимое.
ожидал подобной развязки. Он куражился до последней черты, не предполагая
даже возможности, что две нищие и беззащитные женщины могут выйти из-под
его власти. Убеждению этому много помогли тщеславие и та степень
самоуверенности, которую лучше всего назвать самовлюбленностию. Петр
Петрович, пробившись из ничтожества, болезненно привык любоваться собою,
высоко ценил свой ум и способности и даже иногда, наедине, любовался своим
лицом в зеркале. Но более всего на свете любил и ценил он, добытые трудом и
всякими средствами, свои деньги: они равняли его со всем, что было выше
его.
несмотря на худую о ней молву, Петр Петрович говорил вполне искренно и даже
чувствовал глубокое негодование против такой "черной неблагодарности". А
между тем, сватаясь тогда за Дуню, он совершено уже был убежден в нелепости
всех этих сплетен, опровергнутых всенародно самой Марфой Петровной и давно
уже оставленных всем городишком, горячо оправдывавшим Дуню. Да он и сам не
отрекся бы теперь от того, что все это уже знал и тогда. И тем не менее он
все-таки высоко ценил свою решимость возвысить Дуню до себя и считал это
подвигом. Выговаривая об этом сейчас Дуне, он выговаривал свою тайную,
возлелеянную им мысль, на которую он уже не раз любовался, и понять не мог,
как другие могли не любоваться на его подвиг. Явившись тогда с визитом к
Раскольникову, он вошел с чувством благодетеля, готовящегося пожать плоды и
выслушать весьма сладкие комплименты. И уж, конечно, теперь, сходя с
лестницы, он считал себя в высочайшей степени обиженным и непризнанным.
немыслимо. Давно уже, уже несколько лет, со сластию мечтал он о женитьбе,
но все прикапливал денег и ждал. Он с упоением помышлял, в глубочайшем
секрете, о девице благонравной и бедной (непременно бедной), очень
молоденькой, очень хорошенькой, благородной и образованной, очень
запуганной, чрезвычайно много испытавшей несчастий и вполне перед ним
приникшей, такой, которая бы всю жизнь считала его спасением своим,
благоговела перед ним, подчинялась, удивлялась ему, и только ему одному.
Сколько сцен, сколько сладостных эпизодов создал он в воображении на эту
соблазнительную и игривую тему, отдыхая в тиши от дел! И вот мечта стольких
лет почти уже осуществлялась: красота и образование Авдотьи Романовны
поразили его; беспомощное положение ее раззадорило его до крайности. Тут
являлось даже несколько более того, о чем он мечтал: явилась девушка
гордая, характерная, добродетельная, воспитанием и развитием выше его (он
чувствовал это), и такое-то существо будет рабски благодарно ему всю жизнь
за его подвиг и благоговейно уничтожится перед ним, а он-то будет
безгранично и всецело владычествовать!.. Как нарочно, незадолго перед тем,
после долгих соображений и ожиданий, он решил наконец окончательно
переменить карьеру и вступить в более обширный круг деятельности, а с тем
вместе, мало-помалу, перейти и в более высшее общество, о котором он давно
уже с сладострастием подумывал... Одним словом, он решился попробовать
Петербурга. Он знал, что женщинами можно "весьма и весьма" много выиграть.
Обаяние прелестной, добродетельной и образованной женщины могло удивительно
скрасить его дорогу, привлечь к нему, создать ореол... и вот все рушилось!
Этот теперешний внезапный, безобразный разрыв подействовал на него как удар
грома. Это была какая-то безобразная шутка, нелепость! Он только капельку
покуражился; он даже не успел и высказаться, он просто пошутил, увлекся, а
кончилось так серьезно! Наконец, ведь он уже даже любил по-своему Дуню, он
уже владычествовал над нею в мечтах своих - и вдруг!.. Нет! Завтра же,
завтра же все это надо восстановить, залечить исправить, а главное -
уничтожить этого заносчивого молокососа, мальчишку, который был всему
причиной. С болезненным ощущением припоминался ему, тоже как-то невольно,
Разумихин... но, впрочем, он скоро с этой стороны успокоился: "Еще бы и
этого-то поставить с ним рядом!" Но кого он в самом деле серьезно боялся, -
так это Свидригайлова... Одним словом, предстояло много
хлопот. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
мать, - я польстилась на его деньги, но, клянусь, брат, - я и не
воображала, чтоб это был такой недостойный человек. Если б я разглядела его
раньше, я бы ни на что не польстилась! Не вини меня, брат!
как-то бессознательно, как будто еще не совсем взяв в толк все, что
случилось.
бледнела и сдвигала брови, припоминая случившееся. Пульхерия Александровна
и воображать не могла, что она тоже будет рада; разрыв с Лужиным
представлялся ей еще утром страшною бедой. Но Разумихин был в восторге. Он
не смел вполне его выразить, но весь дрожал как в лихорадке, как будто
пятипудовая гиря свалилась с его сердца. Теперь он имеет право отдать им
всю свою жизнь, служить им... Да мало ли что теперь! А впрочем, он еще
пугливее гнал дальнейшие мысли и боялся своего воображения. Один только
Раскольников сидел все на том же месте, почти угрюмый и даже рассеянный.
Он, всего больше настаивавший на удалении Лужина, как будто всех меньше
интересовался теперь случившимся. Дуня невольно подумала, что он все еще
очень на нее сердится, а Пульхерия Александровна приглядывалась к нему
боязливо.
заявляет желание тебя однажды видеть в моем присутствии.
как он смеет ей деньги предлагать!
Свидригайловым, пропустив о призраках Марфы Петровны, чтобы не вдаваться в
излишнюю материю и чувствуя отвращение заводить какой бы то ни было
разговор, кроме самого необходимого.
будет сам, всеми средствами, доискиваться свидания. Он уверял, что страсть
его к тебе была блажью и что он теперь ничего к тебе не чувствует... Он не
хочет, чтобы ты вышла за Лужина... Вообще же говорил сбивчиво.
говорил, что не богат. Объявляет, что хочет куда-то уехать, и через десять
минут забывает, что об этом говорил. Вдруг тоже говорит, что хочет жениться
и что ему уж невесту сватают... Конечно, у него есть цели, и всего
вероятнее - дурные. Но опять как-то странно предположить, чтоб он так глупо
приступил к делу, если б имел на тебя дурные намерения... Я, разумеется,
отказал ему, за тебя, в этих деньгах, раз навсегда. Вообще он мне очень
странным показался, и... даже... с признаками как будто помешательства. Но
я мог и ошибиться; тут просто, может быть, надувание своего рода. Смерть
Марфы Петровны, кажется, производит на него впечатление...
вечно, вечно за нее бога буду молить! Ну что бы с нами было теперь, Дуня,
без этих трех тысяч! Господи, точно с неба упали! Ах, Родя, ведь у нас
Маркелов Олег
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Прозоров Александр