Чтение 78–й страницы книги ~Диверсия~

Александр Анатольевич.

- К станку! Козловский!

И еще один удар. Чтобы разрушить свой образ добросердечного человека.

Размазывая по лицу кровь и испуганно оглядываясь, Баранников придвинулся
к клавиатуре.

- Остановись! - твердо сказал Очень Большой Начальник. - Если ты поможешь
ему - ты умрешь. Но эта смерть тебе покажется лишь избавлением. От
предшествующих мук.

- Не мешайте мне работать с моим бывшим подчиненным, - попросил я. - Вы
ломаете воспитательный процесс.

И ударил Баранникова еще раз. И снова до крови.

- Пойми, - сказал я ему, вытирая о его же рубаху кровь с костяшек
пальцев. - Они тебя будут мучить еще только потом. А я тебя изобью сейчас.
До смерти! И снова ударил. И снова по лицу. Только по лицу! Своим
поведением, обращением, своими не самыми изысканными манерами я напоминал
дворового хулигана. Типичного. Которого и хотел напоминать. И которых с
детских лет более всего и сторонился и боялся благовоспитанный мальчик Коля
Баранников.

- Ну, ты понял меня? Понял?! Тогда шустри. И делай, что тебе велели. Пока
я окончательно не рассердился.

И вновь кулаком в подбородок.

Правильно выбранный, узнаваемый на уровне безусловных рефлексов тон
обращения возымел свое действие. Козловский-Баранников начал ломать пароли.
Очень быстро. Примерно с такой же скоростью, как вытряхивал когда-то в
детстве мелочь из карманов в ладони хулиганствующих старшеклассников.

Есть первая степень защиты

Есть вторая

В углу злобно шипел наблюдавший за происходящим Хозяин кабинета. Но
молчал. Наверное, у него в подростковом возрасте тоже не все складывалось
благополучно. С учащимися старших классов.

Есть третья.

Компьютер открыт. Для пользователя. То есть для меня.

- Больше сюрпризов не предвидится? Нет? Ну смотри! - показал я кулак
Козловскому-Баранникову. Который уже мало напоминал Козловского-Баранникова.
А больше боксера-профессионала после вчистую проигранного боя,
сопровождавшегося частыми падениями на ринг. Лицом вниз.

- Интересно, как вы собираетесь стирать память, если программы
уничтожения на этом компьютере попросту нет, - подал голос Начальник. -
Рашпилем?

- Дискетой.

- Не смешите меня. У вас не может быть никакой дискеты.

- Это почему не может?

- Потому что вас до прихода сюда обыскали три раза.

- И даже в ванне помыли. И даже во все скрытые от широкой общественности
места заглянули.

- Ну вот видите! Нет у вас никакой дискеты. Неоткуда ей взяться. Лучше
давайте прекратим эту комедию. У вас еще остается шанс...

- У меня точно дискеты нет. И не могло быть. Но вдруг она была не у меня,
а у моего сообщника? Который до поры до времени не высовывался. Например, у
вашего телохранителя. О таком повороте сюжета вы не размышляли?

- У моего телохранителя? - в голос расхохотался Хозяин кабинета. -
Который ваш сообщник... Выговорите абсолютную чушь.

- А вдруг не чушь? Вдруг так оно и есть? Ведь покупаются все! А кто не
покупается, тот убеждается. Разными действенными способами. Разве не так?
Разве он исключение из правил? Ну подумайте сами... Ну вдруг? Иначе зачем бы
я лез волку в пасть? Без надежды выбраться обратно...

Я подошел к все еще находящемуся без сознания охраннику и перевалил его
на живот. И жестом фокусника достал из заднего кармана его брюк дискету. Ту
самую, на которую у меня была вся надежда.

За что ему, моему врагу-сообщнику, самое искреннее спасибо!

Ну как бы я, без помощи самого главного охранника, смог протащить нужную
мне вещицу через все препоны и рогатки, что он же здесь и понаставил? Я же
понимал, что меня, если поймают, пересмотрят и перещупают с ног до головы,
как жених невесту в первую брачную ночь.

Долго я голову ломал, как мне умудриться сделать то, что сделать
практически невозможно И вспомнил о "ювелирном деле". О котором нам, еще
курсантам, инструктор по спецподготовке рассказывал.

- Допустим, вам нужно украсть бриллиантовое колье. И спрятать, не выходя
из помещения ювелирной лавки, - давал он вводное. - Что вы будете делать?
Пять минут на размышление!

И мы начинали размышлять. В рамках сидящих в наших головах стереотипов.

Мы вскрывали полы и ковыряли штукатурку, давясь и царапая пищевод,
глотали бриллианты, засовывали их в самые труднодоступные углубления в
мебели и собственном теле...

Но... колье всегда находили быстро прибывшие к месту преступления
полицейские. Потому что невозможно спрятать вещь в помещении, которое будут
не спеша отсматривать профессионалы.

- А он спрятал, тот настоящий преступник. И колье не нашли, хотя и
помещение, и его осматривали, и простукивали, и просвечивали рентгеном. Не
нашли! И отпустили с миром.

Так где же он спрятал украденную драгоценность? Где?

Мы капитулировали.

- В заднем кармане брюк хозяина лавки, когда он на мгновение повернулся к
нему спиной. И у которого сообщник преступника это колье вытащил, когда тот
вышел на улицу, чтобы проводить полицейских. Ну кто же станет обыскивать
хозяина, который является главным потерпевшим? Кому такое придет в голову?
Ясно?

- Ясно! - гаркали курсанты.

Ясно как божий день!

Кто же станет обыскивать главного потерпевшего?! Или главного охранника?!

Вот этот старый как мир прием я и использовал. Выманив противника на
себя, как на живую приманку. И сунув дискету старшине охранников в карман в
момент, когда развернул его носом к стенке. А чтобы он ничего не
почувствовал, пальнул для острастки возле самого уха. И подставился под
удар. Затем, чтобы меня куда надо привели. И туда же дискету принесли.

Не оставит же ее хранитель меня без присмотра. Он же главный. И вне
всяких подозрений.

Вот такой очень надежный сейф, на очень быстро передвигающихся ножках.

- А вы говорите, не может быть! Ну вот же она, дискета!

- Предатель! - только и смог выдохнуть Очень Большой Начальник.

- Кадры надо уметь подбирать! И не экономить на зарплате. А теперь
извините. Я не хочу, чтобы вы наблюдали за моими дальнейшими действиями.
Сглазу боюсь, И лишний раз вашу нервную систему травмировать не хочу.

Я затянул на запястьях и щиколотках Очень Большого Начальника его же
ремень и натянул ему на голову его же пиджак. И набросил сверху штору,
сорванную с окна. Теперь Очень Большой Начальник напоминал очень большой
куль. С... неизвестным содержимым.

Освободившись, я воткнул дискету в дисковод. И нажал клавишу запуска.

Компьютер, не поперхнувшись, заглотил содержимое дискеты, которое
предназначалось единственно для того, чтобы встать ему поперек горла.

В дверь вежливо постучали.

На это я не рассчитывал. Вернее, я рассчитывал, что это случится чуть
позже.

- Вот что, Козловский, на правах старой дружбы, покарауль дверь, -
попросил я и показал дулом пистолета на его пуговицы.

- Что? - не понял Баранников.

- Дверь посторожи! - повторил я, сдирая с него рубаху и демонстрируя уже
до боли знакомый ему кулак.

Баранников понял. И быстро разделся. И переоделся в мою одежду. А я в
его.

- Что у вас случилось? - все менее вежливо кричали из-за двери.

- Ну ты скажи им что-нибудь. Успокой людей.

- Все нормально! - крикнул Козловский-Баранников.

Стучаться стали тише.

Пора было подумать об эвакуации. Я подозвал к себе пальцем
Козловского-Баранникова. И закричал дурным голосом:

- Ты что делаешь? Брось пистолет! Дурак! Брось немедленно!

Козловский-Баранников обалдело уставился на меня и на пистолет. Зажатый в
моих руках.

Он не понимал, что происходит. Все еще не понимал.

- Прекрати! Он может выстрелить! - продолжал орать я, заговорщически
подмигивая, улыбаясь, дружески похлопывая его по плечу и прижимая
указательный палец к губам.

Я словно играл в веселую игру, призывая сотоварища по розыгрышу к
очередной забавной, о которой он еще ничего не знает, проделке. Хотя, если
честно, эта игра не сулила ничего доброго. По крайней мере одному из ее
участников.

- Убери пистолет...

И Козловский-Баранников в ответ на мою улыбку улыбался все шире. Как
ребенок, получивший килограмм шоколада...

Я выстрелил ему в лицо. В испуганные и одновременно надеющиеся на чудо
глаза.

Я выстрелил три раза подряд.

Я не убивал его. Я только возвращал долги. Взятые под проценты на срезе
могилы. Той, Козловского-Баранникова могилы. Я только сделал то, что обязан
был сделать тогда. Но не сделал.

Я не убивал его. Потому что он уже был мертв. Так же, как Александр
Анатольевич.

За дверью наступила мгновенная тишина, и тут же в нее забарабанили с
утроенной силой.