наемник. - Его губы скривились в странной усмешке. - Тебе платят за это, и
ты послушно выполняешь приказы. Вот и все. - Он ухмыльнулся пошире и прыгнул
вперед, пытаясь прорваться мимо Силки к Крису и Дайне. При этом он развернул
корпус и высоко поднял кулаки и локти, как поступил бы на его месте умелый и
хитрый уличный боец.
стойку, но тот поступил иначе. Сгорбившись, как боксер, он отвел назад левую
ногу и перенес на нее всю тяжесть своего могучего тела.
пола правую ногу, он нанес ею страшный удар в то место, где голень
противника соединялась со стопой.
потерял равновесие. Силка поднял руку на уровень груди, и его жесткая,
словно вырезанная из дерева ладонь врезалась в солнечное сплетение
бородатого. У того перехватило дыхание, и, согнувшись пополам, он рухнул на
пол.
точно растревоженный улей. На все это у него ушло не более двух-трех секунд.
за Дайну. Та почувствовала, какая холодная и мокрая его ладонь.
и вновь! - Он весь дрожал, и Дайна обняла его за плечи. - Что им нужно от
нас? - сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно. - Почему они хотят
уничтожить нас?
перилами темно-розового цвета, ступеньки которой вибрировали от оглушительно
ревущей музыки. Их дрожь отдавалась подошвам Криса и его спутницы.
тем, что мы приглашаем целый свет.
1979 года. Фоторепортеры, похожие на хищных рыбешек, повсюду сопровожающих
акул, рыскали по залу и выискивали среди гостей Бьянку Джаггер и Дэвида
Боуи, Нормана Мэйлора, приехавшего на западное побережье за материалом для
новой книги, и Била Грэма, некогда одного из самых известных импресарио в
мире рок-музыки. И все-таки проворные люди с фотокамерами вновь и вновь
возвращались туда, где сидела Дайна, пока наконец Крис, смеясь, не прожужжал
ей на ухо: ?Тай будет зла на тебя. Как впрочем, и Бьянка. Очень зла. Но
ты...?
словно произведение какого-то странного искусства, лежала горка спагетти в
окружении дымящихся устриц, находящихся в своих раковинах.
глаза. Только сейчас Дайна обратила внимание на необычную длину его пушистых
ресниц. - У меня пусто внутри, словно там все онемело, - сказал он наконец.
- Слишком много вечеров, похожих один на другой, сливаются в поток,
устремляющийся к бескрайнему морю. Гм-м.
упор на Дайну. - Хотя, впрочем, так оно и лучше. Ты еще не зависла, и
постарайся не допустить этого. Хм-м-м. Зачем я делаю это? Да за тем, что не
осталось ничего другого, что давало бы мне силы выдерживать эту гонку. Моя
кровь безнадежно отравлена наркотиками. - Он пожал плечами и улыбнулся. - Ну
и что, верно? Теперь на это всем плевать. Да и когда было иначе?
пальцами, длинными и тонкими, как у хирурга. Он походил на коллекционера,
размышляющего, как лучше разместить на полке только что приобретенную
статуэтку.
из-под контроля, и ночь кричит у тебя в голове на тысячу ладов, раздирая
тебя на части. А до тех пор, пока этого не произошло, наркотики помогают
двигаться дальше. Дальше...
Дайна. - Никогда. Разве ты сам, Найл, не знаешь этого?
сам все. И музыку, и... жизнь. Все. Все, что у меня есть и когда-либо было.
быть несчастным. Это и делает мою музыку... тем, чем она является. - Он
бросил взгляд на темное, беззвездное небо за окном. - Жизнь похожа на это
небо... на то, что там... невидимое. Некоторые вещи всегда остаются
непознаваемыми. Всегда. И музыка среди них на первом месте... Это
единственное, что придает смысл нашему существованию...
руку.
больше она трепалась, тем сильней становилась жажда, мучившая ее. И всякий
раз, когда ее бокал с шампанским пустел, рядом оказывался кто-нибудь, кто
услужливо наполнял его.
глубокомысленных монологов, к Дайне приблизилась Тай.
тебе весело? - Тай явно стремилась продемонстрировать, кто является хозяйкой
на этом балу. Она увлекла Дайну к окну, обняв ее за талию. - Ион, помнится,
ненавидел вечеринки, вроде этой, - продолжала Тай. - Мне часами приходилось
упрашивать, даже умолять его показаться. - Неморгающий взгляд ее черных
глаз, полускрытых тяжелыми веками, казался непроницаемым в свете неоновых
ламп. - И знаешь, чем все обычно заканчивалось? - Дайна чувствовала себя
загипнотизированной этим странным пристальным взглядом. - Стоило ему
переступить порог переполненной комнаты, как в нем тут же загоралась
какая-то искра. Его тело, словно одеревенев, ничего не чувствовало, но душа
отзывалась на бурлящее вокруг веселье. Я смотрела ему в глаза и видела там
странное, темное пламя, которое не угасало долго даже после того, как такие
заядлые любители развлечений, как Ян и Ролли, отрубались, и лишь мы вдвоем
оставались на ногах.
почувствовала нервную дрожь, пробежавшую вдоль позвоночника. Однако ее испуг
тут же прошел.
смешанный запах марихуаны, мускуса, пота и аромата тяжелых духов, резкий и
отчетливый, но не неприятный. Скорей, напротив, он походил на запах
какого-то животного. Дайна опустила веки и шумно вздохнула.
разглядывавшей ее в упор, вздрогнула.
помахала пальцем. - Это не грех знать что-либо. Просто недоразумение. Кто-то
совершил ошибку, вот и все.
ответа, Тай продолжала. - Но ты - посторонняя среди нас. Здесь власть и сила
принадлежат другим, понимаешь?
а ее пальцы еще больней сдавили запястье Дайны. - Она хотела заполучить
власть; она пыталась прорваться к ней... делать больше, чем... от нее
ожидали. Она забила себе голову всяким вздором и не желала прислушиваться к
предостережениям, - последние слова она произнесла чуть хрипловатым голосом,
наполненным злобой и ненавистью. - Но она была чужой здесь, так же как и ты.
Она нарушила закон и была за это уничтожена.
Ее глаза расширились. Она почувствовала, что кровь стынет у нее в жилах. Ее
пробирала неудержимая дрожь.
обращая внимания на лица, повернутые в их сторону, скопление народу вокруг и
сверкание фотовспышек.
Легкая таинственная улыбка заиграла на ее припухлых губах; зубы ослепительно
сверкнули в ярком свете неоновых ламп. Внезапно Тай отвернулась от
собеседницы и скрылась в толпе.
Потом она вдруг встрепенулась и, повинуясь бессознательному импульсу,
кинулась вслед за Тай, пробираясь сквозь беспорядочную толчею, не замечая ни
Мэйлора, ни Джерри Брауна, ни Тома Хайдена, ни других знаменитостей. Однако
расчистить себе дорогу в плотной толпе оказалось ей не под силу. Она
натолкнулась на глухую стену из человеческих тел. У нее закружилась голова;
ей показалось, что стены зала покачнулись перед ее взором. Она оступилась и
едва не упала, но никто не обратил на это внимания.
безжалостно терзавший ее барабанные перепонки. Ее сердце колотилось в такт
неистовой пульсации музыки. С трудом протискиваясь в толпе, Дайна