Чтение 78–й страницы книги ~Падение "Вавилона"~

- Ошибаешься, - возразил я. - Была бы ты тут, рядом,
соскучилась бы моментально. Вокруг меня обстановочка как раз
довольно унылая. Имея в виду пейзаж. Еду вот сквозь нивы
печальные, снегом покрытые... Ну и соответственно всякое былое
перед глазами, думы... Сентиментальные воспоминания о дорогих
лицах... Все, как в известном романсе, одним словом.

- Тебя тоже здесь помнят, - сообщила маман. - Прими
поздравления: возбуждено уголовное дело по поводу твоего
дезертирства.

- Так давно пора, - заметил я хладнокровно.

- Давно и возбуждено, - сказала маман. - Но сейчас оно
передано в Москву, ко мне приходил следователь из военной
прокуратуры...

- Привет ему от меня, - сказал я. - И передай, что дело
тухлое и пора его закрывать. Ибо обвиняемый переходит, подлец, в
буржуинское гражданство. Так что, спасибо тебе, мама, ты меня
родила на свет в подходящем для этого месте, где выдавалась
своеобразная страховка на будущее. Не хочешь, кстати, пройти мимо
того самого роддома в Вашингтоне? В моей компании, а? Встретиться
с прошлым? Забавно ведь...

- Ты чего, смеешься?

- Почему? Пришлю тебе вызов. Приедешь?

- Но тогда и отцу...

- Вы еще не разбежались?.. Или медовый месяц продолжается?

- Какой же ты циник...

- Ай-яй-яй! - подтвердил я. - Извините меня, божий
одуванчик, цветок невинный райских кущ... Паспорта-то у вас на
руках?

- Да...

- Тогда целую, ждите приглашение.

Я припарковал машину у большого кирпичного особняка,
стоявшего на пригорке, обнесенном низкой железной оградой. За
особняком расстилалось голое заснеженное поле.

Сверился со схемой. Так и есть. Именно в этом здании должен
находиться некто Курт Рассел.

Входную дверь мне открыл худенький, невысокого роста старичок в
очках.

- Вы - Генри? - спросил он, глядя на меня с явным
подозрением.

- Райт, - уточнил я.

- Проходите.

Мы оказались в просторной гостиной, где пылал камин. У камина
лежала, настороженно глядя на меня, большая черная овчарка.

- Ну ладно, познакомься с гостем, - произнес старичок,
усаживаясь в кресло-качалку с резными подлокотниками, и пес,
резво поднявшись, двинулся ко мне, обнюхал равнодушно мои брюки,
вновь затем вернувшись на место.

- Меня зовут Курт, - проронил старичок, мерно покачиваясь в
кресле. - Мне передали, что вы должны пройти обучение по
программе А-3. Это очень простая, начальная программа. - Он,
поджав губы, неодобрительно всмотрелся в мое лицо. Сказал не без
ехидцы : - Значит, Генри.

- Генри Райт, к вашим услугам, - подтвердил я.

- С языком, вероятно, у вас все в порядке, - продолжил Курт,
- но будьте тем не менее критичны к себе: вы - узнаваемый
иностранец. Славянского, замечу, происхождения.

- Почему? - удивился я.

- Менталитет, отраженный в ваших глазах, весь облик, в
который еще не въелась эта чертова Америка... Вы еще чужачок.
Свеженький и явный. Как чернильная клякса на акварели. Эльза ! -
внезапно крикнул он.

В гостиную вошла седовласая старушка с розовым кукольным
личиком и ярко-голубыми детскими глазами.

- Эльза, будь добра, определи национальность этого молодого
человека, - тоном въедливого экзаменатора произнес старичок.

- Он русский, - едва взглянув на меня, ответила старушка.

- Да? А зовут его между тем Генри, так что познакомьтесь...

- Я, кстати, говорю по-русски... - Она пожала мне руку,
тепло улыбнувшись.

Я не нашел ничего лучшего, нежели чихнуть в ответ.

- C легким паром! - отозвалась Эльза, имея в виду, вероятно,
"будьте здоровы".

Собака, зарычав на мой чих, приподнялась с места.

- Тихо, Кнайт, тихо... - успокоила пса старуха. - Вам
нравится наша дворчанка? - обратилась она ко мне.

- Овчарка, - позволил я себе уточнение. - Или вы имеете в
виду дворняжку? А может, помесь?

- Овчарка? - призадумалась Эльза. - Но овчарка... она такая
порода... мышистого цвета... Нет?

- Какого цвета? - иронично прищурился я.

Старушка застеснялась.

- Ну... такой цвет... - со смущенной хитрецой молвила она. -
Ну... Ну, у вас ведь тоже есть эти... - Лукаво заглянула мне в
глаза. - Ну, маусы! Которые с хвостом...

- Эльза, принеси нам чай, - прервал нашу беседу Курт.

- Сейчас. - Она сокрушенно взмахнула руками. - Нет, я,
кажется, уже стала забывать русский...

Дождавшись ее ухода, Курт продолжил:

- В принципе ваша национальность меня не волнует. Если вы -
Генри, так тому и быть. Мне платят за ваше обучение, и
единственное, что я от вас потребую, - прилежания. Вы умеете
стрелять, молодой человек?

- Из пистолета, из "калашникова"... - пожал я плечами.

- По какой системе?

- То есть? - не понял я. - Стреляю, и все. Крюк веду плавно,
не дергаю...

Старичок, поежившись, взглянул на меня, как на придурка.
Выдержав паузу, спросил:

- И где же вас учили... так сказать... стрелять? Случайно,
не в каких-нибудь конвойных частях эмгебе?

Вот старый хрен! И надо же так походя угодить в точку!

- Я чувствую, - проговорил я вдумчиво, - что моя система
называется "дупель-пусто". И мне необходимо для общего развития
ознакомиться с вашей.

Старичок Курт был очень непростой штучкой. Порой у меня создавалось
впечатление, что он в своем боевом наверняка прошлом потрудился
на все разведки и контрразведки мира. Судя по крайней мере по
кратким и емким его замечаниям о методах работы не только ЦРУ,
КГБ, английских МИ-6 и МИ-5, но и абвера, гестапо, а также
румынской сигуранцы и французской сюрте-женераль.

Курт обучал меня некоторым шпионским наукам, должным, по мнению,
видимо, Олега, пригодиться мне в дальнейшем: проведению слежки и
отрыве от нее; мероприятиям самопроверки; психологии; языку
непроизвольных жестов; выходу на связные тайники и грамотному
отходу от них; приемам адаптации в различных социальных сферах...

Данные занятия, рассчитанные на год, носили характер
теоретический, а что же касается прикладных уроков, то они в
основном посвящались владению разнотипными взрывчатыми
веществами, замешать кои, оказывается, было можно даже из
стирального порошка, а также огнестрельным оружием, на котором
Курт был просто-таки свихнут, имея в своем доме целый арсенал
различных винтовок, автоматов и револьверов.

В подземелье особняка располагался любовно оборудованный тир,
но, кроме того, мы выезжали и на полевые стрельбы на глухое
ранчо, принадлежавшее моему учителю.

Только после общения с Куртом я понял, что подобрать себе личное
оружие - задача аналогичная обретению верной, любящей жены или же
преданной любовницы.

В первый же день нашего знакомства мы спустились в подвал, и
Курт, открыв сейф с оружием, некоторое время раздумывал, прежде
чем достать оттуда кейс из черной пластмассы.

Затем, положив кейс на стойку, раскрыл его, пробормотав:

- По-моему, как раз для тебя... И весу твоему соответствует,
и складу характера, думаю...

В углублении кейса на красном бархате лежал массивный
хромированный пистолет странной конструкции с непонятной по
своему назначению втулкой у основания ствола.

- Сорок пятый калибр, "магнум" "Wildey" с газовым
регулятором, - пояснил Курт. - Очень серьезная машинка. Со
сменными стволами от пяти до десяти дюймов длиной в зависимости
от поставленной задачи. С планкой для установки оптики. Это
бульдозер... Вернее, танк.

- А регулятор зачем?

- Для стрельбы в трех режимах: автоматическом,
полуавтоматическом и одиночноми выстрелами, без выброса гильзы
из ствола.

Он заправил в обойму патрон величиною в половину моего