колдунов... толпа воинов - свободные меченосцы в килтах, водяные крысы в
набедренных повязках, моряки... Томияно, Холийи и Малоли, даже несколько
женщин. Все радостно кричали и смеялись. Ннанджи обнял его с ликующей
улыбкой.
думал, что его слышат.
боли. Башня наверняка была заминирована. Там должны были быть пушки,
картечь, шрапнельные бомбы... - Вы не сможете захватить башню! Возвращайтесь
на свои корабли! - О Боги! Как больно ему было говорить!
нашу победу. Сутры...
казалось, заполнял собой весь рот.
ветер...
раскачивалась, в ушах стоял невообразимы гул.
на громадных волнах.
послышался голос Ннанджи. - Думаю, с ним будет все в порядке, если туда не
попала зараза.
вспомнить... У него подогнулись колени, и Мир закружился вокруг в сером
ревущем тумане.
еще одну груду мертвых колдунов. Его приказ только ранить, а не убивать, не
слишком подействовал. Он попытался заговорить, сказать Ннанджи, чтобы тот
собрал оружие. Если он и сумел что-то произнести, его слов никто не услышал.
несколько минут, может быть, дольше. Он не осознавал, что какое-то время был
без сознания... Он помнил, как они разрезали его наручники, расстегивали его
перевязь, и осторожно укладывали его на крышку люка. Теперь он лежал там на
боку, положив голову на колени Джии. Запоздавший шок? Вряд ли можно было
ожидать, что подобное случится с героем. Он попытался повернуться,
поморщился от боли и, изогнув шею, взглянул на нее. Точка зрения была
довольно интересной, и он какое-то время удовлетворенно разглядывал Джию, ее
лицо на фоне неба, самое прекрасное и определенно самое желанное лицо в
Мире, золотисто-смуглое чудо на голубом фоне.
шире, но она не ответила. - Что тебя так веселит?
дыру в моей спине? Эти сломанные белые штуки - ребра. А вот те розовые -
куски легких.
пальцы пробежали от его лопатки до основания ребер. - Несколько ссадин, вот
и все. Еще шишка на голове. Брота говорит, что ни одна кость не сломана.
чувствую себя, словно мешок с отбросами. - Он решил, что ее улыбка на
пятьдесят процентов выражает облегчение, на пятьдесят процентов - подобна
той улыбке, которой она иногда одаряла Виксини, и еще на пятьдесят процентов
- выражает восторг. Все остальное наверняка выражало любовь. Чертовски
прекрасная улыбка! И все же... - Что тебя все-таки так веселит, женщина?
не было.
веке внезапно появилась отцовская метка воина, но левое оставалось пустым,
что было уникальным для Мира.
репортера криминальной хроники.
больше чем писцами; они были также химиками, а новый лорд Шонсу представлял
собой соединение прежнего Шонсу-воина и Уолли Смита-химика. Очень забавно,
Коротышка! Я думал, ты обещал, что чудес не будет? Что подумают явившиеся на
сбор воины, когда это увидят?
том, "кто это сделал", как в детективе, скорее, "как это сделано". Об этом
говорили ему его глаза, говорил Катанджи, а он не обращал внимания.
распоряжении? Вероятно, немногое; Хонакура был прав, они были по большей
частью шарлатанами. Что бы ни было причиной древней вражды между жрецами и
писцами, воины были на стороне жрецов. Писцов изгнали из городов в горы.
Защищаясь, они объявили о своих магических способностях и, вероятно,
пускались на разные маленькие хитрости, типа ловкости рук, позволявшей
украсть нож у моряка - что объясняло их длинные рукава и спрятанные в них
ладони.
открывал котел, поскольку держал его в руках. Колдун поднял крышку, и птица
вылетела из его рукава. Достаточно положить птицу в темный карман, и она
замрет. Все это вовсе не было, однако, бессмысленными фокусами. Голубь мог
принести весть, но он мог быть и сигналом. Отсутствие вестей означало:
"Пришлите помощь". Целью данного действа было выпустить голубя, и очень
скоро после этого появились другие колдуны.
семнадцатого века на Земле, но не во всех технологиях открытия должны были
происходить в том же порядке, так что, вполне возможно, это был фосфор.
Моча, как человеческая, так и животных, служила источником фосфора, так же
как и нитратов для пороха. Вот почему были изгнаны кожевники и красильщики;
эти гильдии тоже использовали мочу, а колдуны хотели полностью завладеть
рынком. Почему он не понял этого раньше? Шрам на лице Томияно был, конечно,
ожогом от кислоты. Что еще? Нужно было снова осмыслить все, что он узнал, и
объяснить по-новому. Наверняка всему теперь могло найтись рациональное
объяснение - или колдовство, или наука, но никогда - и то и другое вместе.
сера, голуби. Даже раньше - что еще можно было добывать в окрестностях
вулкана, кроме серы? Тупой воин!
Кандору. Если бы он сделал тогда верный логический вывод, он бы понял, что
мелодия была лишь сценическим эффектом, флейта же была оружием. Тогда бы он
не замкнулся на вере в колдовство; все могло бы обернуться совсем по
другому.
глядя на него; сделав усилие, он с помощью Джии сел. Он, похоже,
действительно какое-то время был без сознания. "Сапфир" уже был среди
островов к северу от города, прокладывая путь среди кораблей, поспешно
уходивших из Ова от гнева колдунов. Солнце отражалось в голубой воде, и его
отблески падали на заросли кизила и ивняка на островах. Вдоль берегов
бродили белые цапли. Массивное белое облако над Реги-Вулом было почти
неразличимо вдали, оттененное той же мягкой голубизной, что и небосвод.
Брота, сгорбившись, сидела у руля, вероятно, отдыхая в одиночестве после
пережитого волнения. Она увидела, что он пошевелился, и приветственно
подняла пухлую руку.
чудо сможет сделать из него воина, брат! У него сломана рука. Брота говорит,
что на нее даже нельзя наложить шину, пока не пройдет опухоль.
Если Телка отправилась жить во дворец, то, думаю, позаботятся и о новичке
Катанджи.
просто, был ответ - москиты. Катанджи хлопал себя по лицу, как и остальные,
и смазал свою полосу раба. Лже-моряк заметил это, когда Катанджи подошел
поближе, чтобы посмотреть, что находится в корзинах. Однако с Олигарро все в
Лондон Джек
Корнев Павел
Никитин Юрий
Смоленский Вадим
Шилова Юлия
Акунин Борис