атомного ядра фактически являются продолжением той самой нейтронной
бомбардировки, над которой мы с вами работали семь-восемь лет назад. Будь
у нас тогда побольше знаний да будь наше оборудование получше, мы бы с
вами вполне могли сделать эту работу с ураном.
сведений о структуре ядра, - согласился Эрик. - Но надеюсь, вы не думаете,
будто я принимаю всерьез всю эту сенсационную шумиху вокруг будущей
сверхбомбы.
Просто иной раз страшно, что цифры, которые вам преподносят, могут
оказаться верными.
Все, что происходило во внешнем мире, потеряло для него всякий смысл,
вплоть до войны, которая с каждым днем казалась все ближе, с тех пор как
Гитлер захватил Чехословакию и Австрию.
суеты и торопливых шагов по коридору, за дверью. Громкие мужские голоса с
иностранным акцентом и уверенный смех возвещали о прибытии новой
закупочной комиссии. Торопливый стук каблучков означал, что мимо пробегают
секретарши с корреспонденцией или накладными. Каждый звук говорил о
спешке, о том, что за стенами его лаборатории кипит напряженная, бурная
жизнь.
монотонным однообразием, дни походили один на другой, как камешки на
пустынном морском берегу. Так продолжалось до ноября 1939 года. Однажды,
сидя в своей лаборатории, Эрик отвел глаза от горизонтального цилиндра
микроскопа, повернулся на стуле и отсутствующим взглядом посмотрел в окно,
у которого стоял его опытный станок, на небольшой прямоугольный сквер
посреди площади. Ветер кружил в воздухе сухие бурые листья, устилая ими
дорожки. Прохожие торопливо перебегали площадь, наклоняясь от ветра в одну
сторону.
второму окуляру был прикреплен небольшой киноаппарат.
линзой микроскопа. Смотровой аппарат был вмонтирован в станок, в свою
очередь, представлявший собою часть сложного комплекса измерителей,
регуляторов и других приборов. В зажиме станка вращался стальной стержень
диаметром в два дюйма. В поле микроскопа мельчайшие изъяны вращающейся
металлической поверхности удлинялись и увеличивались, образуя как бы серый
стальной водопад.
приближается к вращающемуся стальному стержню. Острие резца было похоже на
гладкий стальной нос броненосца, и этот нос под углом врезался в серый
водопад. Твердая серая стружка, как пена, взвивалась у стального носа.
Там, где прошел резец, продолжалось бесконечное падение водопада, но
фактура поверхности становилась гладкой и блестящей, словно на нее падал
луч солнца.
с той же скоростью, что и резец, и теперь казалось, что броненосец
неподвижно стоит на месте, а водопад струится поперек резца. Наконец Эрик
протянул руку к киноаппарату и нажал пусковую кнопку. Раздался тихий
протяжный звук; это означало, что процесс резания запечатлевается на
пленке, регистрирующей также показания милливольтметра, измеряющего
температуру в точке соприкосновения острия резца с металлом.
И все-таки Эрик, сняв руку с микроскопа, не чувствовал никакого
удовлетворения. Аппарат продолжал работать автоматически и автоматически
же фиксировал свою работу. Эрик встал со стула; маленькие легкие моторчики
тихо и отчетливо постукивали за его спиной. Он отошел от аппарата. Все шло
как полагалось, и все-таки он не испытывал никакого облегчения.
Мэдисон-авеню; оказалось, что оба направляются в Клуб инженеров. Максуэл
был в Нью-Йорке проездом - он ехал из Вашингтона на побережье, где для
авиационной фирмы, в которой он работал, выполнялся крупный заказ. Эрик
спросил Максуэла, расквитался ли он с тем долгом в двадцать тысяч
долларов, на что тот только рассмеялся. Вот теперь он действительно по уши
в долгах - за ним числится триста пятьдесят тысяч. Не беда, зато перед ним
блестящие перспективы. Максуэл очень изменился, в нем уже не осталось
ничего юношеского. Несмотря на то, что ему было всего тридцать пять лет,
он казался солидным пожилым человеком.
о научно-исследовательской работе и об ученых.
семь с половиной тысяч долларов в год. А лауреата Нобелевской премии - за
десять тысяч. И никаких разговоров.
промелькнуло у него в уме.
только я не получаю семи с половиной тысяч.
о существовании Эрика и переведет его из лаборатории на заводы в Ньюарк.
Это случайное замечание испугало Эрика. Если так, то ему грозит будущее
такое же унылое и безрадостное, как те заводские корпуса, которые он видел
в Ньюарке.
приглушенные голоса доносились сначала откуда-то издалека, потом деловитый
гул приближался, постепенно нарастал и снова замирал, словно этот тихий
уединенный островок - лабораторию Эрика - захлестывало шумной волной,
которая, отхлынув, оставляла после себя журчащие ручейки. Шел второй месяц
войны в Европе.
расчетами для применения его теории к сверхскоростным станкам. У него был
намечен еще целый ряд экспериментов, но сейчас ему вдруг пришло в голову,
что можно теперь же, не откладывая, доказать ценность своей теории. Ведь
он с самого начала намеревался показать этим типам, на что способен физик,
- и давно уже решил, что рано или поздно будет оспаривать у них права на
большие деньги. Чего же еще ждать?
его приняло жесткое и злое выражение. Если уж он решился на эту борьбу, то
необходимо быть дальновидным и предусмотреть все заранее. Задумавшись,
Эрик машинально чертил карандашом какие-то фантастические фигуры. Станок
за его спиной продолжал работать, потом через некоторое время
автоматически выключился, но Эрик уже забыл о нем.
довольно неприветливо, но Эрик решил быть терпеливым.
смягчился и даже заинтересовался, но конструкция станка ему решительно не
понравилась.
только увеличенная, - возражал он.
сказал Эрик. - Его цель - развить колоссальное давление, создающее местный
перегрев и размягчение. Нет, конструкция правильная.
изменения. Он настаивал на целесообразности своей конструкции и в конце
концов убедил Тернбала провести испытание станка. Однако, отпуская Эрика,
Тернбал снова стал уговаривать его изменить форму резца. Видимо, это его
очень беспокоило.
машиностроительной компании не выпускала ничего похожего на
запроектированный им резец. Когда он будет утвержден, Тернбалу придется
подумать о создании совершенно новой фирмы для производства этого станка.
И, по расчетам Эрика, во главе этой фирмы должен стать не кто иной, как
сам изобретатель.
но игра, безусловно, стоила свеч. Наконец-то ему удалось сделать первый
шаг к намеченной цели.
слишком подчеркивать свое торжество, великодушно прощая ей обидное
неверие. Но она смотрела на него очень серьезно, и в глазах ее был немой и
настойчивый вопрос, для выражения которого она не могла найти слов.
все это только из любви к своей семье. Он не хотел, чтобы Сабина и Джоди
прозябали в этих грязных, прокопченных лачугах по соседству с заводом
фирмы "Гаскон" или перебивались с хлеба на воду на десять долларов в
неделю. Такая жизнь не для него - физика, ученого, и не для них - его
семьи. А если Сабина не может этого понять, тем хуже для нее! И Эрик
невольно подумал, что Мэри отнеслась бы к его поступкам совсем по-другому.
Свержин Владимир
Березин Федор
Орлов Алекс
Ильин Андрей
Лукьяненко Сергей
Орловский Гай Юлий