Гонар несся, взметая воздушной струей лепестки цветов, устилавших дорогу.
Впечатление было таким, словно их со всех сторон осыпают цветами. Джонамо
не удержалась, всплакнула.
- Первый раз вижу тебя плачущей, - сказал Ктор.
- Это сейчас пройдет. Вот, уже все.
Дома Джонамо прежде всего прошла к инструменту, подняла крышку, тронула
клавишу.
- Инта, Стром, Борг... Сколько потерь... - еле слышно проговорила она.
- Инта? Кто это? - удивился Ктор.
- Она могла бы стать моей подругой...
Джонамо взяла несколько аккордов, затем начала играть, однако через
несколько минут оборвала музыку.
- Как странно... Это не мой рояль. Он звучит иначе. Ты не находишь?
- По-моему, дело не в рояле. Изменилась сама игра.
- Она стала лучше или хуже? - неуверенно улыбнулась Джонамо.
- Ни то и ни другое. Твоя игра стала качественно иной. Раньше в ее основе
был звук. Он рождал в душе отклик. Но как следствие. Сейчас же я не слышал
звуков, точнее, не замечал их. Я словно побывал с тобой на Геме. Ты
вспоминала ее, играя. Верно?
- Это нельзя назвать воспоминаниями. Раньше я чувствовала себя частью Мира.
Сейчас я - часть Гемы. Она растворилась во мне. И я не вспоминаю ее, а
постоянно вижу внутренним взором. Вероятно, так будет всегда.
- Кажется, на Геме ты провела лучшие дни жизни, - грустно заметил Ктор.
- Далеко не лучшие, - покачала головой Джонамо. - Но это был мой звездный
час. И останется им, сколько бы я еще ни прожила. Ничего более
значительного мне уже не совершить. И знаешь что, Ктор?
- Говори, я слушаю.
- Скоро состоится мой концерт.
- Его все ожидают с нетерпением.
- Это будет не просто концерт, а отчет перед людьми.
- Представляю, какой он вызовет резонанс.
- Но я имела в виду другое.
- Что же?
- Этот концерт будет последним.
- Ты шутишь? - поразился Ктор.
- В своем творчестве я достигла вершины, - твердо сказала Джонамо. - И она
связана с Гемой. Большей вершины впереди нет. Идти вверх уже не смогу. А на
одном уровне не удержишься, двинешься вниз. Как музыкант-исполнитель, я
исчерпала себя. Повторяться не хочу. Нужно вовремя уйти, иначе можно из
движителя превратиться в тормоз.
- Непостижимо! - воскликнул Ктор. - Я же только что слушал твою игру. Это
же... - он не находил слов.
- Гема, милый. Я зациклилась на Геме, а у людей много важных задач и целей
помимо нее. И отвлекать их...
- Но ты же не проживешь без музыки!
- Почему без музыки? Вспомни Тикета. Он пойдет дальше меня. Но кто мешает
мне воспитывать новых Тикетов? Буду учить музыке. Музыка - одно из
воплощений добра. И чем больше людей научатся не только воспринимать ее, но
и творить, тем более активным, действенным станет добро. Так пусть же
миллионы моих учеников продолжат начатое мною!
Эпилог
Сквозь пластохрусталь галереи виднелись скользящие по черному полю
светлячки-звезды. В поляризованном свете звездная взвесь казалась
одномерной, а небо плоским, словно тщательно, но неумело нарисованная
декорация.
Впрочем, чтобы обратить на это внимание, надо было оглянуться или
посмотреть вверх. Однако ни у кого из сотен людей, заполнивших трибуны,
опоясывающие в несколько рядов кольцевую галерею, такого желания не
возникало. Их взоры скрещивались в центре гигантского тора, где, отделенные
от галереи прозрачной, также кольцевой, перегородкой, возвышались свечи
звездных кораблей в "подсвечниках" пусковых ферм.
Большинство присутствовавших впервые оказались в космическом пространстве.
В иное время уже одно это переполнило бы их впечатлениями. Но сейчас
впечатления не затрагивали сознания, ускользали от него как нечто мало
существенное.
Никто даже не думал о том, что за тонким панцирем галереи господствует
космический вакуум, что гравитация создается искусственно и что тысячи миль
отделяют их от поверхности Мира, над которой с кажущейся неподвижностью
"подвешен" гигантский тороидальный астродром - гиростабилизированная
платформа с пусковыми установками в центральной части и галереей для
зрителей по круговому периметру.
Космический лифт соединял это уникальное сооружение с его проекцией на
поверхность планеты. Сегодня он доставил на орбитальный астродром около ста
участников межзвездной экспедиции и в несколько раз больше провожавших -
родственников и друзей.
Была бы техническая возможность - и число собравшихся здесь перевалило бы
за миллиард...
Улетавшая на Гему армада была снаряжена по последнему слову науки, техники
и технологии. Гюнт, возглавлявший экспедицию, невольно сравнивал
звездолеты, сооруженные под руководством Игина, с "Зовом" и "Поиском".
Разве они с Крилом могли мечтать о таком великолепии!
Экипажи кораблей состояли не только из профессиональных астронавтов. На
Гему отправлялись ученые многих специальностей: ботаники и океанологи,
астропалеонтологи и физики, генетики и филологи... Во главе этого отряда
был Оэл, признанный величайшим после Борга ученым Мира.
О каждом участнике экспедиции подробно рассказывали по глобовидению. Их
знали в лицо. Повстречавшись, здоровались, как с добрыми знакомыми. И не
оттого люди рвались на орбитальный астродром, что иначе не смогли бы
наблюдать старт, - это было можно сделать в любой точке планеты. Нет,
каждый считал за честь лично проводить звездных героев.
Командирами девяти кораблей были возмужавшие со времени первого чемпионата
по скоростному спуску с орбиты Пет, Ли, Янш, Рикко и их товарищи. Опыт
космического слалома пригодится на Геме во время разведывательных спусков
на легких космопланах - ими оборудованы все звездолеты.
Командиром флагманского корабля, на котором летели Гюнт и Оэл, назначили
малоизвестного астронавта Банга.
Впрочем, его не знали именно как астронавта. Вообще же, несмотря на
молодость, он был фигурой исторической. Этот неунывающий крепыш в свое
время стал победителем всемирного энергетического конкурса, подсказав
специалистам идею "ловушки для Светоча".
И теперь в небе Мира трудились десятки "ловушек", питая планету энергией.
Без них оказалась бы невозможной и экспедиция на Гему.
- Как вам пришла в голову такая блестящая мысль? - до сих пор спрашивали
его.
Бывший малолетний преступник неизменно отвечал:
Василенко Иван
Панов Вадим
Лукьяненко Сергей
Лондон Джек
Конан-Дойль Артур
Перумов Ник