комнатку, в которой с трудом поместилось наше милое общество.
человек, которому в зависимости от освещения можно было дать и семьдесят, и
сто двадцать, поднял руку, приветствуя ночных гостей. Остроносая светильня
выхватывала из мрака то одну, то другую часть его морщинистого седобородого
лица с удивительно молодыми насмешливыми глазами и, вероятно, уже намертво
запечатленной на нем ироничной усмешкой. - Я не спрашиваю, куда вы держите
путь, потому что в конечном итоге мы все держим путь в одно и то же место.
Но если вы не слишком спешите в нем оказаться, пожалуй, вам не следует
ехать дальше. И уж тем более ночью.
Вся эта земля - один огромный некрополь.
это самые спокойные из людей.
казавшийся ожившим мертвецом. - Но и вы мне поверьте, стоит проехать
немного дальше, и вы так быстро присоединитесь к ним, что даже не успеете
понять, как это произошло. Мегидо - слоеный пирог, вернее, головка сыра,
изъеденная мышами. Вы сделаете один только маленький шаг и окажетесь так
глубоко под землей, что в день Страшного суда сможете выбраться на
поверхность только к самому его окончанию.
разговоры о покойниках весьма меня раздражали.
фон Ингваринген, а это мои друзья...
наши имена, - но я так стар, что не помню, как меня именовали в детстве.
Признаться, я даже не помню, было ли это детство. Порой я думаю, что даже
Господь забыл, как меня нарекли, иначе с чего бы он так долго не призывал
меня к себе. Для жителей этих мест я просто отшельник из Мегидо, но вы
можете величать меня любым иным именем.
Христианин?
каком языке с ним говоришь? Или вам кажется, что Он лучше услышит вас, если
пять раз в день демонстрировать западу свою задницу? Хотя нет, вы-то как
раз тычете в себя пальцами. Поверьте, я беседую с Ним безо всех этих
ухищрений. И зелень этого холма Ему куда приятнее сумеречных громадин,
возведенных во славу Его.
следовало уложить спать юных спутников, они совсем выбились из сил. К
сожалению, мне нечего предложить вам на ужин, вся моя вечерняя трапеза -
вот эта миска чечевичной похлебки. Увы, я слишком стар, чтобы бить птицу
так метко, как в прежние годы, а силки сегодня оказались пустыми.
животных?
догонять.
сытым помышлять о Боге, чем голодным о еде. Однако мы заговорились, а дети
уже спят. - Хозяин, кряхтя, полнился с плоской каменной лежанки, накрытой
звериными шкурами. - Увы, здесь мало места для пятерых. Тут и втроем-то не
больно разляжешься. Но я по ночам все равно не сплю, так что, если
пожелаете, я охотно скоротаю время с кем-нибудь из вас, беседуя о том о сем
и охраняя коней.
на поверхность.
вероятно, с первого дня не имеющее сколь-нибудь определенного покроя. Я
тоже поглубже запахнулся в черное друзское покрывало, прекрасно защищающее
от холода зимней левантийской ночи.
камень у выпаса, - недавно здесь была битва?
- Здесь вечная битва, всегда и везде. Народы приходят и говорят: "Мы
хозяева этой земли". Хозяева так хозяева, разве я спорю? Если они думают,
что у земли может быть хозяин, что можно им объяснить? Пусть считают себя
хозяевами солнечного света, лунной дорожки на волнах... Разве солнечному
свету или лунной дорожке есть до этого дело? Они говорят "Хозяева!" - и я
им не перечу. Пусть себе. Потом приходят другие и говорят, что это они
хозяева, и начинается битва. И все они ложатся в нее и становятся частью
земли. А это куда как больше, чем быть ее хозяином. Они уже не истлевшее
мясо и не обветренные кости, они - этот лес, эта трава... Вот так-то,
молодой человек. В этой земле вечная битва, - вновь повторил он. - В давние
годы я слышал, что и последняя битва произойдет здесь, возле Мегидо. Ар
Мегидо.
сущности, что мог знать отшельник о хитросплетениях мировой политики и
интригах земных владык. Все это было лишь прахом, который он попирал
ногами, даже не задумываясь о нем.
довольно приятных для отвыкшего от человеческого общения безымянного
отшельника. Утром же нас ожидало жаркое из утки, подстреленной расторопным
Лисом, и холодная ключевая вода из бившего неподалеку родника. Но главным
трофеем Венедина была не несчастная птица, а красавец арабчак, пойманный им
у водопоя. Судя по богатству сбруи, совсем недавно он принадлежал одному из
местных военачальников, погибших в битве близ Тиверийского озера. Теперь
же, потеряв седока, он бродил по округе, удивляясь своей свободе.
следовало отправляться в путь.
- Мне, право, жаль расставаться с вами, но у каждого свой путь. - Он
замолчал, улыбаясь чему-то, ведомому ему одному. - Да, кстати, о дорогах:
сегодня я разговаривал с Ним...
старец отнюдь не напоминал умалишенного и, стало быть, его Собеседник...
Затем мне в голову приходят слова, в которые я пытаюсь облечь услышанное.
Но уж понимать эти слова. - Он развел руками. - Быть может, вы сумеете? Как
же это было? - Старец поскреб выбеленную временем макушку. - Ага, вот:
на приличное расстояние. - Белая армия, черный барон. Какие-то лилии,
какое-то море, скалы, камни, поля. Бред полнейший!
море здесь рядом.
Вальдар, девочку сдаем и домой.
рассказать, что в книге фон Зеедорфа есть упоминание о вашем талисмане.
Там много иносказаний, много зашифровано. Но вот что излагает покойный
риббекский купец, ссылаясь на неизвестный мне трактат Монлюка "Бриллиант
магической премудрости четырех сторон света": со дня восшествия на престол
Цинь Шихуань-ди и до самой его кончины ни один злодей, умышлявший против
жизни императора, не смог добиться своей цели. Восемнадцать раз убийцы
пытались поразить его стрелой, ядом или кинжалом, но сила Черного дракона,
заключенного в талисмане, всякий раз спасала своего господина от гибели. В
годы правления он открыл много заговоров против себя и нисходящими на него
прозрениями повергал к своим стопам множество коварных врагов. Когда же
пришел ему черед умереть, окруженному страхом и почитанием подданных, то
двум сыновьям своим он отдал талисман и некий свиток, в котором описывал
его чудесные свойства. Но тот самый сын, которому достался свиток, велел
слугам похитить брата из дворца и заставить его отдать талисман. Однако у
того нашлись верные люди в свите коварного брата, и он успел бежать в горы,
где следы его затерялись. А вскоре, буквально через пару лет, рухнула и
империя Цинь Шихуань-ди, подобно колоссу на глиняных ногах. С тех пор не
было никаких известий о свитке, оставленном повелителем Поднебесной. Все
волшебные свойства Черного дракона Цинь Шихуань-ди неведомы никому. И
только лишь о некоторых из них можно говорить уверенно, и они изложены в
этой книге.
титулованный экзаменатор. - Но о защитных свойствах талисмана ты мне уже
рассказывал. Что-нибудь новенькое есть?
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Посняков Андрей