на редкость бессодержательного разговора на Перевернутой Лилии. Гнорр, к
своему великому удивлению, так и не смог заставить Ила-нафа сознаться, по
чьей указке действовал тот, сводя в могилу сперва Дотанагелу, а после и
его, Лагху. "Я служу князю и истине, - хрипел Иланаф, извиваясь угрем под
раскаленными пальцами гнорра. - Мой долг уничтожать мятежников, кем бы они
ни были".
Дотанагеле, когда сопровождал того во время бегства на "Зерцале Огня",
когда вонзал ему в спину клинок и подсаживал в ухо Лагхе Коаларе
смертоносную пиявку?
он, молодой воспитанник Старо-ордосской крепости, восхищался Эрпоредом, а
Эрпо-ред - Иланафом. Именно от Эрпореда Иланаф впервые услышал имя Норо.
Потом Норо выразил желание познакомиться с талантливым воспитанником
Старо-ордосской крепости. И с той поры Иланаф всегда действовал по указке
Норо - точно так же, как Альсим, ежевечерне упаивавший Эгина до
бесчувствия на "Венце Небес", действовал по указке Лагхи.
образом7
близко сошелся с Лормом окс Цаммой, который был возвеличен Сайлой исс
Тамай не менее, чем сам Альсим. Лорм окс Цамма стал Первым кормчим Варана
и раздавал увесистые пинки и Флоту Открытого Моря, и Флоту Охраны
Побережья.
не встречались по собственной воле. А однажды, на празднестве в честь
бракосочетания гнорра, дело едва не дошло до рукоприкладства.
не отозвал Убийцу отраженных. Сделай он это тогда, у него была бы хоть
призрачная надежда на то, что Норо поможет нитям их судеб сплестись
воедино. Хуммер его раздери, этот Великий Путь, в конце которого его
настигли пустота и одиночество!
же он был уверен, что Эгин толком не разбирается ни в та-лан отражениях,
ни в их убийцах. Лагха по-прежнему считал Эгина недалеким, хотя и безумно
везучим сукиным сыном.
того, произвел в аррумы7
серьги с сапфирами вместе со "шмелем" в одно памятное утро) попросила его
Овель.
так и не научился отказывать ей, когда дело касалось вопросов
непринципиальных. Он не любил ее, а потому очень многие вопросы казались
ему непринципиальными.
династией Тамаев?
женщиной, которым гнорр рискнул бы вверить свое невероятное девство. Если
уж предаваться нелепым телодвижениям с какой-либо женщиной, так это с
Овель. Лагха не знал разницы между любовью и властью, и первое для него
всегда подразумевало второе. Именно поэтому он относился к Овель так же
бережно, как всадник относится к своей кобыле. Лагха обладал, владел и
наслаждался ею.
Скачку?
рамки Уложения Жезла и Браслета. Содержащийся намек - другого свойства.
обстоятельство, о котором узнал Эгин, возвратившись наконец в дом Голой
Обезьяны на Желтом Кольце под личиною чиновника Иноземного Дома Атена окс
Гонаута. В бытность свою Эгин холил, берег и лелеял свою кобылу Луз. Он
откармливал ее отборным овсом и всегда жалел. Каково же было его
огорчение, когда новый привратник сообщил ему, что некий злоумышленник
похитил Луз третьего дня и в этом ему не помешали ни слуги, ни запоры на
воротах конюшни. Эгин лишь сдержанно покачал головой. Вся эта история
слишком отдавала ворожбой для него самого, трижды конокрада.
ударившая в восточный флигель имения "Сапфир и Изумруд", принадлежавшего
некогда Вербелине исс Аран, и ставшая причиной невиданного пожара. Слова
Онни о том, что он рожден дважды, и письмо, которое как-то доставили
Эгину, перепутав адрес. Письмо было подписано неким До-танагелой и
начиналось словами: "Да пребудет твоя жизнь безоблачной, словно небо над
Цинором". Подписано другим, точнее, другой Дотанагелой с именем через
"исс". И все-таки.
словно струи водопада в пасмурный день, когда он вручал Эгину Внешнюю
Секиру аррума Опоры Вещей.
Вещей?
Лукьяненко Сергей
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Орлов Алекс
Беляев Александр