жуткая картина: белый кафель в кровавых разводах, ванна, едва вместившая тело,
струи душа секут по распахнутым мертвым глазам и никак не могут смыть кровь,
хлещущую из разреза на горле, края ран на теле уже побелели от воды, но внутри
них, как в раскрывшихся створках раковин, еще дрожала бурая слизь.
тревожный взгляд.
телефон, пожалуйста.
замерла на полпути.
что вляпалась?
Максимов посмотрел на нее так, что Вика послушно протянула мобильный и
отвернулась к окну, когда Максимов стал свободной рукой набирать номер.
лихо взятый след. Всегда найдутся люди, которым чужой успех - как шило в
задницу. И по закону подлости большая часть этих. людей - твои прямые и
непосредственные начальники. Теперь они активно совещались, соображая, как жить
дальше под угрозой крупного теракта. Лишь опера в отделе искренне порадовались
за коллегу, но возникший было энтузиазм быстро угас под гнетом успехом же
спровоцированной текучки.
выскочить перекусить не было. Большую часть оперов разогнали по городу добывать
информацию. Оставшиеся обрабатывали уже полученную и принимали по телефонам
свежую. Розыск вступил в неприятную стадию ажиотажной отработки версий.
передумал.
возвращали не раньше чем через неделю. Оно и понятно, у них кроме работы еще
масса других проблем. В таких условиях не то что человек, даже обезьяна
научилась бы тыкать пальцем в клавиши.
машинкой. Поиск несся вперед, как комета, волоча за собой шлейф бумаг. Где-то в
следственном отделе сейчас строчили машинки, протоколируя для начальства и
грядущих поколений показания Павла Волошина. Белов усмехнулся, представив, как
сейчас закипают мозги у следователей, выслушивающих Павла. Ребят ему стало
искренне жаль.
отвлечься от писанины.
лица.
по гладкой столешнице. Дождался, пока Барышников выпьет до дна, лишь потом
спросил:
сигаретами. - В фирмах, где Волошин колымил, побывали. Жилой сектор отработали.
С ментами, само собой, накладка вышла.
чертыхнулся, с трудом отодрав фильтр сигареты от спекшихся губ.
решился, сам пошел в ментовку. Побазарили с операми за жизнь. А когда я к сути
перешел, знаешь, что мне их старший сказал?- Барышников выдержал паузу. -
Сказал, что если этим квартирным "висяком" ФСБ заинтересовалась, то он вмиг
организует виновных из числа содержащихся в изоляторе. Хочешь - наркош, хочешь
- бомжей, а если надо, то из недавно откинувшихся, кто по зоне не успел
соскучиться. И добровольное признание гарантирует. Такие дела. Нам это надо?
он сейчас уже гнал бы сюда колонну клиентов. Помнишь, как немцев по Москве
вели?
прикуривать не стал - с утра в левом боку поселилась нудная, непроходящая боль.
это классический. Даже удивляюсь, зачем они у него заявление взяли. Ничего,
кроме компьютера, не помыли. Следов нет.
за конкретной вещью. - Барышников запыхтел сигаретой, пуская дым через нос. -
Вывод мне делать?
на бумажке "позвонить Лене", отложил ее в сторону. - А компьютер?
работать не будут. Они там все на ушах стоят. Им только что трупешник
нарисовали, да еще какой! Прикинь, закололи мужика в ванне, понатыкали в нем
дырок- не пересчитаешь. - Барышников понизил голос до трагического шепота. - А
это самое отрезали и засунули в рот. Представляешь! Сейчас выясняют, задохнулся
он или от ножевых ран помер.
достоинство.
Так что, Игорь Иванович, ментам не до прошлогоднего компьютера. Активность,
конечно, сымитируют, но работать ни хрена не будут. Надо с другого бока
заходить.
роже вижу, что уже что-то наколбасил.
числом одобрить. - Он дождался, пока Белов кивнет. - Благодарю за доверие. Так
вот, пока мои орлы шестерили по соседям, я, устав от общения с краснознаменной
московской ментовкой, инициативно вышел на контакт с Борисом Борисовичем
Селезневым. Благо дело, это его территория.
тугой жгутик, дернул, порвав надвое.
правильно проведенные ходки пользовался заслуженным авторитетом в криминальных
кругах. А в последнее время, в силу произошедших в стране перемен, стал
набирать вес и в легальном мире. На подмандатной ему территории, над которой он
был поставлен смотрящим, без его ведома и согласия не проходила ни одна сделка
и не совершалось ни одно преступление. И само собой, за все отстегивался
процент на поддержание воровской идеи в головах уголовной шушеры и на
удовлетворение растущих потребностей криминальной элиты.
ремесла не относилась. Да и знали о ней лишь заинтересованные лица. Но ее
вполне хватило, чтобы и без того не страдавший иллюзиями Белов понял, куда он
вернулся и в какой клоаке теперь предстояло барахтаться до конца дней.
Гуся. Разговор занял всего полчаса, но в результате на подъезде к Москве вырос
красавец терминал для международных автофургонов. Кто-то передал банку на
прокрутку бюджетные деньги, банк кредитовал ими фирму, построившую терминал,
таможня открыла там свой пост, кто-то открыл мотельчик с баньками-саунами,
кто-то - закусочную, кто-то развернул службу безопасности. Все поимели свой
гешефт, но эти все были свои. А следить а порядком у кормушки назначили Гуся.
Потому что контрабанда, бензин, водка и девочки требуют присмотра. А большие
дяди, создавшие очередное незарегистрированное акционерное общество, с
партийных времен к текучей работе испытывали отвращение, их делом и коньком
было общее руководство.
терминал, заплатил Белову десять тысяч, три из которых достались Барышникову -
операцию крутили вдвоем. Сам Белов считал операцию чистой проформой, вроде
оформления бумажек в Регистрационной палате. Всё давно решили без него и без
Барышникова. Они были лишь пешками. Но если пешкам платили столько, то лучше
было не думать, сколько же осело и продолжало оседать в карманах своих.
операм платили так и столько, что вставал вопрос о поголовной комиссации ввиду
необратимой дистрофии, но голодных обмороков пока не отмечалось, а работа,
несмотря ни на что, шла своим чередом, то только дурак не сообразит, что все
имели личные фонды. И все считали это нормальным, плодя и. опекая "фирмы
друзей". Но рано или поздно догоняло осознание, что не на дело берешь, а на
жизнь, что превратил работу в кормушку, по примеру тех, кто приватизировал все,
Посняков Андрей
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Корнев Павел
Лукин Евгений
Бажанов Олег