он лаял яростно, и разъярило его, по-видимому, нечто совсем иное, а никак не
голос Шмеля, который первым подал знак тревоги. Нашему арестанту едва
удалось успокоить собаку; она немного притихла, хотя все еще продолжала
глухо ворчать.
море лодку и среди шума волн мог ясно различить плеск весел и голоса людей.
"Наверно, какие-нибудь" запоздавшие рыбаки, - подумал он, - или, может быть,
контрабандисты с острова Мэн. Какие они, однако, смелые, если так близко
подходят к таможне, где расставлен караул. Да, это большая лодка, целый
баркас, и в нем полно народа; должно быть, он везет таможенных". Последнее
предположение казалось самым вероятным, особенно когда Бертрам увидел, что
лодка причалила к небольшой пристани за таможней и все гребцы - двенадцать
человек - высадились оттуда на берег, тихонько пробираясь маленькими
переулочками, отделявшими таможню от тюрьмы, и скрылись из виду; только двое
остались сторожить лодку.
четвероногого сторожа во внутреннем дворе тюрьмы, и его зычное гавканье
перешло теперь в такой страшный вой, что проснулся его хозяин, сам
напоминавший цепного пса. Он закричал из окна:
неистовством, что хозяин уже не мог услыхать те подозрительные звуки,
которые и растревожили свирепого сторожа. Но у дражайшей половины этого
двуногого цербера слух был острее. Она тоже выглянула в окно.
в таможне дверь ломают. А этот старый хрен Хейзлвуд всю стражу отозвал. Да
что ты за мокрая курица такая! - И отважная амазонка отправилась вниз, чтобы
распорядиться всем самой, в то время как ее почтенный супруг, который куда
больше боялся бунта в стенах тюрьмы, чем любой бури за ее пределами, пошел с
обходом по камерам проверить, все ли они хорошо заперты.
Бертрам не мог слышать его ясно, так как его комната, как мы уже говорили,
помещалась в задней половине и выходила на море. Он услыхал, однако,
какую-то возню, совсем необычную для тюрьмы, особенно в ночное время, и,
сопоставив всю эту тревогу с неожиданным прибытием вооруженных людей в
лодке, сразу решил, что готовится нечто необыкновенное. Поэтому он начал
трясти Динмонта за плечо.
сквозь сон. Но когда его потрясли покрепче, он поднялся, протер глаза и
спросил:
необыкновенное. Не слышите вы, что ли, как дымом пахнет? А как двери по всей
тюрьме хлопают! И голоса какие-то грубые слышны и бормотание, да и за
воротами тоже крик поднялся! Уверяю вас, это что-то из ряда вон выходящее.
Ради самого создателя, вставайте сейчас же и давайте пока приготовимся.
вскакивали его предки, когда в знак тревоги зажигался костер.
а по ночам спать не дают. Я бы тут, кажется, и двух недель не высидел. Но,
господи, что же там такое творится? Эх, жалко, огня у нас нет. Шмель!
Шмель!.. Тише ты, тише, дружок. Давай-ка послушаем, что они там творят. Да
замолчишь ты или нет, черт тебя дери!
свечу. Шум меж тем не смолкал. Динмонт, в свою очередь, подошел к окну.
взломали!
проходимцев всех мастей; одни из них несли зажженные факелы, другие тащили
ящики и бочки по спуску прямо к стоявшему на причале баркасу, к которому
теперь присоединились еще две или три рыбацкие лодки. Они грузили туда свои
товары. Одна лодка с грузом уже ушла в море.
все не кончится. Слышите, как дымом пахнет; неужели это мне чудится?
возьми, если они таможню спалят, так пламя и сюда перекинется, и мы с вами
тут как просмоленные бочки сгорим. Страшенное дело, чтоб ни за что ни про
что живьем сожгли, ровно колдунов каких! Эй, Мак-Гаффог, ты что, не слышишь?
- крикнул он во весь голос. - Если жить тебе не надоело, открывай двери!
Открывай, говорю!
у которого стояли Бертрам и Динмонт. Дым этот густою пеленою застилал все
вокруг, временами же, когда ветер стихал, вырывавшееся пламя внезапно
освещало и берег и море, бросая яркие отсветы на угрюмые и жестокие лица
контрабандистов, которые с невероятной быстротой грузили лодки. Но вот пожар
охватил все здание, языки пламени вырывались из окон, ветер перебрасывал
снопы искр на тюрьму, а все окрестности были скрыты густою завесой дыма.
Неистовые крики оглашали воздух, невзирая на ночное время, к контрабандистам
присоединились подонки местного населения; вся эта толпа волновалась и
шумела; одни были кровно заинтересованы в том, чтобы удался грабеж, других
же сюда влекла столь свойственная этим людям страсть к зрелищам и к
суматохе.
двоими. В доме все стихло; можно было подумать, что смотритель тюрьмы
покинул свой пост и отдал и само здание и всех несчастных арестантов на
растерзание пожару, который распространялся все дальше. Тем временем ворота
тюрьмы загремели под ударами топоров и ломов и вскоре поддались натиску.
Заносчивый Мак-Гаффог оказался большим трусом и бежал вместе со своей
неистовой супругой; его подчиненные сразу же отдали все ключи. Выпущенные на
волю узники с дикими криками присоединились к тем, кто даровал им свободу.
вооруженные тесаками и пистолетами, кинулись к помещению, где сидел Бертрам.
ухо:
минуту, он сказал Динмонту:
отставать. Контрабандисты потащили Бертрама по коридору, вниз по лестнице во
двор, теперь уже освещенный отблесками пламени, и вывели его через ворота на
узенькую улочку, - там в общей суматохе разбойники смешались с толпой.
Неожиданно послышался топот быстро приближавшихся лошадей. Переполох от
этого еще усилился.
атаман. - Держитесь, ребята, вместе, за пленным хорошенько глядите!
почему-то отстали от всех.
старались защищаться, другие - бежать. Началась стрельба, и драгунские сабли
засверкали над головами бандитов.
стороны, - отделайтесь от другого - и за мной!
конвоира, державшего его за ворот. Тот схватился было за пистолет, но был
тут же повален на землю кулаком Динмонта, перед которым, вероятно, не устоял
бы и бык.
узенький и грязный переулок, который сворачивал на главную улицу.
Мак-Морлана и его конный отряд, с которым им пришлось вступить в весьма
неприятную схватку. Слышно было, как громкий, решительный голос шерифа
приказывал:
сюда раньше и успел бы предотвратить налет, если бы Мак-Морлан не получил в
пути лживое донесение, что контрабандисты собираются высадиться вблизи замка
Элленгауэн. Наведенный на этот ложный след, шериф потерял почти два часа
времени. Легко предположить, что исходило оно от Глоссина - человека,
особенно заинтересованного в удаче дерзкого ночного нападения: едва узнав,
что солдаты покинули Хейзлвуд, - а известие это мгновенно долетело до его
чуткого слуха, - о" постарался обмануть Мак-Морлана.
ними. Крик толпы, топот лошадей, выстрелы из пистолетов - все стало
понемногу стихать: они добрались до самого конца темного переулка. Гам их
ждала карета, запряженная четверкой лошадей.
только поскорее ноги отсюда унести.
месте, - сказал незнакомец, обращаясь к Бертраму, - только не забудьте, что
вы обещали цыганке!
неоценимую услугу, сел в карету; Динмонт последовал за ним. Шмель, который
от них не отставал, впрыгнул туда же, и лошади понеслись.
ладно, хоть бы только не вывалили нас. Но что же теперь станется с моим
Дамплом, да благословит его господь! Будь тут хоть самого герцога карета,
мне и то поспорее бы на нем верхом скакать.
придется менять лошадей, а добравшись до первого постоялого двора, они